неформальным видом Игоря и пронародным облачением Миколы тоже добавляла их экипажу экзотичности, так что спустя пять минут езды по центру за транспортом увязался целый шлейф весело вопящей ребятни. Некоторые особо настойчивые пацаны даже просили покатать, но «домовой» зыркал на них суровым взглядом, и они тут же с хохотом убирались восвояси.
- Микола, а можно как-то побыстрее? – проворчала Аня, пытаясь втянуть голову в плечи: она, как и любая женщина, конечно, любила внимание, но не такое.
Вместо ответа гигант чмокнул губами, встряхнул вожжи, и экипаж заметно дернулся вперед. «Хвост» из ребятни не отпал, но вытянулся, сразу показав, кто тут спортсмен, а кто просто за компанию. Микола еще раз чмокнул и сказал: «Н-но!». Лошадки встряхнулись, довольно зафыркали и помчались вперед во весь дух. Двуколку затрясло, жалобно заскрипели рессоры, хотя асфальт в центре города был относительно ровным. Ребятня, наконец, отстала, зато появилась новая проблема: из проезжающих мимо автомобилей начали высовываться мужики разной степени плюгавости, свистеть и улюлюкать.
- Да чтоб их всех, - буркнула Аня и сползла на сиденье. Настроение снова качнулось в негативную сторону. Определенно, чистый воздух и отсутствие пробок не стоили этого идиотизма. Нет, ну почему хорошее непременно идет рука об руку с дурным, а? Вселенский закон равновесия дерьма в природе, блин.
Будто почувствовав ее недовольство – а, может, просто войдя во вкус – лошадки еще немного ускорились. Девушке пришлось ухватиться за бортик экипажа и подняться обратно, чтобы не свалиться с сиденья.
- Тпррру! – взволнованно завопил Микола, натягивая вожжи. Правая лошадь послушалась, но левая продолжала радостно переть вперед. Двуколку начало стремительно разворачивать боком.
- Ма-ма, - пролепетала Аня, поняв, что их выносит на перекресток на красный свет, да еще и с угрозой перевернуться ровно под колеса прочего транспорта. Завизжали тормозами уже тронувшиеся было автомобили. Но Микола не оплошал: принялся разворачивать экипаж в сторону послушной лошади. Четырехногий «спринтер», наконец, сообразил, чего от него хотят, и экипаж потихоньку стал замедляться, а потом и вовсе остановился – уже на поперечной улице. Аня выдохнула было спокойно, но тут раздался строгий голос гаишника:
- Нарушаем? – молодой и статный рядовой материализовался подле них как по волшебству. Еще один жаворонок. Да откуда в такую рань гора народу? Может, у нее часы сломались? Или вернули переход на летнее время? Или в Косяковке какой-то свой, особенный режим работы?
- Ну тык… - развел громадными ладонями Микола. Обе лошадки виновато понурились и фыркали в асфальт.
- Проезд на красный свет, создание аварийной ситуации на дороге, перевозка пассажиров без ремней безопасности и детского удерживающего устройства, - начал перечислять молодой мужчина, глядя исключительно себе в планшеточку: и как только успел все углядеть? – Документики, пожалуйста.
- Ну тык… - снова развел руками Микола, а Аня впервые задумалась, есть ли вообще у этого кадра документы. И что ей делать, если его заберут в «ментовку»? Хорошо хоть, депортировать не смогут: явно же русский.
- Товарищ милиционер, - по детской привычке выдала она, вмешиваясь в ход дела, - какие документы? Это же не автомобиль. Да и тормоза в телеге нет. Лошади испугались и понесли – с кем не бывает?
- Лошади или двигатель внутреннего сгорания – без разницы, но транспорт остается транспортом, а водитель – водителем, - непреклонно заявил гаишник, принимаясь что-то заполнять в планшеточке. Игорь – он же «пассажир без детского удерживающего устройства» - хмыкнул, восхищаясь железобетонной логикой. Похоже, что аварийная ситуация, что задержание полицейским его только веселили. Вечно у этих мужиков какие-то нелады с адекватностью. Вон и прочие участники дорожного движения вместо того, чтобы поехать по своим делам, с любопытством принялись парковаться кругом, где только можно, и высовываться из окон, дабы понаблюдать за представлением. Спектакль «Жизнь в Косяковке», акт третий.
- Ты что, мужик, охренел? – Аню вдруг будто что-то подтолкнуло на сиденье: да что за день такой сегодня?
- За оскорбление лиц при исполн…
- Да я тоже лицо при исполнении, - безапелляционно перебила его Аня, вставая в двуколке во весь рост и нависая над слишком активным стражем порядка. – Срочный груз перевожу. И вы меня, дорогой подопечный, задерживаете.
Про «подопечного» она ляпнула едва ли не наобум, случайно заприметив подозрительный шрам на загорелом ухе полицейского, но, похоже, попала в точку: полицейский, наконец, оторвал голову от планшетки, заметил ее форму и заметно покраснел.
- Госпожа фельдегерь, - едва ли не обиженно обратился он, - вы бы хоть предупреждали о срочных доставках: мы бы по городу вас сопроводили.
- Срочная доставка оттого и срочная, что всегда неожиданная. Как бы я вас предупредила, если и сама только ночью узнала? - попеняла ему девушка, ощутив себя кем-то вроде полковника полиции. Какая, все-таки, у нее теперь интересная профессия: определенные категории лиц слушаются вне зависимости от должности. Интересно, стал бы он таким покладистым, если б званием был повыше? Впрочем, высокие чины телеги по улицам не отлавливают: там для их царственного геморроя недостаточно уютных кожаных кресел, да не обидятся честные работники полиции.
- Немедленно освободите дорогу! – потребовала Аня, обвинительно ткнув в запрудивших улицу автомобилистов. Вообще-то, места для проезда было достаточно, хоть и впритык, но это было уже дело принципа. Хватит, концерт окончен. Раннее утро, а на нее уже столько дерма вывалилось.
- Но… - начал было полицейский.
- Время! – рявкнула Аня, постучав по фитнес-браслету.
- Есть! – отсалютовал бедолага и уже на ходу принялся свистеть и крутить палочкой, да так ловко, что девушка даже залюбовалась: было что-то магнетически-волшебное в завораживающих мельканиях белых и черных полос.
- Госпожа начальница, подай божьему человеку, - скрипуче раздалось со стороны тротуара.
- Разговорчики! – еще не выйдя из роли, рявкнула девушка, разворачиваясь к новому объекту. Грязный бедолага шарахнулся назад, свалившись с инвалидного кресла. Аня устыдилась, но ненадолго. «Божий человек» пронзительно завопил:
- Ай, люди, чего это делается? Власть юродивых обижает! Нехристи! Анафему на них! Был у нас участковый Борисов – добрейшей души человек. А ныне – поглядите – ведьму рыжую поставили: не иначе, как полюбовница начальничья. Подстилка мусорова. Урна уличная! Караул! Ни за что ни про что христовых людей обижает!
На звонкий крик в комплект к автомобилистам повысовывались из окон ближайших домов все, кто еще не успели насладиться зрелищем стычки двух ведомств. Зрителей стало вдвое больше.
- Чего?! – Аня возмущенно рванулась с экипажа, готовая прибить блажного козла.
- Тихо-тихо,
