Тот наморщил лоб.
– Уроки? Наверное, я тогда был на репетиции…
– Ладно, неважно. Там совсем просто, главное только вспомнить закольцовывающую фразу… сейчас… – Ифрит задумчиво пощелкал пальцами.
– Ты о чем? – уточнила я.
– Среди прочего нас учили сдерживающему заклинанию, – пояснил Озриэль. – Оно, к примеру, помогает избавиться от крыс в доме или хотя бы сдержать рост их численности. Зря я тогда невнимательно слушал, ещё подумал: зачем принцу такое знать?
– А на цветах это сработает? – засомневалась я. – Даже не так: а на волшебных цветах это сработает?
Озриэль потер лоб:
– Не уверен. Но других вариантов нет.
– А для заклинания нужно что-нибудь дополнительное? Я имею в виду оборудование: свечи, колбы…
– Нет, ничего такого. Суть в том, что их надо… оскорбить.
– Оскорбить?!
– Оскорбить, унизить, обидеть – называй, как хочешь. К примеру, сказать, что они жирные хвостатые сыроеды и что им здесь совсем не рады. Тогда они обидятся и уйдут. Ну, или не станут звать в дом новых крыс.
– Вот так просто?
– Вообще-то там ещё магическая формула есть, которую я и пытаюсь вспомнить. Её надо произносить в самом начале и в конце. О! – Он вскинул палец. – Может быть, эта!
И произнёс тарабарщину.
Потом засомневался:
– А может, эта…
И снова произнёс тарабарщину.
– Давай попробуем обе, – предложил Индрик и зевнул. – Лучше скажи, как будем обзывать цветы?
Озриэль пожал плечами:
– Это ты у нас сочинитель, ты и предлагай.
Индрик оживился, хрустнул костяшками и, вперив взор вдаль, наклонил голову сначала к одному плечу, потом к другому.
– Придумал! – провозгласил он.
Они двинулись вдоль забора, приставляя ладошку ко рту и что-то шепча бутонам. Я заметила, как несколько цветков съежились и отодвинулись. Ещё у нескольких лепестки потемнели и скрутились.
– Работает! – обрадовалась я.
Когда с оскорбительной частью было покончено, мы окинули взглядом всё целиком.
– Кажется, и правда присмирели, – удовлетворенно отметил Озриэль.
– Отличная работа!
Он улыбнулся похвале.
Я собрала выпавшие из почтового ящика конверты и хотела подсунуть под калитку, но передумала и положила в карман.
– Собираешься читануть? – поинтересовался Индрик.
– Это нужно сделать на всякий случай. Вдруг какая-нибудь подруга профессора Марбис собирается нагрянуть с визитом? Кто, как не я, скажет ей, что сейчас не самое подходящее время? Всё, здесь нам больше делать нечего, идёмте, пока кто-нибудь из соседей нас не заметил.
Глава 13
Про судьбоносные орехи и неизвестного злоумышленника
Чем дальше мы отходили от «Приюта гармонии», тем яснее становилась голова. Индрик окончательно оклемался.
К тому моменту, когда мы выбрались с улицы Менестреля и свернули к центру города, на небе начал заниматься рассвет.
Принцы проводили меня до Шебутного переулка. Несмотря на ранний час, там уже если не закипала, то начинала булькать жизнь: продавцы гремели ключами, отпирая лавки, лоточники, позевывая, выкатывали телеги и расставляли на них свой товар, продавец волшебных ковров выбивал крюком какой-то сопротивляющийся половичок. Индрик заинтересовался витриной с антикварными флейтами, а Озриэль довёл меня почти до крыльца.
– Всё, дальше не ходи, – предупредила я, забирая корзинку с хрусталютиками. – Если мадам Гортензия тебя увидит, может рассердиться.
Ифрит удивленно вскинул брови.
– Вернее, не только тебя, а любого юношу, – пояснила я. – У неё свои правила. Приходится подчиняться.
– Ну, хорошо.
Мы остановились возле уличного фонтанчика для питья (попить воды из него мог любой желающий, а если кинуть монетку, то, в зависимости от её номинала, из него начинал бить компот, молочный коктейль или игристое вино).
– Значит, увидимся в академии?
– Только не с самого утра. Сперва я должна отработать пропущенное время. Приду на пару часов ближе к обеду и сразу отправлюсь к Робину, чтобы помочь с осмотром.
Магнус спрыгнул на землю и, заявив, что слишком устал, засеменил к крыльцу. Я поставила корзинку на землю и взяла Озриэля за руку:
– Спасибо, что откликнулся сегодня и вообще что помогаешь мне. Вся эта история с профессором Марбис… чувствую себя жутко виноватой. А главное, ума не приложу, что здесь можно сделать.
