хочешь? Это же твой сон!
– Как сон? Почему сон? – хрипло вырвалось у Петра.
– Конечно! Докажем силлогически! – с веселым спокойствием предложил Минотавр. – Сон разума рождает чудовищ. Я чудовище. Значит, твой разум спит!
Петр помотал головой. Что-то в этом построении было не так.
– Не-е-ет, неправильный это силлогизм, – сообразил он, – это значит, что ты порожден сном разума.
– Душой не криви! – хохотнул Минотавр и расслабленно шагнул вперед.
Петр тут же воспользовался шансом, который ему представила эта расслабленность. Он согнулся, кинулся под рукой Минотавра и помчался по коридору. Сзади раздался возмущенный рев.
Он надеялся добежать до выхода из здания, но того все не было и не было. Вместо этого тянулись полутемные коридоры, предлагая ему то тупики, то развилки, то двери в комнату с наездом на жирафа.
На крашеных до половины стенах мелькали веселенькие звери из мультиков. Детям их широкие улыбки должны были казаться милыми. Но на бегу, в полумраке они виделись Петру издевательскими. Глумливо скалился волк из «Ну, погоди!», гаденько ухмылялся заяц и даже ежик из тумана смотрел с обидной поддевкой.
Грудь разрывало от сбитого дыхания, сердце гулко молотилось, а боль в ягодицах была все сильнее и сильнее. В то же время все ближе был топот Минотавра за спиной.
Выхода не было.
Снова увидев дверь, Петр ворвался в комнату и остановился. Услышал, как сразу же за ним вбежал Минотавр.
Петр лихорадочно огляделся. Что еще он тут не пробовал? Дверь в туалет, кухню, коридор… все не то! Где еще двери?
Вон! Маленький шкафчик! У него есть дверцы!
Петр настолько отчаянно перебрал все варианты, что уже был уверен – никакого другого выхода нет.
Минотавр заметил его взгляд и тут же прыгнул вбок, перегораживая путь.
Теперь он оскалился, поскреб ногой пол, сжал кулаки и наклонил голову. Кончики рогов смотрели прямо на Петра.
Бежать было некуда. Отступать уже тоже.
Петр стиснул зубы, подобрался и бросился вперед сам.
Дверца шкафчика открылась, и он провалился в какое-то новое помещение. Тут пахло побелкой и было тихо. Совершенно тихо. Не было слышно ни топота, ни рева.
Петр не вставая привалился к стене и перевел дух.
Открыв глаза, он увидел перед собой приоткрытую дверь, возле которой был приколот канцелярской кнопкой-гвоздиком листок:
Экзамен по нити Ариадны
Первому, сдавшему на «отлично» – льготный выход из Лабиринта
Петр скупо улыбнулся и подобрался. Встал, еще раз изучил объявление. Все верно – «льготный выход из Лабиринта».
Заглянул в дверь.
За нею была большая поточная аудитория, амфитеатром спускающаяся к кафедре и столу преподавателя внизу.
На стене за столом висела огромная классная доска, на которой был тщательно нарисован мелом скрученный спиралью Лабиринт. В боковой стене слева горел камин, в котором над почти прогоревшими дровами висел котел с каким-то варевом. Сам преподаватель, сгорбленный, в клетчатом пледе до пола, стоял сейчас рядом с ним и помешивал огромной поварешкой.
Достал ее, налил в круглую чашку, потянул носом, отпил, крякнул.
Не уверенный в том, что видит, Петр просунул в дверь голову. Дверь скрипнула, и преподаватель, как-то сразу целиком повернувшись, ухватил его взглядом за толстыми очками:
– А-а-а-а, Фесеев! Отважились пожаловать? М-мн-ну, сделайте м-м-милость, спускайтесь, – скрипуче прокряхтел он, протянув звуки «н» и «м».
Нерешительно, Петр вошел в аудиторию и стал спускаться. По рядам сидели редкие студиозусы, все в форменных курточках, со стриженными затылками. Все уткнувшиеся носами в листки, вертя в пальцах карандаши.
– Берите задание, – предложил преподаватель, тоже добравшийся до стола, пока Петр спускался.
Петр потянул листок, перевернул и обнаружил скорее тест, чем билет для ответа.
«При любой ситуации в Лабиринте вы должны:
1)
пойти направо,
2)
пойти налево,
3)
убегать от Минотавра
4)
шапку ломать перед Господином нашим Государем Минотавром,
5)
бороться и искать, найти и не сдаваться,
6)
найти себе оправдание,
7)
поступить согласно внутреннему императиву действия.»
