сезонный ритуал обращения к силам Природы, на поляну вышли богато одетая дама «бальзаковского возраста» и похожая на нее молоденькая женщина, почти девушка. Ага, это, наверняка, те самые просительницы.
— Здравствуйте, мы от Зины! — старшая с ходу взяла быка за рога.
— Здравствуйте, — бабушка отложила атам, — что за нужда вас привела? Присаживайтесь.
Просительницы послушно устроились на бревне. Старшая помолчала, собираясь с мыслями.
— Беда у нас. Сама я только на четвертый раз доносила, и то, настоящим чудом: знакомая посоветовала поехать в монастырь и отмолить. Поехала в Новый Иерусалим, пять месяцев каждый день у гробниц монашеских молилась. Родила просто чудом. Дочка родилась недоношенной, но выжила. А теперь она сама никак забеременеть не может. Врачи за границей осматривали, говорят, что здорова, а вот — никак.
— А что ее в монастырь, по проверенному методу, не отправили?
— Муж ее запретил. Он никаких эдаких дел, — дама помахала рукой, — не признает и на дух не переносит. Даже икону дома не завести, ничего вообще. А теперь, через год после свадьбы, мою Нелечку поколачивать начал…
— Пустоцвет, говорит, — тихонько прошептала молодуха, — у него еще в институте байстрюк заделан, так что…
— Мда… — бабушка осмотрела просительниц особым взглядом, подумала. — Начнем с вас. Криста, Chiamata delle Madri [35].
Я кивнула и приготовилась к ритуалу. Показала на старшую:
— Раздевайтесь до исподнего, все украшения, все снимайте. Ложитесь на алтарь. Не бойтесь, не простудитесь. А вы, — повернулась к дочери, — что бы не происходило, сидите и молчите. Ясно?
Дочка закивала, а дама покорно разделась, сняла все полкило золота, неловко легла на камень. Бабушка поставила возле ее живота статуэтку Флоры, возле сердца — Юнону, а возле макушки — Фурину. Сыпанула в жаровню еще угля.
— Invoco le dee! [36] — бабушка полила в огонь масла.
— Grande triade di madri, le tue sacerdotesse ti chiamano! [37] — я кинула в огонь горсть зерна.
— Ascoltaci, che tutto vede! [38]- в огонь отправился мед.
Сверху на нас опустилась волна внимания высших сил. Дама на алтаре вытянулась и закинула голову.
— Quale dolore ha colpito questa famiglia? [39]
— Stregoneria malvagia. Fatto di invidia e stupiditЮ. [40] — Краем глаза я заметила, что Неля тихо ойкнула и тут же зажала себе рот, когда ее мать заговорила вдруг по-итальянски чужим голосом.
— C'Х qualche colpa sull'interrogante? [41]
— Solo ciР che i mortali chiamano vanitЮ. La malizia umana non Х macchiata, solo passione femminile. [42]
— х possibile purificare il genere? [43]
— Un piccolo sacrificio, coerente con la vita, rimuoverЮ il danno. [44]
Бабушка дала мне знак, и я бросила в огонь виноградную кисть, масло, мед, молоко и зерно. Пламя взвилось столбом и заревело.
— C'Х bisogno di pulire la figlia? [45]
— Non c'Х bisogno. Ti porterЮ sulla luna nascente, se lo desideri. [46]
Дама обмякла, внимание богинь ушло. Огонь в жаровне сам собой потух, только угольки остались, да и те через минуту рассыпались золой.
Бабушка убрала инвентарь:
— Можете вставать.
Дама поднялась, отдуваясь, с моей помощью встала на ноги. Замерла, прислушиваясь к себе:
— Как из живота камень убрали!..
Передернула плечами, поспешно стала одеваться.
— Какая-то злодейка порчу на бесплодие навела, из черной зависти, — негромко сообщила бабушка, когда просительницы вновь устроились на бревне, — кто — не смотрела, не мое это дело. Только теперь, когда богини ваш род исцелили, ей обратка прилетит. Хорошо прилетит, мерой за меру! Она была рядом с вами, смотрите, у кого сейчас беда случится.
— Посмотрим, — дама перевела дух, как-то даже помолодела и засияла, — а дочка?
— Если хочет ребенка, то до ближайшего полнолуния пусть с мужем хорошенько спит. Понесет на восходящую луну — дитя здоровым и счастливым родится.
— Это легко, — Неля тоже приободрилась, — на это дело он как наркоман просто, круглые сутки готов.
— Вот и ладушки, — бабушка поднялась.
Дама понятливо подскочила и вытащила из сумочки объемистый сверток:
— От чистого сердца, благодетельницы, — положила на бревно и поклонилась в пояс.
— Принимаю с благодарностью. Обращайтесь, если что, — бабушка кивнула.
Торопливо попрощавшись, дамы по тропинке усвистали прочь.
Я выдохнула и взялась доставать из сумки традиционный перекус:
— Вот еще кирпичик к нашей цели!.. Бабушка, тебе рыбку или курицу?
— Курицу, пожалуй.
Достала судки с жареными куриными крылышками и кусочками рыбы в кляре, соусы и нарезанные овощи. Поставила на бревно термос с чаем и кружки.
Во вторник я вернулась домой из колледжа и застала в кухне интересную картину: посередине Аннушка с выражением рассказывала Димитрию, что сама видела в комнатах Писецких большие сундуки:
— Вот те крест, Димка, там у них клад хранится! Небось, на мильены золота спрятано! За диваном, под ковром, стоят аж три штуки, и пара в кладовке спрятана, где у Писецкой шубы висят!..
Понятненько, у соседки острый приступ вредности. Вот с чего ей на Писецких напраслину возводить?
— Дура ты, Аннушка, и врешь безбожно. Откуда тебе знать, что и как у Писецких, если ты у них в прихожей-то не бывала, не то, что в комнатах или кладовке!
Я невольно кивнула: правильно Димка рассуждает.
— Да я сама, вот этими глазами видела!!!
— Ты у Писецких не бывала никогда, так что, и видеть не могла, что у них и как. Не ври, не позорься.
Анна плюнула и вымелась из кухни. К счастью, я успела отойти обратно к входу и сделала вид, что только вошла.
— Привет, — как ни в чем не бывало, поздоровалась с соседкой.
— Вот хоть ты скажи! — вслед за Варфоломеевной в коридор вышел Димитрий, так что она тут же тыкнула в меня пальцем.
— Что сказать? — прикинулась я незнающей.
— Что у Писецких полные комнаты сокровищ! Сундуки и шкафы стоят набитые!!
Я повертела пальцем у виска:
— Варфоломеевна, тебе к доктору надо! Ты в своем уме?! Нет у них никаких сокровищ! Не бедняки, это да, но на уровне меня с бабушкой, не более. Меня же нищебродкой не назовешь?
— Не назову, — вынуждено согласилась баба.
— Ну вот. И нечего выдумывать ерунду всякую!
— А на какие шиши они тогда бизнес начали?!! Не ларек голимый какой-нибудь, а сразу торговые ряды отгрохали!
— А мне какое дело? И тебе — тоже. Добром прошу, угомонись!
Бабушка была дома: у нее несколько групп отправились «на картошку» и образовались свободные деньки посреди недели. Я поздоровалась и сообщила о новой фанаберии соседки. Ба покачала головой:
— Вот… глупая! Весь дом знает, что Аннушку приличные люди
