также взглянули на меня с явным вопросом.
Я посмотрел в глаза молчуну и с холодным спокойствием ответил:
— Теперь он в моей команде. Зовите его Валекор. В его лояльности можете не сомневаться. А если кто-то решит что-то предъявить моему новому подчинённому с позиции силы, обещаю, вмешиваться не стану. Но сначала подумайте дважды.
Желающих почему-то не нашлось. Особенно тогда, когда Валекор хмыкнул и показал клыки. У меня аж мурашки по спине побежали, стоило увидеть этот оскал. Такой знакомый и родственный, словно улыбка отца, которую не видел больше года. Именно с такой улыбкой он тогда смотрел на стаю Ликанов и хлопал бледного меня по плечу, со смехом проговаривания: Ты посмотри, Беррада! Сколько псин, и все наши! Ух… Развлечёмся!
Вытянувшись в полный рост, и расправляя мощные плечи, Валекор оглядел сначала толпу приветственным взглядом, а затем обратился ко мне:
— Что будем делать с ним, господин? Может выбить из него информацию? — предложил он, указывая на избитого Сороса.
Я кивнул:
— Хорошо, но давай не здесь. Этот дом уже увидел достаточно крови.
Уголок его рта приподнялся в лёгкой ухмылке, и он ответил:
— Когда я поймал его в саду, мне попался один старый колодец. Думаю, это будет отличное место для… разговора.
— Занимайся, — кивнул я.
И Валекор скрылся с телом Сороса в тени.
— Райан, — обратилась ко мне рыжая. — Каков наш следующий ход? Наше местонахождение раскрыто. Мы потеряли элемент неожиданности.
— Да, — признал я очевидное. — Нас вычислили раньше, чем мы рассчитывали. Теперь придётся менять стратегию. Нам нужен новый план, давайте обсудим.
В этот момент Джон показался на лестнице второго этажа. Тяжёлые синяки под глазами. Его чёрные волосы были слегка взъерошены, а на щеках проступала отросшая щетина.
— Собственно, — прохрипел он. — Я здесь именно ради этого обсуждения, Райан. Давай отойдём в барную комнату? Там превосходный бурбон… если, конечно, госпожа Грейс не возражает.
Та стояла уже минуты две как в коридоре. Выйдя на свет гостиной, Грейс с практически пустой бутылкой коньяка, была явно пьяной. Ну, не мне её винить. Только что её особняк превратился в решето. Да и вообще, дела принимают всё более скверный оборот. Её голос прозвучал равнодушно, но с ухмылкой:
— Да кому какое дело до этого бурбона? Я не против.
Ко всеобщему удивлению, она всё ближе подходила ко мне, а затем, без лишних предисловий, смело, нагло, но в тоже время нежно, поцеловала меня. На мгновение повисла глухая тишина, все присутствующие офигели. Наши губы едва коснулись друг друга, но этого было достаточно, чтобы распалить в обоих жар. Грейс улыбнулась мне:
— Райан, не задерживайся. Буду ждать тебя в спальне, — и сделав глоток коньяка прямо из бутылки, покинула гостиную.
Я ненароком взглянул на Артурию и заметил, как её глаза на мгновение потемнели, а пальцы с силой сжали рукоять меча. Ого… вот это ревность. Даже забавно.
* * *
В полумраке барной комнаты Джон взял бокал с бурбоном и, глубоко вдохнув аромат напитка, медленно сказал:
— Произошло то, что было предрешено, — он остановился, наслаждаясь вкусом выпивки, а затем продолжил: — Это лишь один из этапов нашего пути. Не стоит расслабляться, Райан. Перед нами ещё много работы.
Я кивнул, понимая, что Джон имеет в виду не только дела в Орлеонтане. Но пусть он и сказал подобные слова, зацепиться за оговорку мне удалось.
— Нашего пути?
Джон улыбнулся. Хотя улыбкой это было назвать сложно. Скорее уголки его губ просто приподнялись, но с его нынешним общим состоянием это казалось оскалом мертвеца.
— На линии времени легко заблудиться, а в его вероятностях и событиях можно забрести туда, откуда не выбраться. Наша встреча была предрешена, как и сегодняшняя ночь. Твой путь, Мортегар, пересекается с судьбами многих. Ещё больше из этих судеб будут потеряны в грядущих событиях.
— И какова твоя роль? — облокотился я на стойку и взял бокал с апельсиновым соком.
