Наследовать должен ведь сын главы, или как оно устроено?
Дракон, кстати, тоже с интересом уставился на Гошу. Вот ведь — альтер-эго! Вроде бы все, что знает он, знаю я, но…
— Прозвище у него — Доброй Ночи — недаром! Детей у главного Радзивилла нет! И не будет… Я не помню, ну… — Гоша закинул ногу на ногу и помотал ботинком в воздухе. Шнурки тоже помотались. — Ну, бывает — забыл и всё! В армии что-то рассказывали. Он не то киборг, не то пидорг…
— Да ну, бред. Не бывает магов-киборгов! — отмахнулся я. — Но теория интересная. У них там, получается, внутриклановые Голодные игры, да? Кто из молодого поколения поимеет самый большой кусок — тот и станет наследником? А ну, как не один Кшиштоф в Великом Княжестве нынче шустрит? Сколько таких Вышемиров сейчас — больших и маленьких — в Беларуси, Жемайтии, Ливонии?
— БУДЕМ ЖЕЧЬ? — поинтересовался дракон и забил хвостом. — МОЖЕТ, НАС С ВАМИ СЮДА ДЛЯ ЭТОГО И ПОСЛАЛИ? МОЛ, СИЛЬНО ОБОРЗЕЛИ РАДЗИВИЛЛЫ, НАДО БЫ ИМ УКОРОТ ДАТЬ? МЫ, ДРАКОНЫ, ПРОСТО ТАК В МИР НЕ ЯВЛЯЕМСЯ, У НАС ЭТА, КАК ЕГО… СВЯЩЕННАЯ МИССИЯ. БАЛАНС СОХРАНЯТЬ!
— Будем собирать информацию, — сказал я. — Врага нужно изучить. Пока это все — голые теории, ребятки.
— Если ты знаешь врага и знаешь себя, тебе не нужно волноваться за исход сотни сражений! — проговорил Гоша, явно цитируя Сунь Цзы.
— СРАНЫЕ УМНИКИ… — огорчился дракон. — ВОТ И РАЗБИРАЙСЯ ТЕПЕРЬ СО СВОЕЙ НЕНАГЛЯДНОЙ САМ ТОГДА!
* * *
— … ы-ы-ыть! — я широко распахнул глаза и резко сел на заднем сидении электрокара. — Однако!
— Однако? — Ядвига, сидевшая рядом в той самой шубке, которая была залита кровью (похоже — моей), ошарашенно уставилась на меня. Глаза ее метали громы и молнии. — Вот как? Пепеляев, я тебя сейчас сама убью!
— Это можно, — согласился я. — А куда мы едем?
«Урса» тряслась по ухабам проселочной дороги, в окнах мелькали голые стволы деревьев.
— Домой едем, хозяин! — с водительского сидения на меня обернулась собачья рожа. — Нормально все будет! А хозяйка — не убьет, она — добрая. И симпатичная! И пахнет хорошо. Классная хозяйка!
— Лучшая в мире, — согласился я. — Ты ведь не сбежала, да?
— Не сбежала, — кивнула Яся и погладила меня по голове. — Хотя я теперь и знаю, кто ты.
— И как тебе? — поинтересовался я, снова откидываясь на сиденье и наслаждаясь нежными прикосновениями Вишневецкой.
— Ничего не понятно, но очень интересно! — призналась девушка. — Ты страшный. Но красивый. Ты дракон, да? Это как вообще?
— Так как-то, — ответили мы с драконом. — Оно само.
* * *
— … ну, как узнала — как узнала? Если ты разговариваешь на три голоса, борода у тебя то появляется, то исчезает, а лицо покрывается чешуей и из ноздрей идет дым — что я должна подумать? — развела руками Яся. — То, что ты нулевка — это ежику понятно, это всякий маг просто находясь рядом с тобой чувствует. Значит — ты не метаморф, потому что метаморфозы — это тоже магия. И на действие проклятья списать нельзя — вам проклятья как об стенку горох… Зоотерика — тоже в сторону. Зоотерики они один раз ветку развития выбирают, и в ней двигаются. То есть тот же рептилоид может стать очень крутым рептилоидом, но медведиком, например, никогда ему не быть, так что из бородатого мужика в ящера и обратно — не-е-ет, это не сюда. А еще слух в магическом сообществе прошел летом, что под Гомелем в Мнемозинской хтони почил в Бозе некий старый-старый дракон, которого считали мертвым очень-очень давно. Шкура у него белая, и звали его Малютой… Так что чес-слово, я вспомнила, что ты там из больнички в тех числах выписался, ну и все твои эти заходы про двойную и даже тройную жизнь и о-бал-де-ла! Это что же — я невеста дракона? Это так романти-и-и-ично!
— Однако! — такой реакции я точно не ожидал. — Романтично?
— А как же? — она принялась зачем-то поправлять мне прическу. — Знаешь, в сказках я всегда болела за драконов. Дракон — он страшно умный, страшно красивый, а еще — большой, солидный. Обычно — с деньгами и жилплощадью. Но ты не подумай, я не меркантильная! Мне просто принцы никогда не нравились. Принцы они такие… Фу! Прискакал, раздолбал всё вокруг и целоваться лезет! Разве ж это подход? Вот обаять девушку, забрать к себе и терпеть ее несколько лет в своей башне — вот это другой вопрос…
— Ну, башня у меня пока так себе, — я обвел глазами обстановочку вокруг.
Табачников и Комиссаров хозяйничали на кухне, а мы расположились в одной из комнат Горыньского особняка: обдрипанная была эта комнатенка, скажу я вам…
— Лиха беда начало! — отмахнулась Вишневецкая. — Ужасно классный дом, чес-слово, я тут один раз только была, лет в двенадцать, и в него влюбилась! Дед мне этот домишко в качестве приданого обещал, но теперь — фигушки. Другое пусть выдумывает… Теперь это рыцарский… Те есть — драконский замок, да? То есть — и то, и другое сразу! Сложно с тобой, Пепеляев! Давай лучше пулю вынимать, а?
— Ну, давай… — без особенного энтузиазма согласился я.
Для этого ничего такого особенного делать было не нужно, разве что размотать повязку, которую Вишневецкая наложила сразу после дуэли. Пуля торчала между чешуйками, слегка зацепив ребра. Особенных болевых ощущений я не испытывал, скорее — зуд и неудобство, как при занозе. Интересно — это теперь так всегда будет, или как? Не чувствовать боли — интересный бонус… Что касается крови, то сразу натекло порядочно, судя по испорченной песцовой шубке, но теперь драконий организм справился. Оставалось только…
— А-ца-ца! — удивленно проговорил я, когда она вытащила из меня пулю плоскогубцами.
Ну что за варварство? С другой стороны — никакого другого подходящего инструмента у Котофея и Клима не нашлось. Пришлось пользоваться тем, что есть… Хорошо, не щипцы для углей!
— А-ца-ца? — переспросила Вишневецкая. — Ты как-то удивительно немногословен! А где тут стакан с водой?
— А зачем тебе стакан с водой? — я наблюдал, как чешуя вокруг ранения втягивалась в