дорогих не берите, они все одни, только у дорогих хвосты чесанные да в ленту заплетенные. Я понимаю, что звучит это очень странно, но к Коху иначе не попасть — он живет в горах. Отшельник. Аскет. Ушел от мирской жизни подальше в дебри.
— А других варрантов достать эти камни нет? — растеряно спросила Харуко. — Неужели во всей Москве не найдется торговца, которой торговал бы таким товаром?
— Вот именно, что нет, — вздохнула Смит. — Кох — последний геммолог-менталист, обладающий редкими знаниями. Больше таких не учат — особой нужды в них теперь нет. А, как оказалось, вполне еще нужны. Хорошо, что еще Кох остался, и я его лично знаю.
— Это ваш ученик?
— Не совсем, — уклончиво ответила Смит.
И будь я проклят, если не увидел, как ее мраморно-белые напудренные щеки едва заметно порозовели, а взгляд смущено скользнул в сторону.
— Это мой давний знакомый. Мы с ним вместе учились в институте по молодости, еще до моего знакомства с мужем. Ах, студенческая пора! Потом наши пути разошлись. Одно время Кох был на службе Его Величества, еще при Иване II, а потом вдруг резко бросил все свои дела и стал отшельником. Надеюсь, с ним все в порядке и он в полном здравии.
— Я тоже на это надеюсь, — кивнул я. — Потому что если мы не найдем его, то...
Я прикусил язык, не стал договаривать, чтобы не нагнетать атмосферу. Но за меня это сделала Смит:
— Тогда все мы погибли... — произнесла она и комната погрузилась в скорбное молчание.
Смит дала нам подробные инструкции как найти Коха, написала для него послание, запечатала конверт именной печатью. Потом осторожно спросила о том, чтобы вместо меня к нему поехал кто-то другой. Но я отказался. Такое важное дело я не могу доверить никому. Смит спорить не стала. Харуко тоже сказала, что поедет со мной.
Мы купили через интернет билеты на поезд, примерно высчитали время, за сколько доедем до места назначения. На поезде доберемся за шесть часов. Плюс пара часов на лошадях. Если все будет идеально, то сегодня глубокой ночью мы должны будет уже вернуться обратно.
Как же я заблуждался...
— Я буду вас ждать, — произнесла Смит. — Пока вы ездите, я рассчитаю все формулы как можно точней.
Я видел в ее глазах надежду и это радовало меня и обнадеживало.
— Вернусь с совещания, на которое меня пригасил Император, обязательно тебе наберу, — сказала Смит.
— Спасибо, — кивнул я. И, глянув на часы, сказал: — Нам пора.
— Счастливого пути! — пожелала нам Смит, и мы отправились в путь.
Добрались до вокзала довольно быстро, хотя я ожидал долгих пробок. Взяли билеты, сели в поезд. Удалось занять неплохие места в плацкарте, где кроме нас сидел еще одни человек — седой старичок, мирно посапывающий над газетой со сканвордами.
Поезд дал гудок, тронулся. Пейзажи за стеклом начали медленно сменяться один на другой, прошли центр, промышленные районы, выехали в лесистые местности.
Как оказалось, самый трудным было просто сидеть и ждать, когда поезд домчит нас до нужной станции. Первое время мы тихо разговаривали с Харуко. Она поведала мне о себе, о Токио и о том, как там хорошо. Потом проснулся нас сосед и принялся назойливо предлагать выпить коньку, который он взял с собой. Мы отказались. Дед обиделся, отвернулся к окну и принялся дальше гадать кроссворд, слюнявя карандаш.
Мы решили выйти в тамбур — просто чтобы отдохнуть от надоевшего спутника. Там же не заметили, как начали жарко обниматься и только проходящая мимо старушка, отчитавшая распоясавшуюся молодежь, заставила нас взять себя в руки.
Мы вернулись к себе. Старика на месте не оказалось. Газеты с кроссвордами тоже.
— Странно, и вещей нет, — произнесла Харуко, глянув на багажный отсек. — Когда он сошел? Остановки же не было.
Поведение старика меня тоже насторожило. Но особо придавать этому значения я не стал. Скорее всего, путник просто пересел в другой плацкарт, по разрешению проводника. Ехать с молодежью ему было не интересно. К тому же мы не пили его коньяк.
Ну что ж, тем лучше для нас. Значит можно спокойно уединиться с Харуко и потратить это время не на скучное ожидание. А на горячий и жаркий...
— Вот и встретились вновь! — раздался за спиной знакомый голос.
И это был не старик, который ехал с нами.
Я оглянулся.
Это был Крыса!
Какого?..
— Что тебе здесь надо? — спросил я, напрягшись.
Будет говорить, что решил съездить к бабушке в Нижний Новгород? Не поверю. Специально выследил.
Крыса отпираться не стал. Произнес:
— Чтобы убить тебя.
От него несло алкоголем, а в глаза плясали хмельные огоньки.
— Как ты меня нашел? — спросил я.
— Это дело чести! — оскалился тот. — А когда затрагивается моя честь, я буду рыть землю, но добьюсь своего.
— Тебе ли говорить о чести? — усмехнулся я.
— Хватит! Сегодня все будет закончено. Я отомщу за себя.
— Отомстишь? Что же я тебе плохого сделал, что ты хочешь отомстить? Ты первый нарвался на дуэль, в котором трусливо выпустил вместо себя своего представителя. Но этот урок не стал для тебя полезным. Ты примкнул к компании Пистона, хотя мы приняли тебя в свою. Ты сам выбрал свою судьбу. А теперь хочешь за это отомстить мне?
— Ты мешаешь мне! Все время встаешь у меня на пути.
— Может быть, потому что ты сам сворачиваешь на мой путь? Причем целенаправленно.
Крыса зарычал, бросился на меня.
Я увернулся, но получил неожиданный удар коленом в ребро. Крыса оказался на удивление ловким. И сил у него прибавилось.
Я понял, что к этому причастен Архитектор. Чувствовался его след. А вот от Крысы уже практически ничего не осталось, только ярость и злость. Они и держали его разум, не давая чужаку окончательно им завладеть.
Крыса активировал Дар, ударил плотной струей огня. Мы с Харуко отпрыгнули в разные стороны, едва не попав в этот автоген. Огонь проплавил стекло — то потекло прозрачной мякотью по стенам. В образовавшуюся дыра сразу же ворвался целый поток шума — грохота колес поезда, ветра, гудков, стука вагонов.
Крыса выругался, смахнул с пальцев искры. Вновь рванул ко мне.
Я понял, что
