начнет превращаться в овощ. Видимо, так Боги придумали. А мы, вот, интересуемся. Наш род очень любопытный. Вот поэтому мне и любопытно, кто ты такой, что ты такое.
— Я не знаю, — ответил я. — Человек, наверное.
— То, что ты не человек, в обычном понимании этого слова — это факт, — парировал Сет. — Наимун сказала мне, что ты был обращен, но реакция протекла совершенно по другому сценарию. Даже эти огрызки, которые мне постоянно палки в колеса вставляют, реагируют обычно на обращение, нежели ты.
Как он ласково сехметов назвал. Огрызки. Я усмехнулся.
— Анализ крови Виктора указал на наличие в крови антител, которые активно борются с вирусом, который передается при укусе, — вставила Наимун. — Также эксперты обнаружили в его крови частицы искусственных химических соединений. Что это за соединения — мы не знаем, нет возможности выяснить это.
— А я и так скажу, — я посмотрел на королеву. — Это обыкновенная вакцина против радиационного заражения.
— А ты в Чернобыле был? — спросил меня Сет. — Или в Семипалатинске? Или в Нагасаки? Или в Неваде? А может ты на Новую Землю рыбачить ездил?
— Да нет, — я покачал головой. — Просто облучился от разбитого корабля, который находился в городе Дионии, и все.
— Какого корабля? — не понял Сет.
— Осириса, кажется, — сказал я. — Не помню уже, давно было.
— Корабль Осириса находится здесь? — Сет вопросительно посмотрел на Наимун. — Да ну! Быть не может!
— Мне об этом ничего неизвестно, — сказала Наимун.
— Конечно, — усмехнулся я. — Диония его берегла, как зеницу ока. Правда, когда вы напали на город, этот кораблик вашим воякам и напинал по жопке.
Сет подошел к столу, который стоял в центре кабинета, взял бокал с напитком, который пробовал в зале, пригубил. Потом вытер рот рукавом и вновь обернулся ко мне.
— Ладно, к разговору о корабле мы еще вернемся, — протянул он. — Скажи мне, Виктор. Что ты хочешь от своей жизни?
— Странный вопрос, — призадумался я. — Мне сразу рекламу пива напомнил. На тему Фауста. Не знаю. До того, как я умер, хотел работать и жить нормально. И не вспоминать о вас и сехметах.
— Но того времени уже нет, — заметил Сет.
— Это верно.
— Так что ты от своей жизни хочешь?
— Наверное, стать полноценным членом этого общества, — слукавил я. — Другого выбора у меня нет.
— Выбор есть всегда, — сказал Сет и снова глотнул напитка.
— Кому как.
— Мне очень интересно твое происхождение. Не мог бы ты рассказать поподробнее о своей жизни?
Легко. Может быть, мне станет понятнее, что хочет от меня Создатель, какие цели он преследует. Я рассказал ему все, от того момента, как начал себя помнить, до того момента, как оказался на заброшенных складах и видел казнь. Сет и Наимун переглянулись. Создатель поставил бокал на стол, потом внимательно на меня посмотрел.
— Никого в этой камарилье не казнили, — с расстановкой произнесла Наимун.
— В смысле? — не понял я.
— В самом прямом, — ответила королева. — Ни одна казнь в наших семьях не может пройти без разрешения нашего господина. А проводить такие обряды тайно, в нарушение устоев, не имеет смысла. Наш господин узнает об этом настолько быстро, что и глазом не успеешь моргнуть.
— Да, я такой, — улыбнулся Сет.
— Прошу прощения, — я склонил голову, — но я не обманываю. Я видел казнь своими глазами осенью прошлого года.
— Может быть, ты сможешь сказать, кого казнили? — поинтересовался Сет.
— Не могу, не знаю. Хотя шпионов у вас тут хватает, — пожал плечами я, вспомнив, что нужно сдать сехметского засланного казачка.
— Шпионов? — удивилась Наимун.
— Да, — ответил я. — Одного я срисовал сегодня утром в зале приемов, когда наш господин прибыл.
— Сехметский шпион? — переспросил Сет.
— Да, — я кивнул. — Я его видел в городе Дионии. Имени только не помню, как-то мимо меня прошла эта информация.
Создатель посмотрел на королеву. Наимун только могла пожать плечами. Тогда Сет развернулся, подошел к креслу, которое стояло чуть поодаль, сел в него и закинул ногу на ногу. Потом почесал затылок и промолвил:
— И кто это был?
— А этот такой бородатый мужик. От него сехметом прет за километр, да одет он был не по форме. Все в строгом, как полагается по правилам, а этот в джемпере.
— Александр? — удивилась Наимун. — Этого быть не может. Он в семье уже не одно столетие.
— Это не повод, — заметил Сет. — Огрызки тоже немало живут, не стоит забывать об этом. Хотя духа сехмета я тоже не заприметил.
— Нюх замылился, — вставил я и замялся, так как Сет посмотрел на меня своими зелеными глазами так, что мне просто не по себе стало.
— Ты полагаешь, что я уже не могу отличить запах члена семьи от запаха своего злейшего врага? — грозно спросил меня он.
— Нет, мой господин, — я склонил голову. — Я сужу по своей прошлой человеческой жизни. Если долго работать с цветами, то перестаешь различать их запахи, если работаешь на грязном производстве, перестаешь различать запахи выбросов, если работаешь, пардон, говночистом, то и к запаху дерьма привыкаешь.
Сет посмотрел на меня с недоумением, потом откинулся в кресло и загоготал, да так громко, что я и Наимун вздрогнули. Нахохотавшись, он ткнул в меня пальцем и повернулся к королеве.
— А этот недоросль прав. Бесспорно, прав. Так оно и есть. Я уже даже запах нектара с трудом различаю, где чей. Но, с чего ты взял, что я поверю в то, что Александр, мой верный пиарщик, действительно шпион этих огрызков? Он верой и правдой служит мне уже очень давно. Да и родом он из этой камарилья, Наимун хорошо его знает.
— В тихом омуте черти водятся, — сказал я. — А вдруг он Штирлиц какой-нибудь, или же его завербовали. А кто помнит, как он тут оказался? Меня пробивали по полной программе.
— Это правда, — вставила Наимун. — Твоя история полностью подтвердилась. Охотники даже вскрыли твою могилу.
— Это что за история? — спросил Сет, глядя на королеву.
— Когда Виктор появился в улье, он поведал нам историю, что в человеческой жизни погиб, был похоронен, но потом восстал и пришел к нам. Доверять ему, на тот момент, было глупо, мы прекрасно знали его связи с Дионией и сехметами. Поэтому было принято решение провести расследование. Теперь в тех словах Виктора я не вижу лжи.
Сет поднялся, подошел к столу, взял бокал и направился к устройству, которое дарило напиток. Наполнив бокал, Создатель сделал пару больших глотков. Затем снова вернулся в кресло.
— С другой стороны, — начал он. — Александр слишком тихий для нас, в нем нет нашей эмоциональности. Да и знает он немало. В