– Знаешь, Ливи, – он осторожно сжал мои пальцы, – я, кажется, понял, почему у Индрика ничего не получилось.
– Потому что идея с поцелуем – полная глупость?
– Нет. – Глаза Озриэля вспыхнули. В них заплясали огоньки, расплавив зеленую радужку. – Просто поцеловал не тот, в этом всё дело.
– О чём ты?
– Мы упустили важный момент: в сказках заклятие снимает не любой поцелуй, а поцелуй Истинной Любви.
До меня начало доходить:
– Хочешь сказать, что если бы один из прежних возлюбленных профессора Марбис всё-таки выжил и мы его нашли, то сумели бы пробудить её ото сна?
– Именно это я и хочу сказать.
Моё сердце подпрыгнуло от восторга. Я радостно обняла Озриэля:
– Ты прав, это должно сработать!
Он немного постоял, а потом обнял меня в ответ. Его сердце колотилось часто-часто, и моё вдруг тоже пустилось в пляс. Стало тепло и хорошо. Но тут он отстранился и побултыхал пальцем в фонтанчике.
– А ещё я подумал, что… что этот способ мог бы помочь и тебе. Ведь на тебя тоже наложено заклятие.
– Хм, строго говоря, это не совсем заклятие…
Хотя договор по передаче девы дракону – это своего рода магическое обязательство…
– Всё равно, оно накладывает на тебя ограничения, фактически лишает права выбора, а истинная любовь, как известно, сметает все преграды. Так что если бы тебя поцеловал тот, кто тебя искренне любит, то вполне вероятно, что память к тебе вернулась бы… и, конечно, к твоему жениху. А после этого (так, в качестве предположения) вы могли бы передумать жениться, потому что уже успели встретить кого-то ещё… Но даже если бы и не передумали, – Озриэль запнулся, – в любом случае, ты была бы свободна и счастлива…
– Предлагаешь влюбить в себя кого-то, чтобы снять заклятие?
– Ну, вдруг влюблять и не придётся. Вдруг ты уже это сделала, просто не заметила.
Я покачала головой:
– Истинная любовь должна быть взаимной.
– Тогда, может, есть тот, кого бы ты сама хотела поцеловать и почти готова полюбить?
И наблюдая, как за спиной Озриэля поднимается солнце, очерчивая золотой дымкой его сюртук и светлые локоны, я поняла, что такой есть. Он стоит прямо передо мной. Тот, с кем тепло, хорошо и спокойно. Тот, на кого можно положиться и чьё сердце бьётся в унисон с моим. Стеснительный, смешной и неловкий, а ещё добрый, искренний и отважный.
Но я ведь прибыла в Затерянное королевство в поисках суженого. По плану я должна была влюбиться в него, а он в меня. А потом назначенному судьбой полагалось освободить меня от Якула Кроверуса и жить со мной долго и счастливо. То есть, по сути, суженый и должен был оказаться моей истинной любовью, а Озриэль не подходил под параметры, указанные Вещей Булочкой. Получается, произошёл какой-то сбой, ошибка… Влюбившись в Озриэля, я не только не решала проблему с договором, но ещё и подвергала жизнь ифрита опасности: кто знает, на что способны оскорбленные драконы? К тому же я не забыла нашего с Эмилией чаепития. Чужие слезы – плохой фундамент для возведения собственного замка. Да и кто вообще влюбляется в друзей? Это нарушение первой заповеди дружбы!
Я покачала головой:
– Нет, такого нет. Извини, Озриэль, мне пора. Скоро надо открывать лавку.
Зеленые глаза резко погасли, став тусклыми, как выглаженное морем бутылочное стекло.
– Конечно… до встречи, Ливи.
– До скорого, Озриэль.
Он отвернулся и зашагал к Индрику, который всё ещё крутился возле антикварной лавки, и, вынув у него из рук флейту, потащил в сторону центра. Я стояла и смотрела им вслед до тех пор, пока они не свернули за угол в конце переулка, а потом подхватила корзинку и поплелась к торговке напитками.
* * *
Рядом с ней на тележке стоял агрегат, похожий на орган или детище безумного ученого. Из него торчало множество разнокалиберных трубочек и краников. Время от времени они вздрагивали и выпускали пар или цветные пузырьки.
– Налейте чего-нибудь бодрящего. И покрепче.
Женщина поглядела с сочувствием и отвернула один из вентилей. Стаканчик поймал ярко-оранжевую струю.
– Безответная любовь?
– Хуже. Невозможная.
Она передвинула стакан под следующий кран. Из носика начали вываливаться сгустки, похожие на синих медуз.
– Что это?
– Коктейль «будиловка». – Торговка подтолкнула стаканчик под следующий кран. – Ты ведь просила покрепче.
