с Иваном все в порядке? Но тела… Получается, не все они принадлежали нашим бойцам. Люди Пихтина специально добавили своих, чтобы убедить нас в том, что отряд тайных операций полностью разбит.
А козырь в виде участника поджога, выходит, все еще у нас есть!
— Мне придется поделиться с Пихтой своей силой, чтобы загладить твою вину! — с укором воскликнула Чернобурая. — Понимаешь, что это значит?
— Догадываюсь. Вы никак не сможете помочь нам в грядущей войне.
Как будто я надеялся на поддержку…
— Вот именно. Удар, который ты нанес, причинил вред и тебе самому!
Лисица нервно взмахнула пышным хвостом.
— Я вынуждена забрать твой дар восстановления. Временно, но все же. Пихтины тоже остались без родовых даров… — Чернобурая поморщилась. — Может, твой ход был не так уж плох. Как называется та человеческая игра? Шахматы? Скажем так, ты потерял сильную фигуру, но и лишил фигуры противника.
— Достойный размен, — я почувствовал, что дышать стало легче.
— Я все равно недовольна, смертный. Ты не должен был так поступать, не спросив моего совета.
— Может, если бы вы внимательнее следили за родом, то пресекли бы нежелательное действие вовремя.
— Не смей меня учить! — фыркнула Лисица. — Я постараюсь все уладить с Пихтой. А тебе придется воевать с ее родом. Теперь уже точно.
— Прекрасно. Мы готовы к войне.
— Очень надеюсь! Ты подставил меня, смертный. И еще ответишь за это.
Чернобурая исчезла, а я проснулся на своей кровати. За окном была глубокая ночь, но я сразу же взял мобилет, позвонил Богдану и приказал привести гвардию в боевую готовность.
Как и сказала Лисица, Пихтин не мог оставить нападение на святилище без ответа. Утром случилось страшное…
* * *
— Машка-а! Что, правда⁈
— Да, — Мария, бухгалтер городской конторы «Пихтового бора», полюбовалась колечком на своем безымянном пальце. — Наконец-то предложение сделал! Думаю, под Новый год свадьбу сыграем.
— Поздравляю, моя хорошая! — секретарша конторы по имени Галина еще раз обняла подругу. — А повод есть?
— На что это ты намекаешь? — лукаво улыбнулась Маша. — Ну, да… я думаю, что беременна.
— Ура-а! Поздравляю-поздравляю! — закричала Галя и расцеловала Марию в обе щеки.
На самом деле, она жутко ей завидовала. И мужчина у нее был хороший, с перспективной должностью, и предложение вот сделал. «Наконец-то», надо же… Они ведь меньше года встречаются. Это быстро!
У Галины, вон, отношения четыре года длятся. И свадьбы даже на горизонте не видно.
Но Галя действительно была счастлива за подругу. Тем более, если та беременна, жениться надо обязательно.
Девушки допили чай и вернулись к делам. Сегодня в конторе был ажиотаж — сообщили, что будет проверка, поэтому вызвали даже тех сотрудников, кто был в отпуске. Сверяли счета, восстанавливали утраченные документы, в конце концов, просто наводили в кабинетах порядок. Начальник ходил хмурый и злой, и лаял на всех, как собака.
Когда к порогу подъехали два черных автомобиля, все решили, что наконец-то прибыла проверка. Но вместо господ в костюмах из машин высыпали солдаты с винтовками в руках. Двое несли на плечах большие мешки.
Они ворвались в здание и молча, без предупреждения, начали стрелять. Колька, недавно нанятый охранник, погиб первым. Его грудь пробило сразу три пули, и Николай упал, захлебываясь кровью и страшно дергаясь.
Маша оказалась следующей. Солдат выстрелил ей прямо в лицо. Остолбеневшая Мария даже вскрикнуть не успела и медленно сползла со стула на пол.
«Она же была беременна!» — подумала Галина и зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука.
Она пряталась под столом и тряслась от скользкого, ледяного ужаса. Сознание металось в панике, как мышь перед котом. Выстрелы раздавались один за другим, и следом за каждым — грохот падающего тела. Крики ужаса смолкали, потому что кричать становилось некому.
Липкие красные струи затекли под стол, где пряталась Галя. Она зажмурилась и зажала рот уже двумя руками. Изо всех сил надеялась, что солдаты поспешат уйти и не найдут ее.
— Готово вроде, — раздался неприятный, скрипучий голос.
— Тела на месте? Отлично. Вон тому револьвер в руку суньте. Типа он успел чернобурских кокнуть.
