врач, который делал Лёве укол, стоял передо мной и деловито глядел на меня снизу вверх.
Рядом двое санитаров укладывали на землю брезентовые носилки.
Я пожал плечами.
— Ничего. Со мной всё в порядке.
— А рука?
Правый рукав рубашки был изорван зубами и весь пропитался кровью.
Я улыбнулся врачу.
— Да всё нормально. До свадьбы заживёт.
— Не дурите и ложитесь на носилки, — непререкаемым тоном заявил врач. — Я вас осмотрю, а потом поедем в госпиталь.
— Не нужно в госпиталь.
Я закатал остатки рукава.
Чёрт, теперь рубашку Сёме отдавать!
Поплевал на руку, стёр кровь и показал врачу четыре розовые точки на коже.
Следы клыков. Свежие, но уже затянувшиеся шрамы.
— Ничего не понимаю!
Врач смешно поднял брови.
— Всё равно, залезайте в машину, если не хотите, чтобы я позвал на помощь гвардейцев! Процедура для всех одна.
Это я понимал. В случае нападения тварей всех пострадавших надо изолировать.
Но ехать в госпиталь не хотел. Бессмысленно, да и устал я сегодня.
От настойчивого врача меня спас Бердышев. Его чёрный внедорожник беспрепятственно миновал оцепление и остановился рядом с нами. Жан Гаврилович выскочил из-за руля, на ходу вытаскивая из кармана удостоверение.
— Что здесь у вас?
— Вот, господин капитан, — немедленно наябедничал врач. — Раненый не хочет ехать в госпиталь.
Бердышев скользнул по мне внимательным взглядом.
— Руку покажи!
Я показал ему предплечье.
— Мда, — задумчиво протянул Жан Гаврилович и повернулся к врачу.
— Он остаётся здесь, под мою ответственность. Увозите остальных.
Врач возмущённо пожал покатыми плечами и махнул рукой санитарам.
— Уезжаем!
— Впусти гвардейцев в сад, пусть прочешут, как следует — сказал мне Жан Гаврилович. — Надо убедиться, что никакая тварь не проскочила. Да и сам иди в дом. Ты на ногах еле держишься. Тяжело пришлось?
Я усмехнулся.
— Нормально.
Повернулся и пошёл к воротам.
— Здесь теперь до утра возни, — сказал мне в спину Бердышев. — Сначала наше расследование, потом полиция. Но я к тебе загляну — поговорить надо.
Створка ворот оказалась плотно закрыта.
Я постучал в неё — сначала ладонью, потом кулаком.
— Сёма, открой! Это я!
Тишина.
— Сёма! Где ты там?
Чёрт! Тварь его сожрала, что ли?
За забором послышались торопливые шаги.
— Костя? Это ты?
— А кто ещё? Открывай, Сёма!
Створка приоткрылась совсем чуть-чуть. В щели маячило испуганное лицо Сеньки.
— Точно, ты!
— Ну, а кто ещё? Ты когда ворота успел запереть?
— Сразу, как стрельба началась. Я думал — гвардия Тощего Лёву ловит. Вот и закрыл ворота, чтобы они на ферму не проскочили.
— А если бы мне надо было проскочить? — спросил я.
— Я не подумал, — виновато ответил Сенька.
Не подумал он!
Хотя, с другой стороны, Сенька прав. В случае чего, Казимир с него сначала спросит за жену, потом — за ферму. И только в третью очередь — за меня.
К воротам подбежали шестеро гвардейцев. Все в чёрных комбинезонах и бронежилетах, у каждого — автомат, пистолет в наплечной кобуре и нож на поясе.
Один обратился ко мне.
— У нас приказ обыскать сад. Откройте ворота!
Я кивнул Сеньке.
— Слышал? Открывай, пока не выломали. Иначе не отчитаемся перед мастером.
Сенька нажал кнопку, и створка поехала в сторону. Я пропустил вперёд гвардейцев, которые мгновенно растворились в темноте сада. Среди яблоневых стволов заметались широкие лучи фонарей.
Сенька смотрел на меня с опаской.
— Костя, это были твари?
Я кивнул.
— Твари, Сёма. С пустыря выскочили.
— А как ты выжил?
Ох, Сёма!
Мне бы самому в этом разобраться!
С виду — очень просто. Убил четырёх тварей голыми руками, отделавшись пустяковым укусом, вот и всё. Но как я сумел это сделать — вот вопрос.
Назойливая мысль вертелась в голове. Я ухватил её.
Оружие.
Надо носить с собой какое-то оружие. Хотя бы, нож, как у гвардейцев.
Ладно, это потом.
Я пожал плечами.
— Как выжил, Сёма? Просто повезло. Слушай, я еле на ногах стою. Идём в дом.
Проходя мимо кухни, я потянул носом воздух. Пахло куриным супом и котлетами.
У меня мгновенно свело желудок от голода.
