нового не узнали. Улыбающаяся белокудрая девушка баяла про радости и горести всего русского чародейского мира, но не сказала ни слова про события в Китеже. То ли антимаги перекрыли поток информации, то ли запугали кого надо. Знают ли вообще о случившемся в других городах? Велик шанс, что выяснится в самый последний момент — поэтому исчезла архимагиня Ильмара и арестовали Альвиана. Слезы Весты высохли, значит, пришло время для решительных действий.
А перед действиями нужно крепко подумать об их целесообразности.
— Мы не можем попасть в тюрьму, как Рейт, — холодно сообщила Ева, как только Веста заявила дрожащим голосом о желании немедленно отомстить антимагам. — Надо быть хитрее.
— Что? Ты обвиняешь его?!
— Только не надо ссориться из-за дурня, — Ева слегка поморщилась. — Альвиан влез, куда не надо, и получил по заслугам.
— И спас нас с Конт, — буркнула Влада.
Ева снова скривилась с неприязнью, а потом закатила глаза.
— Спасение всех и вся это хорошо, конечно, — высокомерно изрекла она. — Только и себя надо помнить. Ладно. Хоть он и дурень, я в деле…
— Ура! — воскликнула Веста.
— Если мне не предложат лезть в пекло впереди всех.
* * *
Наступило двадцатое января, и все поняли, что ситуация в Китеже усложнилась. Мало того, что антимаги спелись со злодеями-смородинцами, так еще и Бранимира Орловский стал новым архимагом. Временно или нет, но сам факт не мог не пугать китежан. Один за другим стали выпускаться законы — странные, и почти необоснованные.
Первый закон касался запретов выходить на прогулки по вечерам. У смертных это называлось комендантским часом, как любезно пояснили антимаги из чаровизора.
Второй запрещал пользоваться чарнетом без письменного разрешения нового Чарсовета.
Третий не давал возможности преподавателям в школе и университете обучать учеников и студентов практической магии без письменного согласия Чарсовета.
И таких законов оказалось видимо-невидимо.
На прослушивании двадцать третьего закона о запрете подросткам и молодым людям ходить на романтические свидания центр города Лира начала клевать носом.
В числе прочего, как бы невзначай, упомянули, что Альвиана Рейта обвиняют не только в убийстве, а еще в измене чародейской России, втягивании в свои преступления студентов, и что-то еще. Пока Веста слушала эти злые новости, ее лицо побелело, как мрамор, и девушка уже вскочила, порываясь бежать, когда Влада ухватила ее за плечо.
— Сиди! — низкий голос был надломленным и встревоженным. — Мы все сидим и никуда не лезем. Альвиан пожертвовал всем ради нашей безопасности.
— И Татомир, — прошептала Лира. — Кстати, Веста…
Рыжеволосая ведьма подняла голову и молча одарила подругу вопросительным взглядом.
— Альвиан тесно общается с другой девушкой. Елена. Дочь царя Берендея.
— Мы их видели вместе! — решительно вставила Влада, словно это имело какое-то значение.
Веста поникла и молчала несколько минут, безвольно сложив худенькие руки на коленях. Потом быстро встала и сказала:
— Неважно. Не об этом нужно думать, когда…
Ее тихий уверенный голос прервал громкий стук в окно.
Четыре девушки дружно вздрогнули — каждая решила, что стучат в дверь, и что вот-вот в комнату ворвутся антимаги. Но они ошиблись — звук исходил от разрисованного льдом окна. Чтобы распахнуть заклеенную створку, Весте пришлось применить легкую магию. Створка распахнулась, замерзшая черная птица с трудом перепрыгнула на подоконник. Колючий снежный ветер коснулся юных лиц, а потом Ева без колебаний закрыла окно.
— Он ранен! — ахнула Веста, осматривая ворона и закапанный темными пятнами конверт. — Кто-то подбил его…
— Камнями, — мрачно подтвердила Лира.
Веста занялась исцелением птицы, а остальные склонились над письмом и быстро извлекли его из конверта. Они ожидали чего угодно: весточку от Альвиана, запоздало кружившее над Китежем письмо от покойного архимага Татомира, предостережение от родителей Влады или что-нибудь еще. Не вселяющее надежду, тревожное, полное опасности послание, которое необходимо уничтожить сразу после прочтения.
И снова вышла ошибка.
Пока Веста залечивала рану на крыле ворона и угощала его семенами, Влада, Лира и Ева принялись мечтательно улыбаться и обмениваться многозначительными радостными взглядами.
— Эй, в чем дело? Кто написал?
— Елена Берендеевна, — хладнокровно ответила Ева, так как Лира с Владой ожидаемо смутились. — Она успела сбежать в Чехию и приглашает нас к себе.
— И… надолго?
— Пока не знаю, — Лира заглянула в разорванный конверт. — Но нам прислали четыре билета — на ковер-самолет до Чехии.
— Разве нельзя просто взять и чаропортироваться в другую страну?
— Конечно нет! Иначе бы у нас тут англичане расхаживали, испанцы прыгали…
— Если она так сделала, — здраво рассудила Веста, решив позабыть на время про ревность, — значит, это лучшее, что мы можем.
Лира нахмурилась и постучала по столу пальцами, принимая хитрое и очень важное решение.
— Нас выпустят из чародейской России, как студенток по обмену, — заявила она. — Документы я подделаю, их проверяют тут смородинцы, а они не шибко грамотные. С вас же требуется немного.
— И что? — насторожилась Влада.
Ухмыльнувшись, Лира щелкнула пальцами.
— Собирать вещи, девочки. И не мешать мне.
Лира Конт сдержала свое слово, собрав неведомым образом документы на ведьм и фамильяров за десять дней. Такого не ожидала даже хитрая Ева, в чем призналась третьего февраля, растерянно вертя в руках новенький поддельный паспорт.
— Жаль, что мы не можем чаропортировать в другую страну и не напрягаться, — посетовала Веста.
— Так ведь сколько веков жили вместе со смертными, — философски откликнулась Лира. — Ну что же, с университетом я тоже разобралась. С ректором потолковала. Мысли нужные внушила.
— Знаем мы, как ты их внушаешь… — пробормотала Влада.
— Зато действенно. Или у тебя есть другой способ?
Влада ничего не ответила.
— Кстати, сначала мы чаропортируем к твоим родителям, — продолжала беззаботно вещать Лира. — Отводить следы будем.
— Конт…
— Не шипи и не кидайся стульями, солнышко. Мы все сироты, кроме тебя, больше идти не к кому. Да ты и сама от них не в восторге, — беспечно пропела Лира, довольная своей смекалкой. — Или ты забыла про младенца на пороге приюта?
На смуглом рассерженном лице Влады появилась еще большая гамма чувств, но в конце концов она вздохнула и тяжело махнула рукой.
— Делай, что хочешь, Конт. Если для общего блага…
Она не договорила и отвернулась, плечи ее вздрогнули.
— Славно, — Лира словно не заметила ее чувств. — Котов берем с собой и во всем слушаемся меня. Если нас задумают схватить, я влезу к ним в головы и отвлеку внимание. Только не мешайте.
Веста и Влада ответили мрачным молчанием, а Ева вежливо улыбнулась в знак согласия.
* * *
Февральский холод крепко сковал и без того скользкие льды на улицах Китеж-града, а еще
