собирался оставить вам записку и уйти, не думал, что застану вас в субботу, — невыразительная фигура Руди Рикерта, как выяснилось, сливалась с любым фоном. Когда Шпатц выходил из мобиля, он готов был поклясться, что площадь пуста.
Die Wahrheit ist wie ein Gewitter
Es kommt zu dir du kannst es hören
(Истина подобна грозе,
Она настигает тебя, ты уже слышишь её вдали).
Rammstein — Der Meister
Крессенштейн поставил складной стул на плоскую поверхность похожего на стол камня и сел. Наручный хронограф показывал полночь. Тусклый диск солнца едва касался зубчатых скал на горизонте. Гауптманн задумчиво порылся в кармане, извлек трубку и принялся неспешно ее набивать. Из собранного щитового барака донесся взрыв смеха. По ощущениям было не очень холодно, но пальцы слушались плохо, словно на лютом морозе. Крессенштейн чиркнул спичкой, с удовольствием затянулся ароматным дымом и спешно стал натягивать шерстяные перчатки.Сверху безжизненные и безымянные острова были похожи на черные кляксы с разбросанными бело-голубыми мазками ледников. Вездесущий стелющийся туман. Серо-стальные воды, ртутно поблескивающие в свете тусклого солнца. Крессенштейн бросил настороженный взгляд в сторону фанерного барака, но оттуда не доносилось ни звука. Пленники смиренно перенесли спуск с люфтшиффа. Некоторые злобно зыркали на Клеменса и Киппа и на их винтовки, но ни один не посмел поднять глаза ни на Ледебура, ни на Лисбет. Возможно, Лисбет права на их счет.Крессенштейн снова повернул голову к скалистому гребню и долго, до цветных пятен в глазах, смотрел на замерший закат.— Герр гауптманн? — Клеменс и Кипп подошли со стороны берега. Клеменс закутался с головой в шерстяной плед, а Киппу, казалось, местный холод был совершенно нипочем — он так и щеголял в летном комбинезоне механика, который, конечно же, был утепелен для путешествия, но для остальных, по всей видимости, недостаточно. — Мы не помешаем?— Нет, конечно. Как вам ощущения себя первопроходцами?— Боюсь, у меня плохие новости, герр гауптманн, — Клеменс похлопал ладонями в меховых варежках друг об друга. — Мы здесь далеко не первые. Вон там, — он махнул рукой в сторону берега, — недавно стоял лагерь.— Лагерь? Это точно?— Да, и неплохо оборудованный.— Насколько недавно?— Не знаю, может неделю назад. Или чуть больше.— А еще мы видели белого медведя, — верзила Кипп порылся в одном из карманах, достал полоску вяленого мяса и придирчиво осмотрел. — Он нас тоже заметил, но решил не связываться и переплыл через пролив на соседний остров. Знает, похоже, что направленная в его сторону винтовка не означает для него ничего хорошего.— Далеко отсюда лагерь?— Меньше километра.— Покажите.— Так стемнеет же скоро... — Клеменс попрыгал. — А! Проклятье! Никак не могу привыкнуть. Да, пойдемте, герр гауптманн.Крессенштейн осмотрел местность. Да, никаких сомнений, здесь действительно был лагерь. Большая палатка, обложенный валунами очаг, а вот там, похоже, заваленная камнями мусорная яма. Специально следы не маскировали, просто навели порядок.— Кто бы это мог быть? Для сеймсвилльских рыбаков далековато. Местных жителей в на этих островах, насколько я знаю, нет, — Кипп схватился за острые края большого камня и отвалил его в сторону. Пустые жестянки из-под консервов, разбитые стеклянные бутылки. Кипп брезгливо ухватил из кучи одну из жестянок и прочитал:— Фрикадельки в соусе. Этикетка не фабричная, написано от руки. Может быть, по жестянке можно определить место производства?Клеменс взял жестянку у Киппа и тоже внимательно рассмотрел.— А они еще и отличаются?— Это ничего нам не даст, — Крессенштейн склонился к куче и вытащил за горлышко самую сохранившуюся из бутылок. У нее было отбито только донышко. — Вино крепленое сладкое. Я смотрю, они не бедствовали...— На чем они сюда добрались? Самолету здесь не приземлиться, а кораблей мы не видели.— В таком тумане мы могли и целую эскадру просмотреть... — Кипп достал из мусорной ямы еще одну банку. — А ведь и правда недавно были, запашок такой... Мерзкий.— Гидросамолет здесь вполне мог сесть, — гауптманн задумчиво посмотрел на море. Его маслянисто-ртутная поверхность была спокойной. С погодой пока что вообще везло, никаких штормов, гроз и проливных дождей, как им предрекали сеймсвилльские метеорологи.— Или на подводной лодке еще могли причалить, — Кипп покрутил в руках еще одну жестянку. — Свиные колбаски. Проклятье, теперь есть захотелось!Здоровенный механик швырнул банку обратно в кучу и снова полез в карман за вяленым мясом. — Все время хочу есть, когда холодно.— Здесь было человек десять, не меньше, — Клеменс бросил жестянку из-под фрикаделек обратно в яму. — Герр гауптманн, нам стоит выставлять караулы. Мы не знаем, кто это, и они все еще могут быть где-то неподалеку. Второй остров отделен от нашего узким проливом.— Да, возвращаемся.
Шпатц смотрел на Бруно Мюффлинга и хмурился. История, которую он рассказал, звучала бредово и совершенно неправдоподобно.
— Что значит — это не Клаус Ропп, герр Бруно?
Надо сказать, умный громила из клана Мюффлингов застал Шпатца врасплох. Воскресным утром Шпатц позавтракал, взял свои конспекты и пришел в контору, чтобы воспользоваться столом. Все-таки писать эссе, лежа на кровати, а это было единственно возможным рабочим местом в его комнате, совершенно неудобно. Так что Шпатц привычно вскипятил чай, устроился в удобном кресле Крамма и обложился конспектами, но вдруг колокольчик на входной двери мелодично звякнул, и Шпатц понял, что забыл запереться.
— Он выглядит как Ропп. Голос и внешность его. Только это не он. Не знаю. Морок. Наваждение. Виссен. Но я клянусь, что это не Клаус Ропп. Я знаком с ним несколько лет. Когда он устроил нас на люфтшиффбау — это был он. А недели две назад его подменили.
— Вот как? Это Клаус Ропп устроил Мюффлингов на работу? Почему я не удивлен... — Шпатц поднялся из-за стола. — Хотите чаю, герр Бруно?
— Проклятье... Чтобы доказать, что я прав, я должен рассказать все. Но я не могу, потому что...