и догадалась пойти к нему… Ты любишь эту девчонку, Чернокнижец?
– Люблю, – выдохнул Денис, глядя на Диану.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнула старуха. – Думаю, это может оказаться полезным. А теперь подойди ближе.
Денис шагнул к больничной койке. Хрустальный артефакт на полу осветился изнутри еще ярче, будто в нем разгорелось пламя, его иероглифы засияли ярким желтым светом. Мадам Анаит принялась тихо проговаривать нужные заклинания, и из сияющего обскурума потянулись вверх тонкие, извивающиеся нити энергии, сотканные из золотистого света. Они становились все длиннее и шевелились над пентаграммой подобно конечностям огромной голографической медузы, оплетая зеркало, больничную койку и медицинские приборы, следящие за состоянием Дианы Толоконниковой.
И вот вся аппаратура словно взбесилась. На мониторах приборов бешено задергались изломанные линии, медицинская техника начала издавать пронзительные тревожные сигналы. И тогда Дмитрий просто выдернул их вилки из розеток.
А Денис обеспокоенно взглянул на Диану, опасаясь за ее состояние, и оторопел. Золотистые линии обскурума скользили по ее телу, опутывая сияющими нитями, словно голографическая сеть. В зеркале теперь отражался ее силуэт, облепленный этими светящимися щупальцами.
Мадам Анаит слегка повысила голос, и зеркало тоже ярко осветилось. Щупальца света опутали Диану сильнее и вдруг начали поднимать ее тело над кроватью. Вскоре она уже вертикально висела в воздухе, едва касаясь ногами больничной койки. Ее голова бессильно повисла, а волосы развевались на невесть откуда взявшемся ветру.
Чернокнижец обошел пентаграмму по кругу и теперь отчетливо видел отражение Дианы в полыхавшем зеркале. В его сиявшей плоскости возникли какие-то неясные бесформенные тени. Они просто появились вдруг за спиной Ди и теперь быстро приближались.
– А теперь держи круг силы, – крикнула ему мадам Анаит. – Они не должны вырваться наружу.
Денис с готовностью раздвинул свой скипетр и с силой воткнул острие клинка в пол, прямо в крайнюю меловую линию пентаграммы.
Перехватив посох двумя руками, он закрыл глаза и сосредоточился, призывая силу. Ледяная энергия зародилась в центре его груди, потекла по рукам в скипетр Макропулоса, заставив жезл засиять, а затем хлынула на пол, расходясь по меловым линиям пентаграммы. Оккультные символы на полу вспыхнули ярким пламенем. Тени, шевелившиеся в зеркале, словно врезались в невидимую преграду и отступили. Но недалеко. Будто стая голодных акул, они плавали за спиной отражения Ди, наблюдая за происходящим.
Мадам Анаит начала новое заклинание, и тело Дианы, висевшее над кроватью, резко дернулось. Руки девушки разошлись в стороны, ее ночная рубашка затрепетала на ветру, бушевавшем в центре круга. Извивавшиеся голографические щупальца ползали по ее телу, а обскурум продолжал мерцать багровым светом.
Внезапно в пентаграмме полыхнула яркая вспышка, и длинные волосы Ди взметнулись к потолку. В палате сильно запахло серой.
– О, – удовлетворенно произнесла мадам Анаит. – Вот и первая печать уничтожена.
– Первая? – вскинул на нее удивленные глаза Денис.
– Кто-то сильно постарался, запечатывая тварь внутри нее. Но не отвлекайся! – прикрикнула ведьма. – Продолжай удерживать круг!
Чернокнижец повиновался. Ипполит Германович и Дмитрий восторженно наблюдали за происходящим. Мадам Анаит закончила произносить следующее заклинание, и в палате полыхнула вторая вспышка, ярче предыдущей.
– Вторая печать поддалась, – возликовала мадам Анаит. – Теперь осталась лишь одна.
Она продолжила ритуал, а Денис озадаченно нахмурил брови.
