Именно здесь находили свой последний приют почти все стражники. После нескольких лет службы даже в людей и в тех перестаешь верить, не говоря уж о ком-то там невидимом и неосязаемом.
На этот раз дождя не было. Ветер, шелестя листвой, раскачивал замызганные тополя вдоль кладбищенской стены.
– Нужно было принести цветы, – заметил Колон, пробираясь через густую высокую траву.
– Могу позаимствовать со свежих могил, сержант, – предложил Шнобби.
– Лично я предпочел бы услышать от тебя совсем другие слова, учитывая обстоятельства, – укоризненно произнес Колон.
– Виноват, сержант.
– В такие минуты человек должен думать о своей бессмертной душе, так сказать, визавизирующей с бескрайней могучей рекой по имени История. На твоем месте, Шнобби, я бы занялся именно этим.
– Конечно, сержант. Несомненно. Кстати, как я вижу, кто-то там уже визиру́ет.
У одной из стен росли кусты сирени. То есть кто-то когда-то посадил здесь сирень, и она разрослась, как это свойственно сирени, сотнями гибких боковых побегов, так что на месте каждого стебелька появились почти непролазные заросли. Ветки были густо усеяны бледными розовато-лиловыми цветами.
Но в густой зелени еще можно было разглядеть надгробия. У могил стоял Себя-Режу-Без-Ножа Достабль – самый безуспешный анк-морпоркский бизнесмен. На шляпе у него была веточка сирени.
Заметив стражников, он кивнул. Стражники кивнули в ответ и остановились рядом перед семью могилами. Только одна из них была ухоженной: блестящая мраморная плита без следа мха, травка подстрижена, каменный бордюр сияет чистотой.
Деревянные надгробия остальных шести могил поросли мхом, но каменную, ту, что в центре, кто-то очистил, так чтобы можно было разглядеть имя:
ДЖОН КИЛЬ
А чуть ниже чья-то старательная рука вырезала:
КАК ОНИ ВЗМЫВАЮТ
На могиле покоился огромный, перевязанный лиловой лентой венок из сирени. На нем, также перевязанное лиловой лентой, лежало яйцо.
– Госпожа Лада и госпожа Батье с девушками приходили чуть раньше, – сообщил Достабль. – Мадам, как всегда, позаботилась о том, чтобы на могиле лежало яйцо.
– Приятно, что они не забывают, – сказал сержант Колон.
Они помолчали. Никто из них, положа руку на сердце, не обладал подходящим подобному случаю запасом слов. Однако через некоторое время Шнобби почувствовал, что не может больше молчать.
– Однажды он подарил мне ложку, – поведал он.
– Да, я знаю, – кивнул Колон.
– Папаша отобрал ее у меня, сразу как вышел из тюрьмы, но это была моя ложка, – упрямо продолжал Шнобби. – Своя ложка так много значит для ребенка.
– Если на то пошло, он был первым, кто произвел меня в сержанты, – сказал Колон. – Меня потом разжаловали, конечно, но я уже знал, что снова смогу подняться. Он был хорошим стражником.
– Он купил у меня пирог, – ответил Достабль. – Когда я только-только начал работать. На первой же неделе. И весь съел. Ничегошеньки не выплюнул.
Они снова замолчали.
Через некоторое время сержант Колон откашлялся, и его кашель послужил остальным сигналом, что торжественная минута истекла. Можно было расслабить мускулы.
– Знаете, надо будет как-нибудь прийти сюда с садовыми ножницами и немного подстричь эти заросли, – сказал сержант.
– Ты каждый год говоришь это, сержант, – заметил Шнобби, когда они двинулись прочь от могил. – Но до дела так и не доходит.
– Если б мне давали доллар за каждые похороны стражника, на которых я тут присутствовал, – сказал Колон, – у меня уже было бы девятнадцать долларов и пятьдесят пенсов.
– Пятьдесят пенсов? – переспросил Шнобби.
– Капрал Хильдебидль вовремя очухался и принялся колотить в крышку гроба, – пояснил Колон. – Это было задолго до тебя, конечно. Все тогда сошлись во мнении, что это было настоящее чудо.
– Господин сержант?
Все трое обернулись. К ним шустро ковыляла костлявая, закутанная во все черное фигура. Это был Первый Законней-Некуда, местный могильщик, тут же и живущий.
Колон вздохнул.
– Да, Закки?
– Добренькое утро, милейш… – начал было могильщик, но сержант Колон погрозил ему пальцем.
– Прекрати немедленно, – сказал он. – Тебя уже предупреждали. Нечего тут разыгрывать веселого могильщика. Во-первых, не смешно, во-вторых, глупо. Просто выкладывай, что у тебя. Без всяких своих прибауток.
Закки совсем упал духом.
– Что ж, наилюбезней…
– Закки, – устало перебил его Колон. – Я знаю тебя много лет. Просто постарайся, хорошо?
