комок, чувствуя, как сознание ускользает от нее.
Очнулась она в тесном и душном пространстве, вдыхая густой запах кожи и сандала. Первая мысль была пугающей: ее положили в деревянный ящик и накрыли крышкой, обшитой темно-коричневой кожей. Постепенно Флори поняла, что лежит на заднем сиденье авто и смотрит в потолок, не в силах даже пошевелиться. Мысли о произошедшем ворочались в голове, будто каменные глыбы, и ей казалось, что именно из-за них так стучит в висках.
Не успела Флори толком прийти в себя, как ее покой нарушило появление Рина. Прежде чем сесть за руль, он заглянул в салон и вслух отметил: «Очнулась». В голосе его слышалась прагматичная констатация факта – ни нотки сочувствия.
– Что произошло в зале? – спросила Флори, когда автомобиль тронулся.
– Катастрофа, – мрачно отозвался Рин.
– Нельзя ли быть чуточку многословнее?
– Я за рулем, Флориана. Не отвлекайте.
– Куда вы меня везете? – Она села и выглянула в окно. Здание суда мелькнуло за углом, словно напомнив, что все произошедшее было реальным.
– В Хмельной квартал.
– И что дальше?
– Дальше я вернусь в контору, чтобы работать.
– А как же Дарт?
– Он, как видите, с нами не едет.
– Я имела в виду, как мы будем спасать Дарта?
– Теперь, вашими стараниями, никак!
Флори подскочила на месте и уже собиралась возразить, но передумала. Рин был прав. Это она одним необдуманным поступком все испортила. Откуда же ей знать, что…
– Вы тоже виноваты! – выпалила она и поймала в зеркале строгий взгляд Рина. – Понадеялись на свой гениальный план, а он рухнул, как карточный домик.
– Общение с Десмондом пристрастило вас к картам?
Ерничество господина Эверрайна ее возмутило, и Флори пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться от ответных нападок.
– Не отвлекайтесь от темы.
– Тогда уж не отвлекайте меня от дороги.
– И откуда в вас столько яда?!
– Уважаемая госпожа Гордер! Мне трудно быть учтивым с теми, кто своим безрассудством рушит все вокруг себя. Уж простите, что сейчас этот человек – вы!
Он резко нажал на тормоз, и от дернувшегося автомобиля отскочила женщина, ругаясь как заправский хулиган. В сердцах Рин ударил по рулю кулаком и процедил сквозь зубы: «Вот проклятье!» Броня его спокойствия треснула, и под ней оказался простой человек, переживающий тяжелые времена.
Флори затихла, но надолго ее терпения не хватило. Слова сами рвались наружу.
– Почему вы не рассказали мне об этом дурацком Протоколе?
– Его обязательно зачитывать лютенам и лютинам, – ответил домограф. – А вы, кажется, не одна из них. Или я чего-то не знаю?
Она понимала масштабы бедствия и не отрицала своей вины, однако больше не могла слушать упреков. Рина точно подменили, не оставив ничего от того спокойного, вежливого господина, коим она представляла его прежде.
– Остановите машину! – потребовала Флори. К тому времени они миновали городские улочки и съехали на объездную дорогу.
– У меня нет времени на ваши капризы.
– Мне плохо.
– Вспомните про Дарта – и ваши проблемы покажутся вам мелочью.
– Если не остановите, меня стошнит… – никакого ответа, – в этом новеньком кожаном салоне.
Автомобиль сбавил скорость и замер. Не было сомнений, что угроза произвела нужный эффект на такого педанта. Флори преувеличила, хотя и впрямь чувствовала себя неважно: во рту и горле разлилась горечь, будто от глотка прогорклого масла. Она выбралась из салона, жадно вдыхая свежий воздух, и огляделась. Яблоневые сады тянулись вдоль дороги зеленой стеной, вдали вздымались холмы, исполосованные ровными рядами виноградников, и вся умиротворяющая картина омрачалась лишь тем обстоятельством, что Дарт был в шаге от виселицы.
Задумавшись, Флори не заметила, что Рин подошел сзади, и испугалась, когда он заговорил у нее над ухом:
– Вы довольны? Возвращайтесь в машину, мне некогда нянчиться с вами.
Несомненно, Рин сделал это нарочно, чтобы обескуражить и сбить с нее спесь. Уступать Флори не собиралась.
– Я не сдвинусь с места, пока мы не поговорим!
Рин устало вздохнул:
– Что вы собрались обсуждать со мной на обочине?
– Ситуацию с Дартом.
– И что хотите услышать? Аплодисменты вашему сумасбродству?
– Перестаньте говорить со мной в таком тоне. Я вам не школьница, чтобы меня отчитывать, – неожиданно для самой себя заявила Флори. – Вы ведь мне не сказали ни слова о Протоколе! Откуда же мне было знать…
– А почему я должен вам рассказывать об этом?! – Рин всплеснул руками. – Вы жили под одной крышей с Дартом, и у него не нашлось свободной минутки, чтобы рассказать о правилах? Или вас волновало другое, потому что ваши признания – чистая правда?
Флори вспыхнула:
– Нет! Я солгала.
Рин откашлялся. Видимо, понял, что перестарался с обвинениями.
– Прошу прощения.
Она ничего не ответила, только поддела носком туфли камешек.
– Я предупреждал Дарта, что он рискует, позволяя вам жить в доме, – сказал Рин. – Он не послушал. И в своем безрассудстве преуспел не меньше вашего.
Снова его упреки. Чтобы сдержаться, Флори представила, как Дес картинно закатывает глаза, слушая нравоучения Эверрайна. Сомнительный способ, но ей помогло.
– Мы оба виноваты в том, что Дарт сейчас за решеткой.
– Он единственный, кто в этом виноват. – Рин многозначительно скрестил руки на груди. Губы его плотно сжались и почти затерялись в аккуратной бородке.
– И что же он натворил, что все готовы его оболгать?
– Вы тоже его оболгали, прошу заметить.
– Да хватит уже! – воскликнула она и сердито топнула. На кого-то, возможно, это и подействовало бы, но Рин только усмехнулся, забавляясь ее безобидной злостью. – Почему они против Дарта?
– Следящим нужен виновник, а лютенам – гарант защиты.
– Хотите сказать, что они подговорили лютенов? И какая им выгода?
– Перед судом Бильяна успела рассказать, что всех безлюдей поместили под охрану следящих. Всех, кроме ее дома.
– А кто она? – уже после того, как Флори задала вопрос, ей вспомнилась пожилая женщина в зеленом бархате. Единственная лютина, выступившая в защиту Дарта.
Рин подтвердил ее предположения.
– Дом с оранжереей, – добавил он для ясности.
– Значит, лютены просто испугались таинственного врага…
– …и продали Дарта за мнимую защиту, – закончил за нее Рин. – Они не поверили, что я смогу их защитить.
В его голосе слышалась обида, словно Рина волновала лишь собственная уязвленная гордость.
– Думаю, за всем стоит властный человек. Кто-то, чьи интересы поддерживают следящие. Кто-то, желающий убрать с дороги Дарта и усыпить бдительность лютенов, чтобы закончить дело. Протекция следящих должна была все решить, однако вмешались вы и испортили чей-то продуманный план. Поэтому я тороплюсь доставить вас в безопасное место. Вы еще долго будете стоять здесь, как мишень в поле? Или все-таки сядете в машину и позволите позаботиться о