Что-то не давало ему покоя. Старуха явно делала что-то не то. Если на Диану наложено сразу три запирающих печати, то Мастер Игрушек явно сильно хотел, чтобы демон в любом случае оставался внутри девушки. Иначе зачем столько сдерживающих заклятий? Но сейчас Анаит разрушала их с помощью обскурума и своих заклинаний, и не собиралась останавливаться. А может, все-таки надо немного поостеречься?
Он открыл рот, чтобы остановить ведьму, но в этот момент в палате полыхнула третья вспышка, сильнее всех предшествующих.
Ударная волна пронеслась по всему помещению, распространяясь от магического круга. Вырвавшаяся энергия опрокинула стулья, взметнула жалюзи окон к потолку, едва не сбила с ног всех присутствующих. Сам Чернокнижец с трудом удержался на ногах, вцепившись в свой жезл, продолжая подпитывать пентаграмму магической энергией. Меловые линии сияли в полумраке, а черные свечи продолжали гореть, несмотря на сильный сквозняк.
Ди, висевшая между полом и потолком, медленно подняла голову, а затем распахнула глаза. Абсолютно белые, чуть заметно светившиеся в темноте.
Ипполит Германович судорожно вздохнул и испуганно прижался спиной к двери.
– Свершилось! Ты видишь меня, демон? – спросила ведьма.
– Вижу, – хрипло прошептала Диана.
– Назови нам свое имя, – грозно потребовала мадам Анаит.
– Алакобал, – гулко прозвучало в ответ, и у Дениса волосы на макушке зашевелились.
Это и правда был он. Демон, покровительствующий ведьме Марине Семенихиной. Потусторонний монстр, когда-то едва не убивший его мать на каменном круге. Он видел и слышал его воочию!
Девушка рывком метнулась к мадам Анаит, но тут же отлетела назад, будто врезавшись в невидимую преграду. К счастью, линии пентаграммы удерживали ее внутри мелового круга.
– Как давно ты здесь? – осведомилась старуха.
– Что именно ты хочешь знать?
– Как давно ты занимаешь это тело?
– Достаточно долго, чтобы возненавидеть ваш жалкий мирок! – взревел демон губами Дианы Толоконниковой. – Проклятые людишки! Сперва один колдун запер меня в круге силы… Затем второй помог освободиться, но тут же замуровал в этом слабом, немощном тельце! Ты уже сломала три печати. Дай же мне свободу ведьма, а иначе я уничтожу всех вас!
– А как же девушка? – воскликнул Чернокнижец. – Что с ней?
– Она здесь, поблизости, – последовал ответ. – И она еще может вернуться, но я не дам ей этого сделать, пока не получу долгожданную свободу!
Денис взглянул на отражение Ди в зеркале.
Сейчас над койкой висела не его девушка, а жуткого вида тварь с развевающимися в воздухе волосами, горящими глазами и лицом, искаженным лютой ненавистью. Но в зеркале при этом отражалась его прежняя Диана, такая, какой она была раньше, и она с любопытством смотрела прямо на него.
Чернокнижец вдруг понял, как это работает. Должен произойти обмен. Тварь из тела девушки должна скользнуть в зеркало, а образ из зеркала должен переместиться в это тощее тело, парящее в воздухе. Только тогда изгнание будет признано состоявшимся.
– Признаться, на такое я не рассчитывал, – сдавленно пробормотал у двери Ипполит Германович.
– Я тоже, – хрипло заявил демон, разглядывая Дениса.
Чернокнижцу стало не по себе. Особенно когда тварь с шумом втянула ноздрями воздух, будто принюхиваясь к Денису, а затем вдруг гулко расхохоталась:
– Надо же, какой сюрприз…
– Убирайся, – твердым голосом сказал Чернокнижец. – Теперь ты свободен, так покинь это тело!
– О, пока я нахожусь в этом проклятом круге, я далеко не свободен, юный