Дверь в комнату Марты и Казимира была заперта. Я постучал. Раздался шорох, затем голос Марты спросил:
— Кто там?
— Это я, Костя. Марта, вы можете, выходить, всё уже закончилось.
Я услышал, как щёлкнула задвижка.
— Слава богу! Костик, ты цел?
Марта в ужасе уставилась на разорванный рукав.
— Цел. Только есть очень хочется.
— Сейчас-сейчас! Костик, ты суп будешь?
— И котлеты тоже, — улыбнулся я.
— Казимир скоро приедет. Я позвонила ему, как только услышала выстрелы. Он велел мне запереться в комнате и не выходить до его приезда.
— Уже можно, — сказал я.
— А что это такое?
Марта показала на окно, в котором мелькали лучи фонарей.
— Императорские гвардейцы обыскивают сад. Это просто мера предосторожности.
— Ну, иди за стол! Я сейчас принесу еду.
Не прошло и минуты, как Марта внесла в комнату тарелку с разогретым супом. Я глотал бульон так, что только ложка мелькала.
Как будто неделю не ел!
Когда тарелка опустела, пришла очередь котлет и картофельного пюре с грибной подливой.
Только запихав в себя добавку, я почувствовал, что наелся.
Да, нелегко будет Казимиру прокормить такого работника!
Только я вспомнил про Казимира, как за окном послышался голос Жана Гавриловича.
— Успокойтесь, мастер! С вашей фермой всё в порядке. Твари напали не на неё, а на отряд гвардейцев, который патрулировал улицу.
— Идите к чёрту, капитан! — сварливо ответил Казимир. — Я, между прочим, только что из дворца. И знаю, что тревога началась на ферме! Пропустите меня, я должен немедленно узнать, что случилось!
— Так я вас и не держу! Вы сами стоите на крыльце и спорите со мной. Не хотите пригласить меня в дом?
— Не хочу, уважаемый Жан Гаврилович! От вас у меня только неприятности!
Продолжая препираться, они вошли в прихожую.
— Что здесь случилось? — строго спросил Казимир.
Увидев мой разорванный рукав, мастер побледнел.
— Костя! На тебя напали твари?
— Всё обошлось, мастер, — успокоил я Казимира.
— Это замечательно! — вместо Казимира ответил Бердышев. — А теперь расскажи нам подробно — как именно всё обошлось, и что, вообще, здесь произошло. Что на ферме делала гвардия, кто именно поднял тревогу.
— А это что такое? — встревожился Казимир, взглянув в окно.
— Гвардейцы обыскивают сад, — успокоил его Бердышев.
Мастер подпрыгнул от возмущения.
— Обыскивают сад? Они же мне все грядки потопчут!
— Сядьте, мастер! — жёстко сказал Жан Гаврилович. — Грядки — это последнее, о чём вам сейчас нужно беспокоиться. Рассказывай, Костя!
Я не видел никакого смысла выгораживать Тощего Лёву. Он сам заварил эту кашу, пусть сам и выкручивается.
Поэтому рассказал Жану Гавриловичу чистую правду о случившемся.
— Тощий Лёва? — нахмурился Бердышев. — Не слышал про такого. Но Зотов наверняка знает этого таракана.
Жан Гаврилович достал из кармана телефон.
— Никита Сергеевич! Можешь через пару часов подъехать ко мне в академию? Надо обсудить кое-что! Что? На вызове? А где? На Охте? Замечательно! Тогда подходи прямо сейчас на ферму мастера Казимира — тут есть кое-что интересное для тебя.
Бердышев убрал телефон.
— Никита Сергеевич займётся этим Лёвой. Шпана вообще обнаглела — трутся возле Императорской фермы! Кстати, что они здесь, вообще, забыли?
— Лёва хотел, чтобы я вырастил для него золотой корень с особыми свойствами, — объяснил я.
— Сенька! — угрожающе прошипел мастер Казимир. — Это твоя затея? Ты мне все уши прожужжал с этим Лёвой!
Сенька втянул голову в плечи.
— Оставьте свои семейные разборки на потом, — вздохнул Бердышев. — Сейчас есть дела поважнее. Костя! Расскажи мне, что именно ты делал во время боя с тварями?
— Дрался, — честно ответил я.
— Это я знаю, — поморщился Бердышев. — Мне нужны все твои действия, шаг за шагом.
Он поёрзал на стуле, усаживаясь поудобнее.
— Командир гвардейцев утверждает, что ты голыми руками убил, как минимум, трёх тварей. Как ты это сделал?
— Да не помню я! Они прыгали, я защищался.
— Кроме того, — продолжил Бердышев, — у меня есть показания другого гвардейца. Но они вообще ни в какие ворота не лезут.
— Я видел, как он это сделал, — тихо сказал Сенька.
— Что ты видел? — удивился Жан Гаврилович. — Ты же в доме был!
— Я на камере всё видел. Идёмте, я покажу!
Внимание! Следующая прода уже выложена!
— Ну-ка,
