смерти огорчившего.
Я отложила курсовую и отвернулась от стола, обратив все свое внимание на экран и кратко конспектируя факты и выводы в блокнот. Его и подсунула бабушке:
– Ба, вот, новости сейчас были, почитай!
Она почитала, посмотрела на меня и медленно кивнула:
– С вероятностью в девяносто пять процентов, внуча. Бандиты – народ суровый, конкурентов не терпят. Они между собой-то грызутся насмерть, а тут левые борзые…
– А я о чем?!. Ба, для магов это хорошо?
– Пожалуй. Враг моего врага – если не друг, то союзник. Я возьму это дело на карандаш, буду держать руку на пульсе, заодно подумаю, как нам это себе на пользу повернуть. Магам сейчас даже мелочь в строку будет.
[1] Praemonitus praemunitus (лат.) – кто предупрежден – тот вооружен.
[2] Dans les temps troublés, un mendiant peut devenir roi (фр.) – в смутные времена и нищий может стать королем.
[3] Con il tuo sangue, volontà e forza (ит.) – своей кровью, волей и силой.
[4] Benedico questo posto (ит.) – благословляю это место.
[5] Benessere, tutto ciò che è forso (ит.) – благополучие, что только возможно.
[6] Farò tutto il possibile per mosto (ит.) – для этого сделаю все, что должно.
[7] Giuriamo di preservare e sviluppare la magia in Russia! (ит.) – клянемся хранить и развивать магию в России!
Глава 14. Желания и возможности.
Я возвращалась из магазина, когда перед подворотней меня догнал возглас:
– Кристиночка, добрый день!
Обернулась. По улице шли Писецкая под ручку с тем самым молодым человеком, который навещал их, когда Алевтина Платоновна болела, – их сыном.
– Здравствуйте, – я сочла уместным остановиться и обернуться к ним полностью, – как ваше здоровье?
– Потихоньку, полегоньку, – старушка бодро ковыляла ко мне, – Вовик, вот, приехал. Весной, врачи говорят, еще на пару дней надо будет в больницу лечь, на обследование, но думаю, это уже ерунда.
– Обследование – дело нужное, – я подождала, пока они со мной поравняются, и вместе мы пошли дальше, – если не запускать процесс, то выздоровление пройдет полностью.
– Именно, – она энергично кивала и улыбалась, – а я продолжаю принимать лекарства и придерживаюсь легкой диеты.
– Вот именно, – Владимир счел нужным вмешаться, – ни разу еще ничего не пекла, даже банальных оладушков! Мы с папой ту вашу шарлотку, Кристина, до сих пор вспоминаем!
– Ну что вы, – я смущенно потупилась.
Вот так, за легкой светской беседой, мы поднялись на мой этаж. Я попрощалась и закрыла за собой дверь.
Бабушка, как всегда, сидела за компьютером и работала.
– Как сходила?
– Хорошего молока близко не было, пришлось идти в дальний магазин. Заодно взяла свежих рогаликов и гороха по отличной цене, про запас. Встретила Писецкую с сыном на улице.
– И как она?
– Неплохо, выглядит вполне бодрой. Весной собирается снова лечь в больницу, на пару дней, на обследование. Сынок вспомнил про ту шарлотку, что я к его приезду для Писецкого испекла. А вот сумки мне тяжелые так и не предложил поднести.
– М-да. Ну, может, отвлекся на маменьку и не сообразил. Бывает.
– Ба, у меня предчувствие…
– Какое?
– Что-то грядет. Что именно – не понятно. Может, Федосеев что-то учудит?
– Может, и Федосеев. А может, инквизиторы. А может, просто люди. Поживем – увидим.
– Ну, да… чай пить будем? С рогаликами? Они еще теплые были, когда покупала.
– А давай!
Я на скорую руку поджарила немного гренок в яйце и молоке, с сахаром, и мы сели пить чай. Попутно перечитывала один из дневников предков – стреги, специализировавшейся на очистке и гармонизации местности. Моя двоюродная прапрабабушка жила в окрестностях Пскова и занималась именно таким вот ремеслом. Места там, как по заказу, сложные – все супостаты шли на Русь через Псковщину. Жила спокойно, на жизнь зарабатывала, детям помогала, внучку обучала. А попутно – водила за нос местных попов, все пытавшихся обвинить ее во всяких непотребствах. Именно это меня и интересовало. Бабушка перечитывала чьи-то филологические изыскания в виде пачки потрепанных машинописных листов.
От мирного занятия нас отвлек дверной звонок. Один раз, – к нам. Ба вздохнула и пошла открывать. Оказывается, в гости заглянула Алевтина собственной персоной. Мы предложили ей чаю, я порадовалась, что рогалики мы порезали на ломти, а гренки только попробовали по штучке – всего хватило и гостье. Соседка завела с бабушкой светскую беседу и только в конце перешла к, собственно, цели визита:
– Вовик решил перебраться в Питер, домой, раз уж те бандиты померли, а у новых к нему претензий нет. Там, на Дальнем Востоке, семьи не завел, я уж думаю, что и к лучшему.
Мы с ба переглянулись: только этого еще не хватало! Она взглядом дала понять, что сама разберется.
– Ну, что ж, – бабушка неторопливо откусила от гренки, – это дело такое, нужное. А к нам пошто заглянули?
– Так, как говорится, у вас товар…
– Увы, опоздали вы, душечка. Наш товар уже облюбован купцом.
Я вспомнила Добромира и кивнула.
– Ох, – соседка покачала головой, – неужто опоздала?
– Да, так вот и бывает. Алевтина Платоновна, хорошему товару залежаться не дают. Ждем только, пока Криста диплом получит и на ноги встанет. А там и… – ба пожала плечами, – да вы не расстраивайтесь! Ваш Владимир мужчина взрослый, серьезный и основательный. Я уверена, он сам прекрасно решит эту проблему.
– Надеюсь, – соседка вздохнула и начала прощаться.
После ее ухода бабушка вернулась на свое место и взяла еще один ломоть рогалика:
– Вовремя Добромир подсуетился, вовремя. Такому кандидату, как младший Писецкий, оказывать как-то даже неловко. Окружающие не поймут-с. А то, что твой брак должен быть магическим, объяснить можно далеко не каждому.
– Все, что не делается, к лучшему. Знаешь, – я достала из вазочки полную ложку варенья и плюхнула на свою гренку, – я тут подумала, что нам с тобой надо больше участвовать в жизни общины и чаще бывать на площади Сварога. Вот только пока не придумала, зачем. Вика, правда, пригласила меня в гости,