Он глянул дальше, прыгая от вопроса к вопросу, не дочитывая до конца:
«Вывезя Ариадну из Лабиринта вы должны:
1)
оставить ее на острове,
2)
принести в жертву Посейдону,
3)
жениться как честный человек,
4)
вы не такой, вы ждете трамвая…
5)
…»
Не дочитывая, Петр посмотрел на преподавателя.
– Мн-н-ну что же вы, – опередил его тот, потерев верхней губой о нижнюю на звуке «н». – Отвечайте!
– Тест отвечать? Вот так, сразу?
– М-м-мн-ну, а к чем-м-му тянуть? – снова потер губами преподаватель.
– Подготовиться надо! – пожал плечами Петр.
– М-мн-ну… как хотите. Готовьтесь. Пока у остальн-н-ных приму, – улыбнулся как будто одними очками преподаватель.
Петр оглянулся. Студиозусы за столами вели себя заметно живее. Они с лихорадочным азартом чиркали карандашами по листкам, списывая друг у друга и швыряясь шпаргалками.
«Первому, сдавшему на «отлично» – льготный выход…», – вспомнил Петр и решительно повернулся к преподавателю:
– Нет, мне первому надо, – и тут же понизил голос, – и обязательно на «отлично»!
– М-мн-ну и отлично! Присаживайтесь, отвечайте!
Преподаватель показал рукой на стул, хотя сам остался стоять. Петр поглядел на него, на бумагу с тестом.
«Если будут искать добровольцев для отправки на Крит в жертву Миносу, вы должны:
1)
вспомнить, что у вас молоко убежало,
2)
отсель грозить шведам,
3)
раскочегарить пламенный мотор,
4)
поступить, как не можете иначе,
5)
вам нельзя, у вас и справка есть…
…»
Подумал о жене, дочке, магазине, деньгах на лицей…
– Да я же не знаю, – преодолевая неловкость, еще более заговорщицким тоном сказал он.
– Мну как же, как же? Ком-м-му же знать, как н-не вам? – опешил преподаватель.
– Не готовился, – сознался Петр. – Но мне нужен льготный выход. Я здесь случайно, понимаете? Мне этот предмет не пригодится никогда вообще в жизни! Для меня это пустая формальность!
– Как же вы м-м-можете так? Этот экзам-мен вы ведь и сдаете по знан-нию пути на выход! Как же м-мне пригодится?
Петр умоляюще глядел на него.
– Голубчик! Вы обязан-ны отлично зн-нать эти правила. Мну же, какие вариан-нты н-не встречают вашего внутрем-ннего сопротивления?
Петр покосился в тест.
«Если придут немцы-фашисты, вы должны:
1)
выдать военную тайну и потребовать свою корзину печенья и бочку варенья,
2)
размазывать сопли,
3)
достать из багажника дубину народной войны,
4)
ой, все!
…»
– А если я ошибусь? Тогда все? Тогда я тут надолго? – Петр прижал верхнюю губу зубами.
– М-н-ну комн-нечно! – с восторгом всплеснул руками преподаватель, отхлебнул из кружки своего подозрительного варева и вдохновенно продолжил. – Изучение, курсы, переэкзаменовка, чрево кита, полоса препятствий, перипетии…
Петр представил себе это и почувствовал, как вспотели ладони.
– Поэтому мне надо сразу! Ну же, пожалуйста! Что вам стоит? Давайте договоримся? Чем я могу вам? – он похлопал себя по пустым карманам, огляделся. – Вам дров наколоть, воды натаскать?
Преподаватель смотрел на него сквозь очки с растерянной, близорукой беспомощностью.
– Может быть отделить вам рис от гречки по зернышку? –выпалил Петр, заметил песок на полу и отчаянно добавил. – Уборку сделать, песок собрать?
– Ой, что вы, голубчик! Это от м-моего устоя сыплется, – посетовал преподаватель и поднял подол своего пледа.
Под пледом вместо ног обнаружилась сильно изношенная невысокая колонна, игравшая роль цоколя. Преподаватель оказался поясным бюстом.
«Дорический ордер», – машинально подумал Петр, отметив капитель простых очертаний.
– Обратн-но н-не приставишь, – продолжил преподаватель и махнул рукой, опуская плед обратно, – Н-ничего, вы потом-м н-новоделом, корин-нфским, зам-м-мените!
– Пожалуйста! У меня дочка, жена, работа! Войдите в