– Дьякон хочет раскопать эти могилы, Фред, – мрачно буркнул Закки. – Прошло больше тридцати лет. Их давно пора было перенести в склепы…
– Ни за что, – отрезал Фред Колон.
– Я приготовил для них такую прекрасную полочку! – взмолился Закки. – Прямо у двери. Фред, нам ведь не хватает места! Здесь людей можно хоронить только стоя! Черви уже гуськом ползают! Отличное место, Фред, прямо у входа, где я всегда смогу поболтать с ними за чашечкой чая… Ну, что скажешь?
Стражники и Достабль переглянулись. Почти все жители города побывали в склепах Закки, хотя бы ради того, чтобы испытать себя на смелость. И большинство уходили оттуда, глубоко потрясенные открытием, что, вопреки общему мнению, похороны вовсе не даруют тебе вечный покой. На самом деле это лишь передышка в несколько лет, чтобы, как их называл Закки, «мои маленькие козявные помощнички» сделали свое дело. После чего по-настоящему последним пристанищем покойного становятся склеп и запись в огромных учетных книгах.
Закки в этих склепах жил. Согласно его заверениям, он единственный там именно что жил, ну а тамошняя компания ему даже нравилась.
Закки слыл весьма чудным. «Вот и чудно, что он нашел свое место», – заключали все.
– Это ведь не ты придумал, а? – спросил Фред Колон.
Закки потупился.
– Новый дьякон, он немного… слишком новый, – сказал он. – Очень уж энергичный, понимаешь? Переменчатый.
– Но ты же объяснил ему, почему эти могилы никто не трогает? – уточнил Шнобби.
– Он ответил, что все это древняя история, – пожал плечами Закки. – А еще заявил, что прошлое должно оставаться позади.
– А ты сказал, что ему придется утвердить эту идею у Витинари? – спросил Шнобби.
– Да, но он ответил, что его светлость – прогрессивно мыслящий человек, который вряд ли будет цепляться за пережитки прошлого, – сказал Закки.
– Судя по этим его словам, дьякон действительно новичок, – заметил Достабль.
– Ага, – согласился Шнобби. – И стать старичком у него вряд ли получится. Все в порядке, Закки, можешь передать ему, что поговорил с нами.
Могильщик не скрывал облегчения.
– Спасибо, Шнобби. Хочу заверить вас, господа, что, когда настанет ваше время, я приготовлю вам полочку с чудесным видом. Я и ваши имена в учетные книги уже внес. На всякий случай.
– Что ж, Закки, мы тебе очень благодарны, – сказал Колон, хотя был не совсем уверен в этом.
Из-за недостатка места кости в склепах сортировались не по владельцам, а по размеру. Там были комнаты ребер. Коридоры бедренных костей. И конечно, у входа располагались стеллажи с черепами – какой же это склеп, если там нет черепов? Если когда-нибудь некоторые религиозные учения окажутся верны и всеобщее воскрешение все-таки наступит, неразбериха будет та еще.
– А также удачное местечко… – начал было Закки, но вдруг замолчал и показал в сторону входа на кладбище. – Вы же знаете, как я не люблю, когда он сюда является!
Они обернулись. По кладбищенской дорожке торжественно шагал капрал Редж Башмак с целым букетом сирени на шлеме. На плече он нес лопату с длинным черенком.
– Это всего-навсего Редж, – сказал Фред. – Закки, он имеет право приходить сюда. Ты прекрасно это знаешь.
– Он – мертвец! Я не потерплю на своем кладбище мертвецов!
– Закки, их же здесь полным-полно, – попытался утихомирить могильщика Достабль.
– Да, но они не разгуливают туда-сюда!
– Перестань, Закки, каждый год одно и то же, – перебил его Фред Колон. – Разве он виноват в том, как его убили? Нельзя относиться к нему плохо только потому, что он зомби. Очень трудолюбивый парень, этот Редж. Если б все следили за своими могилами так, как он, этот мир был бы куда чище. Доброе утро, Редж.
Редж Башмак с улыбкой на сером лице кивнул всем четверым и прошагал дальше.
– Еще и свою лопату притащил, – пробормотал Закки. – Мерзость какая!
– А по-моему, с его стороны очень мило делать то, что он делает, – заметил Фред. – Оставь его в покое, Закки. А будешь, как в прошлом году, бросаться в него камнями, об этом узнает командор Ваймс и у тебя будут большие неприятности. Я тебя предупредил. Ты, конечно, переживаешь за мерт… ну, за этих, как их…
– …за жмуров, – услужливо подсказал Шнобби.
– …но тебя-то там не было, – продолжал Колон. – А Редж был. И хватит об этом. Раз тебя там не было, ты все равно не поймешь. А теперь беги считай черепа. Я знаю, это твое любимое занятие. И выше нос, Закки!
