перекрестке из-за сдохнувшего бензонасоса. Ранее подобное происшествие в самом начале рабочего дня омрачило бы и без того вечно угрюмый настрой молодого человека, неизбежно вызвав приступ отчаяния и жалости к себе. Однако перенос акцента с реальности курьера на действительность монарха снизил остроту восприятия настолько, что Федя воспринял поломку как забавное недоразумение, вносящее разнообразие в череду однообразных событий иллюзорного мира. В другой раз произошла путаница с бандеролями, из-за чего незадачливому курьеру пришлось долго выслушивать язвительные упреки разгневанной дамы, не дождавшейся своих бумаг. Но вопреки приобретенному с молодых ногтей рефлексу асимметрично отвечать на резкие словесные выпады, Федя сохранил полнейшую невозмутимость и, внутренне потешаясь, позволил женщине исчерпать свой словарный запас, после чего заверил ее в скором исправлении досадной ошибки.
Участившиеся эффекты дежавю вкупе с удивительными совпадениями создавали впечатление, будто мироздание периодически намекает на свою присущее сновидению призрачность. К тому же огромная масса людей от детей младшего школьного возраста до глубоких старцев выпадали из действительности и становились похожими на фантомы из мистического представления, стоило им впиться глазами в свои телефоны, чего в государстве шахиншаха невозможно было представить.
В течение нескольких вечеров по развлекательному телеканалу демонстрировали приключения заколдованного принца, превращающегося, когда им одолевали страх, ложь или гнев, соответственно, то в зайца, то в паучка, то в гадюку. Обычно равнодушный к мультипликации Федор, на свое удивление, сразу же втянулся в просмотр и затаив дыхание следил за развитием сюжета. История сказочного наследника престола напоминала ему собственную судьбу с той лишь разницей, что принц заслужил избавление через мучительное осознание пагубности пороков, а он удостоился спасительного совета без всяких на то усилий. «Может быть, амбал в баре был прав и мне правда повезло оказаться в лапах отчаяния хотя бы для того, чтобы понять, кто я на самом деле и обнаружить обман пугающих миражей, – размышлял подуставший за день автокурьер, растягиваясь на нагретой Варей кровати. – Сейчас очередная серия сновидения закончится, я вновь проснусь в своем дворце, только уже без груза тревоги из этой действительности». Однако тем вечером иллюзорный мир вознамерился показать свой не менее буйный, чем у реальности норов, заставив Федора вылезти из-под теплого одеяла.
А дело было в том, что неожиданно позвонившая Варина мать сквозь слезы сообщила своей дочери о случившемся у отца девушки инсульте и его госпитализации в районную больницу. По окончании разговора подруга Феди по-детски разрыдалась, но быстро взяла себя в руки и, несмотря на поздний час, стала собираться в дорогу.
– Как оставить маму одну в такой ситуации! – восклицала она, спешно втискиваясь в облегающие джинсы. – Надо ехать сейчас, все равно глаз до утра не сомкну!
Учитывая тот факт, что машина автокурьера стояла под окнами во дворе, ее владелец вызвался отвезти Варю в родной городок, не позволив девушке одной укатить на такси. Уже за рулем автомобиля Федора стали обуревать мысли об удивительной силе иллюзии, заставляющей его помогать, сопереживать и в целом относиться с эмпатией к населяющим ее образам. «Зная, что нахожусь в сновидении, я мог бы изобразить сочувствие, ссылаясь на усталость остаться в кровати и вскоре пробудиться на широком ложе властителя, – думал он, набирая крейсерскую скорость на загородной трассе. – Видимо, если наяву я в глубине души добросердечный и заботливый отец своего народа, то и во сне моя натура имеет схожие черты».
Дорога до райцентра, где проживали родители Вари, судя по навигатору, должна была занять примерно сорок минут. Отвыкший от ночного вождения Федя быстро почувствовал подзыбытый драйв скоростной езды без ограничений в виде бесконечных пешеходных переходов, уличных перекрестков и автомобильных пробок. Единственным сдерживающим бег машины фактором оказались большегрузные фуры и грузовики помельче, двигающиеся особенно на подъемах значительно медленнее легковушек. В принципе, торопиться было незачем, но, как известно, быстрой ездой легко увлечься, подобно азартной игре. Когда половина пути до райцентра осталась позади, автомобиль Федора нагнал два идущих друг за другом по извилистой трассе большегруза с номерами соседнего государства. Необходимый для маневра обзор отсутствовал и вцепившемуся в рулевое колесо Феде пришлось долго плестись в их хвосте. Наконец следующий вторым автофургон, согласно неписаным правилам, включил правый поворотник, извещая водителя легковушки о свободной встречной полосе. Давший по газам Федя начал обгон, однако обойдя один грузовик, тут же нырнул в карман между ними, остерегаясь из-за затяжного поворота завершить маневр. Правда продолжать движение промеж фур ему с Варей пришлось недолго, так как идущий впереди большегруз подал аналогичный сигнал правого поворота. Пока Федор выруливал на встречку, у него в голове промелькнула мысль о том, что в иллюзорной действительности он теперь не только сопереживает, но и доверяет абсолютно незнакомым людям. В следующие мгновение ему в глаза ударили ослепительные вспышки надвигающихся фар, бешено моргающих дальним светом.
– Доверяй, но проверяй, – успел сказать Федя вслух…
«…Доверяй, но проверяй, доверяй, но проверяй, – рефреном звучала в голове просыпающегося шахиншаха незнакомая доселе пословица. – Доверяй, но проверяй». Ильфар разлепил веки и некоторое время лежал на спине, уткнувшись взором в причудливые узоры на резном потолке. Когда же к властителю вернулась ясность сознания, он вдруг уразумел, что может припомнить до мельчайших деталей события и переживания своего сновидения в отличие от предыдущих пробуждений, когда значительная их часть сразу же вылетала из головы. Громко хлопнув в ладоши два раза, шахиншах дал знать страже за украшенными искусной росписью дверьми, что монарху пришло время облачиться в свежие одежды и испить традиционную пиалу утреннего чая.
Ближе к полудню он повелел привести к нему Керуша, остававшегося во дворце в качестве гостя.
– Рад видеть тебя, кудесник! – поприветствовал старца Ильфар, когда тот покорно склонил седовласую голову перед властителем. – Хочу сообщить, что меня тронула до глубины души открывшаяся панорама жизни несчастного, чья трагедия просачивалась из сновидения в явь и отравляла мое существование. Скажи начистоту, это ты пришел дать совет бедному извозчику под личиной мужа, поглощающего янтарное вино из огромного кубка?
– Ваша проницательность безгранична, повелитель. Мне пришлось навестить того, кем вы себя считали в сновидении, чтобы избавить его от уныния и тем самым вернуть вам, как законному обладателю, утерянный покой, – исчерпывающе ответил Керуш.
– Но зачем ты тогда направил на него горящую огнями повозку? – с искренним недоумением спросил шахиншах.
– Вы слишком высокого мнения о моих скромных способностях, – ухмыльнувшись, сказал старик. – Происходящие в каждом из миров события являются следствием мыслей населяющих их обитателей. Я лишь помогаю приходящим ко мне понять это и перестать запугивать самих себя.
– А мне, почему-то, жаль, что я больше не окажусь в его шкуре. С некоторых
