Вместо ответа он моментально снова достал револьвер, крутанул его на пальце и тут же выстрелил, попав точно в бедро и не задев при этом кости. Сразу после этого попадания я согнулся, и моё тело поразила судорога. Конечности налились свинцом, а глаза так и норовили сомкнуться. Я будто бы только что пробежал марафон и при этом не спал дней десять – такая вот слабость меня поразила. Я едва мог держаться в сознании.
Мой противник подошёл ко мне вплотную:
– Ну как тебе? Ударная доза мелатонина. Он же гормон сна. Практически парализует. Если провалишься в сон, то точно присниться кошмар. Конечно, если я не убью тебя, пока ты спишь.
– Что за... чёрт?
– Моё проклятие. Знаешь, что гормоны влияют на всё в нашем организме? Они химически связаны со всеми процессами. И, разумеется, могут на них влиять. Благодаря мутации надпочечников я могу производить любые дозы и комбинации этих веществ. Моя кровь, слюна и прочие жидкости – прекрасные проводники. Их можно поместить в другого человека, например с помощью начинённой пули.
Он опустился на корточки перед моим лицом:
– Ты обездвижен. Я могу сделать с тобой всё что угодно. Вызвать невероятную радость. Или заставить загрустить до такой степени, что ты тут же наложишь на себя руки. Внедрить ударную дозу кортизола и заставить убежать в панике. Норадреналином остановить твоё сердце. Заставить тебя влюбиться или испытать невероятную боль. В моих руках полный контроль над тобой. А также над твоим товарищем, что не сможет без помощи выбраться из своего затруднительного положения. Страшно попасться в такую ловушку, не правда ли, койот?
Я не уже не мог ему ответить. Сил двигать языком не было.
– Но это всё... скучно. Зачем нужна столь чудовищная сила, если от неё нельзя получить никакого удовольствия? Хочется использовать её необычно, раскрывать новые грани своего таланта. Находить врагов, которые смогут что-то тебе противопоставить. Ты, конечно не из таких, но можешь стать прекрасной игрушкой для тестов. Как и твой друг. Тем более, что мне заплатят за это.
Он хищно ухмыльнулся:
– Знаешь ли ты про диметилтриптамин? Это вещество, которое производится во время сна. А ещё оно является сильнейшим наркотиком. Его, например, много в аяваске. Во время Великой Войны мы, в разведке, использовали его для допросов. Оно хорошо развязывает язык. Я очень скучаю по тем временам. Всё ещё не могу смириться, что война кончилась. Поэтому и стал солдатом удачи. Подобные встречи возвращают мне чувство ностальгии. Сразу так тепло на душе становиться. Хочется снова сделать всё то, что я делал раньше. Например, разболтать тебя.
Схватив меня за подбородок, он сказал:
– Моё прозвище – Зефир. И я люблю получать от жизни всё.
Я не понял, что произошло дальше. Пространство вдруг поплыло и стало хаотично перемешиваться до состояния каши из цветов и звуков.
Но уже вскоре они сложились в относительно чёткую картинку. Перед моими глазами предстала странная картина. Я стоял посреди небольшого, хорошо освещаемого солнцем через большие окна, зала. Обстановка вокруг навевала воспоминания о военной академии в Петербурге, но всё же несколько отличалась от неё. Как минимум тем, что на внушительных дверях висели надписи на немецком и венгерском.
Чуть поодаль от меня стоял Зефир, одетый по форме офицеров-австрияк. Я машинально потянулся за оружием, планируя его тут же пристрелить, несмотря на общую странность моего перемещения. Но тут же обнаружил, что я безоружен. А кроме того, и сам одет в синюю форму ландвера. Даже кепи с дубовыми листьями было нацеплено на голову.
Я был в смятении от того, что вдруг оказался неизвестно где, одетый по форме уже почившей империи, с солдатами которой сражался, не жалея головы. Но мой недавний противник, не обратив на меня внимания, вдруг пошёл куда-то по коридору. Это вернуло мне некоторую почву под ногами. Я решил не задаваться вопросами, а просто последовать за ним. Так я явно пойму больше, чем если буду стоять на месте.
Стараясь держаться на определённом расстоянии от опоссума, я прошёл за ним несколько коридоров и пару лестничных пролётов, пока мы наконец не пришли к какому-то кабинету, в который Зефир тут же занырнул. Я аккуратно подкрался к двери, на которой было написано: "FZM Alexander Freiherr von Krobatin".
Убедившись, что кроме меня вокруг никого, я прильнул к замочной скважине. Внутри, спиной ко мне стоял опоссум, а чуть подальше от него располагался внушительный дубовый стол, за которым сидел старый бизон. Зефир обратился к нему:
– Гер кригминистр, я бы хотел...
– Довольно формальностей, гер оберст. – сказал старик, – Садитесь, выпейте кофе.
Опоссум последовал предложению и сел напротив.
– Как продвигается ваша компания в районе реки Соча? – спросил бизон, разливая по чашкам напиток из стоявшей на столе турки.
– Не так хорошо, как хотелось бы, итальянцы храбро атакуют наши позиции. Пускай пока и безрезультатно. Но да ладно формальностей, вы правы. Я думаю, вы и так знаете, как у нас обстоят дела. И вы знаете, что нам нужен сок заккума для того, чтобы больше не ползать по этим чёртовым горам. Обычные газы слабо справляются в такой местности. Поэтому нам нужно кое-что посильнее.
– Вы же знаете, что он ещё не готов. Мы не можем быть уверены, даст он смертельный эффект или всё же тот, что мы планировали изначально. Представьте, если смесь не превратит итальянцев в живых мертвецов, а кратно увеличит количество проклятых? Кроме того, наши главные специалисты не так давно погибли. Видимо, вражеская разведка озаботилась тем, чтобы у нас так и не получилось закончить этот проект.
– Неужели убили всех? Как они только смогли?
– Если бы я только знал... Не самые дряхлые звери были найдены в столовой, с остановкой сердца! И что только за яд могли использовать?
Бизон встал со своего места, и хромая зашагал в сторону окна. Пока он тяжко вздыхал и