— Так точно, командир.
— Проверьте, чтобы все мертвы были. Произвести контрольные, на всякий случай.
— Есть.
Солдаты прошлись по конторе, добивая тех, кто еще мог выжить. Один из них остановился прямо рядом со столом Галины. Она не выдержала и всхлипнула — а через мгновение мужчина в маске заглянул под стол.
— Кто это у нас тут? — с улыбкой спросил он, схватил Галю за руку и рывком заставил вылезти.
— Пожалуйста, не надо! Я прошу вас! Я никому ничего не скажу! Пихтой клянусь! — сквозь слезы кричала Галина.
Солдат бросил взгляд на командира, а тот молча мотнул головой и приказал:
— На выход!
— Ш-ш-ш, красавица, — солдат снял с пояса широкий нож. — Не бойся. Умирать не страшно…
* * *
Я выслушал то, что рассказал наместник, и произнес:
— Господин Морошкин, слово дворянина — я не отдавал подобного приказа. Это были не мои люди.
— Как верить тебе, Георгий? — вздохнул Потап. — Вы с Пихтиным давно уже кусаете друг друга. Ты совсем недавно утверждал, что это он спалил твои леса. И тут такое. Кроме того, на месте нашли двух человек в твоих мундирах и с талисманами Чернобурой Лисицы. Их пробили по базе данных — твои гвардейцы, сомнений нет.
Да, мои. Похоже, далеко не одно тело их тех, что выбросили перед лесокомбинатом, принадлежало не бойцам Мокрухи. Их специально сохранили для того, чтобы устроить эту подлую инсценировку. А пошить такие же мундиры и сделать талисманы, как у нас, не проблема.
— Мои люди погибли при выполнении задания несколько дней назад. Это же можно проверить.
— Да, на место пригласили некроманта… Он не смог никого вызвать. Сказал, на бойцах лежало специальное заклятие, которое после смерти мгновенно отправило души прочь.
— Господин Морошкин, вы же прекрасно видите, что все это шито белыми нитками. Неужели нападавшие не забрали бы трупы своих, чтобы скрыть улики?
— Прости, Георгий, — жестко прервал наместник. — Ты знаешь, я хорошо к тебе отношусь. Если сможешь доказать, что все это ужасная ошибка — буду только рад. Но убито двенадцать гражданских, среди них — беременная женщина. И все доказательства против тебя.
— Наместник…
— Довольно! Пихтин запросил право на объявление войны. Я даю разрешение. У тебя сутки на подготовку. И скажи спасибо, что я позвонил и предупредил лично. До свидания.
Потап бросил трубку, а я до хруста стиснул мобилет в руке. А потом качнул головой и неожиданно для самого себя рассмеялся.
Что ж, пусть так! В конце концов, этого я и добивался.
Покажем Пихтину, чего стоит род Чернобуровых!
В течение суток после того, как война была объявлена, противоборствующим сторонам запрещалось предпринимать любые агрессивные действия. Считалось, это позволит уберечь жизни гражданских и подготовиться к честному бою.
На практике, как только объявлялась война, на людей соперника открывалась негласная охота. Все, кто мог стать ценным заложником или достойной жертвой, оказывались в опасности. На предприятиях противников происходили несчастные случаи, автомобили попадали в аварии, в дома слуг рода врывались «случайные» грабители.
На подобные происшествия зачастую смотрели сквозь пальцы. Тем более что, как правило, они совершались руками наемников и бандитов. Доказать связь между одной из воюющих сторон и подкупленными головорезами было можно, но сложно. Хоть все и понимали, что трагические случайности далеко не случайны.
Я не хотел пачкать руки, связываясь с преступниками и нападая на безоружных. И предпринял все возможные меры, чтобы с моими людьми ничего не случилось.
«Цитадель» была эвакуирована еще вчера. Кротов находился у нас в поместье, прочих сотрудников отправили по домам в бессрочный отпуск с сохранением жалованья. Все ценное, кроме станков и прочего тяжелого оборудования, вывезли. А заодно в мастерской поставили ловушки, магические и обычные, на случай, если враг захочет наведаться.
Городскую контору «Чернобурского леса» также временно закрыли. За торговые ряды и полученные от Шершневых мебельные салоны я не переживал. Они находились в центре, вряд ли Пихтин решится устроить переполох в людном районе Красноярка. Максимум он сможет их оккупировать, ну и пусть. Его люди будут сидеть там без дела, а когда война закончится, объекты все равно придется освободить.
Иволгины были у нас
