присаживаясь со мной рядом, кажется, ближе, чем следовало. Я чувствовала бедром и плечом его тепло, но, как ни странно, не хотела отодвинуться. Сейчас мне был важен хоть кто-то, кто может поддержать… Даже если это бывший.
Даже если это тот, кто стоит по другую сторону баррикад в противостоянии биовампиров.
— Я узнала, что Руслана смертельно ранили, и…
— Смертельно ранили?! — голос Егора подскочил, и я невольно посмотрела на парня. Тот побледнел, его взгляд устремился в пустоту.
— Да, ты отправил Руслана распугать диетиков, а они смогли дать отпор.
— Он… Умирает?
— Надеюсь, что нет.
Мы оба очень глубоко, до дрожи глубоко посмотрели друг другу в глаза, понимая вдруг, что оба не хотим его смерти.
— Вот это да… — только и мог вымолвить Егор, отворачиваясь. На его лице заиграли желваки.
— Что, не ожидал, что месть свершится так быстро?
— Да.
Я уже не плакала, в груди осталась сосущая пустота.
— Он не умрет.
— Конечно, ты ведь наверняка его исцелила, — с кривой ухмылкой высказался Егор, не глядя на меня. Я не стала говорить правду, обратила внимание на другое:
— Тебя это обижает?
— Нет. Думаю, нет.
— Но ты расстроен.
— Как ни странно, да.
— Что Руслан будет жить?
— Нет, что Руслан едва не умер.
Я длинно выдохнула и уточнила:
— Выходит, ты не настолько хотел его смерти, чтобы порадоваться?
— Очевидно, да.
— То есть ты, несмотря на всю его двуличность, все равно… Любишь его?
— А ты? — внезапно повернулся ко мне Егор.
— И я… — опустошенно прошептала и, кряхтя, поднялась на ноги. — Но надо двигаться дальше.
— Куда? — встал следом Егор.
— Вперед, — пожала плечами. — Остановить войну, раз она тебе тоже, оказывается, уже не нужна. Погоди. Или нужна?
Я думала, что Егор хочет развязать бойню из мести, из подросткового бунта против родителя, из желания стать отдельной, уникальной личностью. Месть свершилась — Руслан при смерти. Бунт совершен — война развязана.
Созрел ли Егор для решения проблем, которые сам же и создал?
— Не нужна, — сжал кулаки парень. — Но я уже повязан, меня не отпустят. Пути назад нет.
— Тебе не нужен путь назад, — проговорила, чувствуя прилив сил, причем, своих собственных, а не выпитых. Мы двинулись на выход из тупика. — Тебе нужно присмотреться и увидеть развилку впереди. Это твоя дорога, и только тебе выбирать, по какой пойдешь. Ты смог совершить невозможное тогда — сможешь и сейчас.
— Просто мотивационный тренинг какой-то, — фыркнул Егор, ступая на освещенную шумную улицу. — Сколько я должен заплатить?
— Цена одна, — я была серьезна. — Мир любой ценой.
***
Руслан пришел в себя на следующий день — об этом мне сообщила Алиса в смс. С души словно камень упал, хотя я понимала, что восстание главы клана из мертвых усложняет мой план.
Егор тогда же дал знать, что военные действия уже начались — Артур и остальные главы не медлили.
Мина с прискорбием сообщила, что больше не может помогать мне в осуществлении моего замысла — у нее теперь все время уходит на отражение атак гедонистов.
Я осталась одна.
«Какой одна? — заголосил внутренний оптимист. — У тебя есть Алиса и Егор!»
Да уж, просто армия Света. И даже если я не одна фактически, это не значит, что меня снова не предадут. Это я про Алису.
А Егор… Что ж, относительно Егора, как ни странно, я была уверена. Он не предаст — не совершит того же, что сделали по отношению к нему. Его чувства в момент, когда я рассказывала ему свой план, дали мне ясно понять, что у меня на свете есть человек, который готов поддержать.
Это грело душу, которая была в клочья растерзана Русланом.
«— Скажи, — робко спросил Егор перед тем, как мы вчера разошлись, — у меня есть шанс, что ты простишь меня?»
Я, заложив руки в карманы пиджака, покачала головой:
«— У меня нет ответа на этот вопрос. Сейчас я думаю совершенно о другом».
Я не обманывала. Я приняла решение все силы бросить на важное дело, на свой план — чтобы забыться, поскорее притупить боль от ран.
Самой главной на данный момент целью было одно: выставить в этой войне третью сторону — человечество.
Пусть люди тоже попробуют защищаться. У всех должен быть шанс.
— Детка, ты невовремя! — крикнула мне Мина, когда я вошла в зал для переговоров. Ее черные африканские кудряшки рассыпались по плечам, яркая одежда сидела неряшливо, словно женщина спала этой ночью где придется.
— Я предлагаю вызвать гедонистов на открытый бой! — поспешно проговорила и дала дорогу пареньку, который уносился со стопкой папок выше своей головы.
— Нам это организовывать некогда! — затрясла головой Мина и устало обрушила голову на руку, другой перелистывая какую-то книгу. — У нас дел невпроворот. Чем могла я тебе уже помогла.
Как-то незаметно мы сдружились с главой клана диетиков. Может, потому что я старалась при ней не ставить блок? Ведь чтобы получить доверие — нужно это доверие заслужить.
— Да, я ценю, что ты нашла мне диетика среди человеческих политиков, — кивнула, делая себе зарубку, что пора бы с ним встретиться. — Но сейчас речь идет о переломном моменте. Или вы хотите продолжать крутиться как белка в колесе войны, совершая одни и те же действия и получая один и тот же неудовлетворительный результат?
«Неудовлетворительный» — это я наугад, пальцем в небо, но промахнуться было трудно. Все-таки гедонисты обладали бОльшим влиянием и ресурсами — потому что могли позволить пользоваться чужими чувствами, могли их пить без всяких ограничений и могли, понятное дело, манипулировать ими, внушать то, что было выгодно им самим… Когда у тебя есть такие суперспособности, тебе легко подчинить себе любого человека, найти любого спонсора, добиться всего, чего ты хочешь.
Примерно то же самое я сделала в больнице с медсестрой, когда хотела исцелить Руслана.
— Что ты предлагаешь? — хмуро посмотрела на меня Мина, подумав над прозвучавшими словами. Я уселась на стул рядом с ней и вкрадчиво заговорила:
— Нам нужно встретиться всем вместе на одной территории, произвести одну большую битву. Так есть шанс хорошенько проредить гедонистов. Можно пригласить аж самого Артура! То есть твоего отца.
Ради этой реплики я сюда и пришла: мне следовало понять, как отреагирует Мина.
И на ее смуглом лице показалось согласие пополам с глухим раздражением. Значит, дочь обижена на отца? Значит, они между собой тихонечко воюют?
Выходит, Мина заинтересована в том, чтобы выиграть войну и поставить своего отца на место. Не так ли?
— А что между вами произошло? — как
