мне так и не сказал, откуда он у тебя.
- Ма, - я чмокнул её в щеку. – Это мне лесной хозяин подарил за то, что я его мишку убивать не стал. Помнишь?
- Да ну тебя! – она обиженно оттолкнула меня. – Я серьезно спрашиваю!
- И я серьезно, - ответил я. – Это правда, ма. Только не говори никому. Ладно?
Maman встала, слегка толкнула меня в плечо и отошла. Непонятно, поверила или нет. Но вопросов больше не задавала.
На остановке автобуса машин стояло немного. Две желтых «Волги» с «шашечками» - такси – да бежевая «Нива» с «колхозными» номерами (почему-то все номера автомашин, закрепленных за сельхозпредприятиями области, оканчивались на «а»).
Я подошел к «Ниве». За рулем сидел толстый краснолицый лысый мужик лет под 50.
- Павел Павлович? – поинтересовался я.
- Да! – он обрадованно открыл свою дверь, попытался выйти. Это, с его комплекцией, удалось ему с третьей попытки. Он протянул мне свою руку с сосискообразными пальцами.
- А вы? Вас как зовут? Антон, да?
- Здравствуйте, Павел Павлович! – я пожал ему руку. – Да, я Антон!
Успел Андрюха и имя моё назвать.
- Едем? – толстяк полез в машину. – Садитесь, пожалуйста, Антон!
- Пал Палыч, секундочку, - попросил я.
- Да, - он снова стал вылезать. Процесс для него на этот раз оказался слишком трудоёмким. Пришлось его спешно прервать.
- Нет, нет! Захватим маму до рынка? – попросил я.
- Да, да, конечно! – толстяк облегченно вздохнул, закидывая ноги обратно, в салон. Я сел сзади, maman рядом на переднее пассажирское сиденье рядом с водителем.
До рынка он нас довёз за 15 минут. Не знаю, как там maman на переднем сиденье, но я сзади чувствовал себя весьма неуютно. Пал Палыч оказался еще тем водителем! Ему бы на ралли выступать. Пару раз на поворотах мне даже показалось, что «Нива» вставала на два колеса.
Выходя у рынка, maman сдержанно поблагодарила и при этом даже не заикалась.
- Если можно, то потише, пожалуйста, - попросил я.
- Хозяин - барин! – жизнерадостно объявил толстяк.
И правда, к его дому он вёл машину относительно не спеша, не превышая скорости в 80 км/ч.
Пал Палыч жил в пятиэтажном кирпичном доме, в районе, засаженном березами и липами. Район не считался каким-то особенным, находился далеко от центра города. Но, тем не менее, оказался очень уютным. Честно говоря, несмотря на то, что я всю жизнь жил в Переславле, родился, можно сказать здесь, в этом районе я был впервые.
- Красиво, да? – поинтересовался Пал Палыч, заметив, как я жадно и восхищенно осматриваюсь вокруг.
- Здорово! – согласился я.
- Здесь тихо, - согласился он. – Спокойно. Подальше туда, - он показал рукой вправо, - парк. Представляете, там грибы даже растут. Здесь целый микрорайон строили чехи по спецпроекту: жилые дома, школы, магазины, парк разбили – всё для работников НИИ «Радуга»… Ладно, идёмте!
НИИ «Радуга» - это было серьезно. Очень серьезно. «Радуга» была крупным оборонным предприятием нашего города, государством в государстве. Сюда на работу было попасть за счастье. Там и магазины свои были на территории со спецснабжением, и зарплаты хорошие, и жильем всех своих сотрудников обеспечивали не так, как везде, и даже путевки давали в санатории на море летом!
- У меня супруга на «Радуге» работает, - сообщил Пал Палыч.
У каждого подъезда размещалась площадка, рассчитанная на парковку пяти машин. Пал Палыч запарковался у первого подъезда, кряхтя и ругаясь, вылез из машины.
Поднимался по лестнице он тоже с трудом. Жил он на втором этаже. На площадке между первым и вторым этажом немного постоял, отдыхая.
- Беда с этим! – он похлопал себя по животу. – И на диете сидел, и хлеба уже совсем не ем, а всё равно! Ну, никак!
Он открыл дверь своим ключом.
- Я всех выгнал до вечера, чтоб не мешались! – пояснил он. – У меня жена и две дочки.
Обстановка в трехкомнатной квартире оказалась еще та. Что сказать? Богато жил Пал Палыч! Но, тем не менее, вся это роскошь – мягкие ковры, темная мебельная стенка в зале, хрустальные люстры – всё было к месту, не резало глаза. Даже расставленные по ранжиру, цвету и алфавиту книги в многочисленных книжных шкафах скорее свидетельствовали о порядке и наличии вкуса у хозяев, нежели свидетельствовали о стремлении к показной роскоши.
Я подошел поближе – книги не просто стояли, а их читали…
- Где у вас можно руки помыть? – я повернулся к Пал Палычу. Он стоял в дверях и наблюдал за мной.
- Сюда!
Ванна была роскошной. Само помещение квадратов в восемь, ослепительно белая ванна метра в два длиной и с метр шириной, непонятный огромный белый бак в углу, зеркало в полстены перед умывальником.
- На заказ из Польши привезли, - сообщил Пал Палы, вставший в дверях.
- Красиво, - сухо сказал я, тщательно напоказ моя руки.
- Мне будет нужен крепкий сладкий черный чай, - объявил я. – И что-нибудь сытно поесть на скорую руку. Вам после процедуры потребуется душ.
- Всё есть! – объявил толстяк. – Чай – заварка свежая. Покушать – всё в холодильнике.
- Пошли! – предложил я.
Процедуру лечения я решил проводить в зале, благо там стояла вполне удобная софа, которую толстяк застелил свежей простыней. Он разделся до трусов, лег пузом вверх. Я начал осмотр.
- Кроме диабета у вас нарушение обмена веществ, - сообщил я. – Вы знаете, наверное.
Пал Палыч угукнул.
- Сердце побаливает, печень нездоровая… Кишечник весь забит…
Печень с сердцем действительно светились красным. Не багровым, а просто красным – не очень опасно, но неприятно.
- Лечите, доктор! – шутливо объявил Пал Палыч. – Я за ценой не постою!
Не скрою, его последнее выражение мне понравилось. Да и maman пожаловалась на безденежье, мол, придется пояс затянуть потуже. Да и я ей задолжал за джинсу.
- Я не доктор, - задумчиво ответил я, продолжая осмотр, используя магическое зрение. – Я – ученик мага Жизни.
Отреагировать на мой ответ Пал Палыч не успел – я погрузил его в сон.
Лечить его оказалось попроще, чем деда