— Советник, помощник, голос разума, направляющий по пути, — перечислил он. — У меня много ролей, юный Мортегар. Но какую бы я из них не выбрал, все дороги ведут к тебе. Я не могу тебе открыть всего, ведь существуют законы времени, которые никто нарушить не в силах. Но могу сказать, что ты идёшь в верном направлении. Кровь троих из пяти детей ночи. Наставник, учитель, мастер, друг, соратник… Ты нашёл его, а значит обрёл опору.
— Ты знал, что за нами будет гнаться Валекор в тот день? — удивлённо спросил я.
— Не разбивши яиц, не сделаешь яичницы, — сделал он глоток бурбона. — Смерть брата, понимание, что командование использовало его. Противник, которого он не смог одолеть. В тот день, Валекор был Дэвидом Фишером. В эту ночь, Дэвид Фишер умер, и родился Валекор. Но знай, что дав ему надежду, ты обрёг его на страдания. У тебя было два учителя, а не три. Поступив опрометчиво, ты дал обещание, которое не сможешь исполнить.
— Но его можешь исполнить ты, — прищурился я.
Джон молча крутил стакан с тяжёлым дном в руках и смотрел на напиток, кружащийся в нём волнами.
— При одном условии, юный Мортегар, — спустя десять секунд молчания проговорил он. — Ты дашь мне обещание, которое сдержишь. У твоего слова не будет времени давности. И ты не будешь пытаться избежать его исполнения.
— Звучит стрёмно, не находишь? Хочешь, чтобы я подписался под авантюру, которая может угрожать мне самому?
— Все нам приходится чем-то жертвовать, — пожал он плечами. — Я воскрешу брата Валекора. Дам ему новую жизнь, как ты обещал своему слуге. Но в обмен, Мортегар, — Джон резко поднял взгляд со стакана и посмотрел мне в глаза. Внутри его глаз полыхала тёмно-зелёная сила Бездны и Смерти. — Спустя сотни лет, ты пощадишь мальчика, которого, однажды, поцелует сама Смерть и наречёт Королём. Я выдвинул свои условия, юный Мортегар. Ты дал этой ночью выбор своему новому слуге, а теперь тебе его даю я.
Его лицо изменилось на маску черепа с наростами в виде короны, а в помещении начало холодать.
— Что ты выберешь? Лояльность и безмерное уважение своего учителя, который в последствии станет частью твоей жизни. Или же смерть от отчаяния.
— Ты и сам знаешь, — глухо ответил я, понимая в какую жопу сам себя загоняю.
Мальчик, которого поцелует Смерть и наречёт Королём. Сложить то, что передо мной Трижды Рождённый, который являлся генералом одного из самых ужасающих созданий Брилии, а также его слова, то картина складывалась сама собой.
— Знаю, — кивнул он и вернул себе прежний облик. — А потому хочу, чтобы ты знал. Своим решением ты уничтожишь множество судеб. Эпоха Вечной Ночи не просто так получила своё название, юный Мортегар. Но решение принято. Слова сказаны, а их вес ты ощутишь на своих плечах.
— Знаешь, Джон, ты на удивление раздражающий тип, — вздохнул я и отпил сок, стараясь унять дрожь в руках и понимая, что только что подписал сделку с дьяволом. Но как бы это не звучало, что мне до погибших спустя сотни лет? Плевать я хотел на их судьбы. Главное здесь и сейчас, и мне нужен Валекор.
— Лучшего комплимента я ещё не слышал, — кивнул Джон и дополнил: — Сегодняшняя ночь стала одной из переломных в существовании нашего мира. Обращение Валекора один из ключей. Другим станет согласие четырёх, к которому они пришли. Следом же идёт убийство императора. Это изменит многое, но не всё. Главная дорога всё ещё впереди.
Я прислушивался к его словам, понимая, что многие ответы еще предстоит найти. И путь к ним будет опасным и непредсказуемым.
Именно в этот момент в дверь постучали. Я чувствовал по запаху, кто это, и сказал:
— Проходи, Валекор.
Вампир открыл дверь и переступил порог. Запах крови и металла наполнил воздух, делая его тяжёлым.
Присев передо мной на одно колено, Валекор, словно статуя, созданная из теней и ночи, начал свой доклад:
— Господин, Сорас служил клану Беркли. Всё это время он был их человеком внутри Аркадии.
— Беркли, значит, — допил я сок одним глотком. — Надо бы узнать, кто это такие и с чем их едят.
Прошло полтора суток с момента, как я обратил Валекора. Вся наша компания, теперь уже общим коллективом, а не разобщённым, перебралась в предоставленной Грейс особняк вблизь дворца. На какие ухищрения она пошла оставалось для меня загадкой, но награду она
