до сих пор не определилась, как я сейчас отношусь к этим двум мужчинам.
— Я уйду спокойно, Саша. И все будет нормально, — вдруг говорит подозрительно спокойным тоном Алекс и мы с Сашей поднимаем на него головы.
— Что-то сильно складно говоришь… в чем подвох?
— Ты догадываешься.
— Я этого не допущу, — качает он головой.
— Это не тебе решать. А ей, — Алекс кивает на меня. — Я уеду восвояси, и никогда не потревожу. Но она уедет со мной.
А ведь я думала еще, что могу взять и поехать домой, и оставить отражения Александра ругаться друг с другом до скончания веков.
Видимо нет.
— Я этого не позволю, — говорит Саша.
— Не тебе решать, — повторяет Алекс.
— Я никуда не поеду! — говорю я, и снова понимаю, что истерически кричу. Специально начинаю говорить тихо и вкрадчиво. — У меня полно здесь дел, родных, брат доучивается и вообще. Это мой город, и я его не брошу!
— Тогда бросишь меня? — рычит Алекс.
— Я не…
— Хватит на неё давить. Она не поедет никуда, сказала уже.
— Тогда и я никуда не поеду. Я останусь здесь. С ней.
— Ты сбрендил? Только представители семьи и наши слуги знают о твоём существовании. Это просто невозможно. Возьми сколько тебе нужно денег и вали отсюда.
— Я остаюсь.
Понимаю, что сейчас заболит голова и под шумок собираюсь уйти.
— Стой!
— Стой!
Два одинаковых голоса сливаются в один с легким эхом. Застываю на месте. Нехотя поворачиваюсь и смотрю на обоих мужчин.
— Что вам от меня нужно? — уставше спрашиваю я.
— Ты хочешь уйти?
— Ты меня больше не хочешь?
Опять два голоса, одно время только разные слова. В голове начинает стучать.
— Я устала. Вас много. Перегруз. Я лучше ещё вздремну. Голова кружится.
Молчат, оба. Кивают одновременно. Мне это кажется кадром какого-то жутковатого фильма.
Я медленно по тому же коридору возвращаюсь в комнату, где проснулась. Ложусь лицом в подушку и удивительно быстро засыпаю.
* * *
Просыпаюсь от чувства голода и одновременно аппетитного сладкого запаха. Когда взгляд фокусируется вижу, уже изрядно надоевшее лицо Саши. Точнее Алекса, у него мимика более живая, быстрая и улыбка будто чуть кривая, всегда хитрая.
— Соня, весь день проспала, — говорит он ехидно.
— А ты меня не будил?
— Решил посмотреть, как ты спишь. Тогда мне не дали тобой налюбоваться.
Точно Алекс. Я уже их отличаю без проблем.
— Ты уже не в простыни завернут и не сидишь в клетке, — замечаю я и беру из его рук тарелку с нарезанными фруктами.
— Договорились с братом о временном перемирии.
— Да ты что?! — удивляюсь я и погружаю в рот нарезанный дольками банан.
— Да, теперь моя клетка весь этот дом. Временно. Пока я не соглашусь на его условия и спокойно не уеду.
— Ты не уедешь?
— Без тебя — нет. — Его взгляд становится колким, очень внимательным. — Ты хочешь меня?
Какой же он прямолинейный. Это вызывает ступор и смущение сразу. Но я нахожусь и киваю.
— Я совру если скажу «нет», — говорю я, опустив взгляд. — Но я не знаю, это всё так странно.
— Ты думаешь, а думать не надо. Мы говорим о любви, детка. Тут мозг не нужен. Тут работает и сердце, и тело, и кровь.
Голос становится тише, более шипящим и я чувствую, как его рука гладит мне ногу под одеялом. Двигается медленно, и мне кажется, что я муха в паутине, которая даже не поняла, как запуталась. Вот он уже лежит на мне и тянется к губам за поцелуем.
— Мне надо в душ, — выпаливаю я.
— А мне нравится натуральный женский запах.
— А мне нравится чистое тело. Я сейчас. — Выныриваю из его объятий, прекрасно осознавая, что, если б он не хотел меня отпустить, он бы этого не сделал. Быстро захожу в ближайшую дверь и понимаю, что спросоня спутала дверь. Это не та, с которой я вышла в коридор утром.
Здесь действительно ванная комната. А обратный путь — в постель к нему. К Тени того Александра которого я знала и в которого влюбилась.
Я долго стою под струей горячей воды и обдумываю ситуацию. Но прийти к какой-либо нормальной мысли не удается. Можно попробовать сбежать к чертям от обоих, но… я буду скучать по ним. Да и сбежать тогда надо в другой город, здесь меня точно найдут оба. Но если я останусь здесь, хотя бы на время… то что? Что может произойти?
Если сбежать с Алексом, я буду скучать по Саше, по его нежному взгляду.
А если отвергнуть Алекса и быть с Сашей? Это как-то непорядочно. Он ради меня так рискнул, а я?
Ничего не понимаю.
Качаю головой, резко выключаю кран. Выхожу из душевой кабинки, надеваю легкий шелковый темный халатик и возвращаюсь в комнату. Алекс лежит на кровати и осматривает меня.
— Повернись спиной, — говорит он.
— Ты реально хочешь здесь и сейчас?
— Нас очень нагло прервали, и не дают уехать. Так что братик сам виноват, что я превращу этот дом в траходром. Поворачивайся.
Надо послать его, надо сказать что-то грубое и осадить. Что он мной командует? Но легкое томление и любопытство перевешивает все доводы рассудка. Я признаю, что мне это нравится. Я просто подчиняюсь ему и поворачиваюсь к нему спиной.
— Трусики надела? — спрашивает.
— Нет, — мой голос немного дрожит.
— Отлично, — он будто мурчит. — Мне так нравится твоя попка, она офигенная.
— Это всё, что во мне тебе нравится? — спрашиваю я чуть обижено.
— Нет, мне многое нравится. А этому что-то другое. И в результате — ты вся.
— И что же ему нравится во мне?
— Ну, к примеру твой голос.
— А тебе мой голос, значит, не нравится? — уточняю я.
— Мне нравится, как ты стонешь, — уточняет он. — Киска, сделай шажочек назад и садись сюда. И не поворачивайся.
Я понимаю, что выбора у меня нет. И приходит второе понимание — если бы и был, я бы осталась. Слушаюсь его и, присев, быстро оказываюсь в его руках. Одна ладонь уже сжимает меня между ног, вторая придерживает за горло пока губы исследуют шею.
Он грубый, властный, наглый и каждое его движение точное, требовательное. Будто он настраивает музыкальный инструмент и прекрасно знает, как это делать. Я захожусь в легком стоне, ощущая как молниеносно тело реагирует на его прикосновения. Неосознанно двигаю бедрами, пытаясь сильнее потереться о его ладонь, нанизаться на пальцы.
— Перед нашей встречей ты готовила попку? — спрашивает он.
— Нет, я никогда не… — тараторю я.
— Понял, разберемся.
