Как раз сейчас я не могу допустить, чтобы моя жизнь ещё усложнилась. Кроме того, если бы я отправилась с вами, это выглядело бы как бегство. Я не могу бросить моих друзей в беде. – Выглянув в окно, девушка обнаружила, что они пролетают над Трафальгарской площадью. Совершенно непонятно, как Фионе удавалось управлять своей летающей гостиной без каких-либо инструментов, даже не прерывая беседы, но они снова подлетали к Сесил-корту.
– Благодарю вас за откровенность, – произнесла Фиона. – И желаю удачи в том, что вам предстоит совершить.
– И вам того же.
Шагнув вперёд, Фиона обняла Мерси:
– Да, удача нам понадобится.
– Куда она улетает? – Казалось, Филандер не верил своим глазам, когда верёвочная лестница, по которой Мерси спустилась на задний двор, втянулась вверх. Воздушный шар быстро набирал высоту.
– У неё другие планы. – Земля под ногами у Мерси не была и вполовину такой твёрдой, какой до её полёта. На секунду девушке показалось, что она медленно заваливается на бок: её чувство равновесия с опозданием распознало, что спуск по верёвочной лестнице закончился.
– Другие планы? – Филандер возмущённо хлопнул губами. – Ты что, серьёзно?
Открыв заднюю дверь, Мерси вошла в комнату при лавке, втайне радуясь, что там её не поджидает Всезнайка с его мудрыми советами. По-видимому, ветератор ещё дулся на неё за то, что она не поблагодарила его за вмешательство во время ночного визита Седрика.
Филандер последовал за ней:
– То есть она не собирается помогать нам?
– Я знаю, что мне следует делать. Уж точно не вламываться в Чэгфорд-хаус.
– Ты хочешь сказать, ты её даже не спрашивала?
– Филандер, давай не будем сейчас ругаться, а?
Ругань – это было чем-то из прежних времён, до того, как они подружились снова.
– И поэтому ты убегаешь от меня?
– Для Темпест будет безопаснее, если я буду слушаться Цыганку. Только, пожалуйста, не воображай, что для меня это пара пустяков.
– Ты боишься её так же, как и мадам Ксу.
Обернувшись, Мерси встретилась взглядом с Филандером. Ярость, которая горела в его глазах, испугала её, но ей надо было с ним объясниться прямо сейчас, иначе он утвердится в своём мнении и между ними проляжет пропасть, которую будет сложно преодолеть.
– Во-первых, опасаться мадам Ксу вполне разумно. Помнишь, как погиб Гровер? Ни за что на свете я не хочу, чтобы это повторилось. Что же касается Цыганки, то я её не боюсь. Я боюсь за Темпест, это правда. Я не стану рисковать её жизнью. Силы, которыми располагает Цыганка, сейчас намного превосходят наши.
Филандер хотел было накричать на Мерси, на секунду ей показалось, что он не воспринял ни слова из того, что она сказала, но вдруг он плотно сжал губы, протиснулся мимо неё и схватил в охапку своё зимнее пальто, перчатки и помятый цилиндр. Лавируя между столами в лавке, он ринулся к выходу.
– Филандер!
– Оставь меня в покое!
– Не делай глупостей.
Он рванул на себя входную дверь. Через лавку и заднюю комнату пронёсся порыв ледяного ветра.
– Ну да, это же единственное, на что я способен, так ведь?
– Я этого не сказала.
– Зато подумала. Это то же самое.
– Скажи мне, что ты собираешься делать.
– Уж точно не просиживать штаны, надеясь на лучшее.
Он быстро зашагал вверх по Сесил-корту. Мерси поспешила за ним.
– Неужели тебе так сложно доверять мне? – воскликнула она. Кроме них, на улице не было ни души. Они стояли в десяти метрах друг от друга, Филандер – напротив входа в паб. Из паба слышались приглушённые голоса. Мерси прекрасно понимала, что им не следует выяснять отношения здесь, на глазах у всех. Ей оставалось только надеяться, что Филандер в запале не проговорится о её делах с Седжвиком. Вероятно, разумнее всего было бы дать ему уйти: возможно, так ему будет проще успокоиться. Но он был её лучшим другом, и она не могла махнуть на него рукой и предоставить во всём разбираться самому.
– Ты даже не спросила её! – выкрикнул он так громко, что его наверняка слышало пол-улицы. За закрытыми ставнями большинства лавок ещё горел свет; тёплые оранжевые отблески падали на истоптанную снежную грязь.
Если она сейчас станет это опровергать, велика вероятность, что на улице прозвучат имена, которые хорошо бы вообще не произносить публично. У темноты есть уши. Где-нибудь за углом наверняка притаился полицейский из тех, что на жалованье у Седжвика. Мерси с трудом подавила в себе желание немедленно объяснить Филандеру, почему она не могла принять помощь Фионы. По сути, ей не требовался воздушный шар, чтобы вызволить Темпест. Ей нужна была лишь смелость – или способность совершить подлость, это как посмотреть, – для того чтобы украсть у Седжвика не только Книгу бутылочной почты, но и зрение.
Мерси печально взглянула на юношу, попросив:
– Пожалуйста, Филандер, давай вернёмся в лавку и поговорим там.
Похоже, ярость, охватившая юношу, слегка улеглась, потому что сейчас в его голосе звучала прежде всего горечь.
– Я не могу больше сидеть сложа руки. Я не могу этого вынести.
Конечно, Мерси понимала его. Девушка медленно приблизилась к нему:
– Вместе мы как-нибудь справимся.
– Вместе? Рано или поздно ты опять исчезнешь и опять поступишь так, как считаешь правильным. А я так и буду сидеть в этой проклятой лавке, пока у меня голова не взорвётся от всех тех ужасов, которые приходят мне на ум. Чёрт побери, Мерси, я ведь люблю Темпест!
– Я знаю. И она об этом знает. Именно поэтому она бы не хотела, чтобы ты поступал опрометчиво.
– Ты считаешь опрометчивым всё, что тебя почему-либо не устраивает.
Она почти поравнялась с ним.
– Я не имела в виду…
– А, всё равно. – Он отмахнулся и снова зашагал прочь. – Для того, что ты собираешься делать, я тебе всё равно не нужен.
Мерси снова до смерти захотелось крикнуть ему в спину, чтобы он ни в коем случае не делал глупостей, но она знала, что это его только ещё больше разозлит. Ответов на вопросы, мучившие его, у неё тоже не было, равно как и идеального плана освобождения пленников Цыганки. В любом случае то, что от неё требовалось, было единственной возможностью вызволить Темпест живой, вне зависимости от того, хорошо это или дурно.
Филандер размашисто шагал вверх по переулку, одно за другим минуя пятна света, падавшие из окон лавок. Наконец он свернул за угол Сент-Мартинс-лейн и скрылся.
Постояв ещё минутку на улице в одиночестве, Мерси медленно направилась назад к «Либер Мунди». Тишина, царившая в лавке, немедленно
