ответить, как пол подо мной содрогнулся, а коридор затрясло.
— Вот от этого.
Когда я поднял глаза и посмотрел вперёд, то увидел, как из-за угла коридора повеяло жуткой аурой. Точно так же, как и у Дениса, когда тот зверствовал перед уроком.
— Твою ж… — тихо прошептал я, понимая к чему всё это идёт.
— Где эта сволочь?!
После громкого крика, раздался грохот. Все ученики тут же стали скапливаться в кучки. Видимо, именно так у людей работает инстинкт самосохранения. Хочешь выжить? Будь в стае. Ну, в данном случае, в группе.
— Помоги, пожалуйста, я в долгу не останусь, — с усмешкой произнёс Марк.
Всё же странный он парень. А с первого взгляда показался мне бесстрашным. Что с ним вообще не так было?
— С чего я должен тебе помогать? — снова изогнул я бровь.
— Ну… мы же друзья.
— Да, с каких пор?
— Это тот ненормальный? — удивлённо воскликнул кто-то позади меня. — Он же так академию разнесёт. Приведите сюда директора.
— Этот дар, это же… — девушка рядом со мной округлила глаза и плюхнулась на пол.
— Да. Гравитация, — закончил я её мысль и поднялся на ноги, отряхнувшись снова от пыли.
Только, если учитывать то, что я успел увидеть, у него пока нет той силы, которая была в моём прошлом. Благодаря особенностям второго по значимости камня, Денис мог воздействовать на объекты вокруг него. Здесь же, видимо, делает это лишь в пределах малой локации. Ну а, его пыл просто помогает ему усилить эффект.
— Нужно его успокоить, — снова выдвинул идею кто-то из толпы.
Вот только, глядя на тех, кто находился в коридоре, толком никто не надеялся этого сделать.
— Сволочь, — прохрипел Денис, выйдя из-за угла.
— Его глаза, — ошарашено заметил я, как его белки налились кровью. — Это же…
Не успел я выговорить своё предположение, как парень тут же кинулся в нашу сторону. Быстро приближаясь к толпе, ученики тут же сделали шаг назад.
— Убью! — снова выкрикнул он.
Я тут же уклонился вправо и попытался нанести удар, чтобы его успокоить. Однако оболочка, что покрыла его тело, не давала нанести физического удара.
“Понятно, значит, я не ошибся. Его способность берёт вверх”.
Уже и не помню, когда я встречал захват человеческого тела его способностью. Обычно, когда сталкивался с подобным, способность уже полностью была сама по себе. Она не имела интеллекта, а потому нападала на всё, что движется. Поэтому и была опасна для людей.
И если раньше бывший глава видел в этом преимущество и пытался с их помощью взять вверх над бюро, то мне пришлось всё разгребать. Ведь в опасности были не только жители и наши враги, но и сама организация. Правда, кого это на тот момент волновало?
Но странно, что этот эффект проявился именно у Дениса? Значит, это насильное вживление кристалла? В неадаптированное, безродное тело? Разве это не считалось преступлением, даже в этом мире?
— А-а-а! Помогите! — тут же начали раздаваться панические крики по коридору.
Взрослых поблизости не было, а способность всё больше захватывала тело паренька. Следующая стадия — полное поглощение. Пока он выкрикивал слова, я понимал, что его разум всё ещё под контролем собственного тела. Но если так пойдёт дальше, то мало того, что он здесь всё разнесёт, так ещё и сам умрёт.
Ни один человек не выживал после того, как способность захватывала тело. Даже когда её полностью нейтрализуют. Кожа под покровом способности начинает растворяться. Органы кристаллизуются. Поэтому тот, кого захватила его способность, перестаёт быть человеком.
Физическая сила на него не повлияет. Оболочка уже начала потихоньку обволакивать тело. В этом случае необходимы эсперы, которые способны контролировать других своими силами, а после уже нападение большим числом способных эсперов. Однако поблизости были только неопытные дети, которые и без того находились в панике и пытались скрыться за открытыми дверьми кабинетов, пока Денис делал очередную дырку в стене.
Нет. Этот способ против него не пойдёт. А если ждать взрослых, то ещё и кто-то пострадать может. Да и он полностью под власть способности пойдёт.
Был ещё один способ. Более рискованный.
В таком состоянии, пока оболочка не покрыла всё тело целиком, есть два уязвимых места: лицо и грудь. Это последние части тела, которые окутывает сила кристалла, поэтому сейчас они являлись самыми действенными, куда можно было спокойно бить.
“Может получится временно остановить процесс, если он потеряет сознание, но для этого…”
— Эй! — крикнул я в спину парня, который практически сделал дырку в полу. — Ну ты и слабак. И это всё, на что ты способен?
В этот раз мне не удастся просто так угомонить его, опираясь лишь на личностные качества. Однако мне нужно было просто привлечь его внимание. И, кажется, это получилось.
Он обернулся ко мне. Глаза наливались кровью сильнее. Кожа на лице и руках уже начала отслаиваться, а кровь не успевала стекать и испарялась, образуя имитацию красной ауры вокруг.
“Чёрт, я могу не успеть”, — сжал я ладони в кулаки.
— Это ты мне, сопляк? — прохрипел он уже нечеловеческим голосом. — Мелкий ублюдок!
Моя способность позволяет передать эмоции. Я не могу заставить человека почувствовать что-то или полностью погрузиться в атмосферу событий, прокручиваемых в голове.
Применить на него страх?
Это может помочь, но сильного эффекта не даст. Возможно, даже не остановит его.
Ужас?
Да, этот вариант гораздо лучше. Но сможет ли он повлиять на агрессивного человека, который сейчас действует под властью своих эмоций?
Нет, нужно было придумать что-то более действенное.
“Он не чувствует боли”, — глядя на раны, размышлял я быстро. — “Значит, нужно сделать так, чтобы он её испытал”.
Чувство сопоставимое с болью? Точно.
Я не мог сказать, что был человеком, который часто испытывал какие-то негативные эмоции. Работа в прошлом просто не позволяла мне поддаваться сожалению и горечи. Однако, как известно, человека невозможно изменить. Каким бы ни был его характер, и в каких бы условиях он не воспитывался рано или поздно мы встречаемся с эмоциями, которые не всегда можем описать.
Грусть, обида.
Впервые эти эмоции я испытал, глядя на выгравированное имя своей жены на серой плитке, торчащей из земли. Впервые тогда я испытал странную смесь эмоций, начиная от одиночества и заканчивая той самой обидой, которая гложила меня ещё долгое время. Мне пришлось потерять многих людей и почти никогда, стоя у их могил я ничего не испытывал. Но потеряв жену, понял, что самые страшные эмоции ни страх, ни ужас. А именно те, которые мы испытываем
