временно закончилась ничем – он свернул в переулок, где никаких камер не было, а записи с тех, что были на выходе из переулка, мы пока не могли получить.
Ребята сейчас копают финансовые дела Дерека, но я не думаю, что они что-то найдут. Точнее, я надеюсь, что они ничего не найдут, потому что любая связь Дерека с темными делишками покажет, что я ни фига не разбираюсь в людях. Ведь такое мне даже представить было невозможно.
Полтора года – немалый срок, чтобы узнать человека.
– Готово, – сказал стилист. – Как вам, дорогуша? По-моему, сногсшибательно.
– Угу, – сказала я.
– Вам не нравится?
– Ей нравится, – сказал агент Смит. – Зовите следующего.
Следующего? Так это еще не конец, что ли?
Оказалось, что нет.
Следующим, а точнее, следующей, оказалось молодая миниатюрная китаянка-визажист, которая тоже начала спрашивать, каким я вижу результат ее работы. Я снова переадресовала этот вопрос агенту Смиту.
– Перед вами – полотно, – сказал ей агент Смит. – Творите. У вас двадцать минут.
– Я смотрю, тайминги все жестче, – заметила я.
– У нас есть график и мы должны ему следовать.
– А я буду с этим графиком ознакомлена? В части, меня касающейся?
– Непременно.
– Когда?
– Когда это будет нужно.
Ну, этого и следовало ожидать. Если ты продаешь свой револьвер, пусть даже задорого, то для покупателя ты становишься лишь приложением к нему, инструментом, который можно использовать, ничего не объясняя. Честно говоря, изначально я надеялась на что-то другое, но сюрпризом это для меня все равно не стало.
Зачем что-то рассказывать, если не рассказывать – быстрее?
Когда визажистка закончила, снова появился стилист, и они принялись на два голоса охать, ахать и восхищаться, как это сногсшибательно. Я посмотрела в зеркало.
Может быть, и сногсшибательно. Но это не я.
Если целью агента Смита была именно маскировка, то эти ребята справились на все сто. Никто из знакомых меня бы не узнал. Да я и сама бы себя не узнала.
Потом Смит отправил меня в заднюю комнату (что-то вроде комнаты отдыха для сотрудников, только никаких сотрудников там не было) и велел мне переодеться.
На вешалке висело зеленое платье и длинный бежевый жакет. Стилист бы наверняка сказал про платье цвета морской волны, и пудровый жакет, но как по мне, это были зелёный и бежевый.
На полу стояли туфли на шпильках. Я не сомневалась, что все это моего размера.
– Мне кажется, что время объяснений уже пришло, – сказала я.
– Мы идем в ресторан, посетители которого очень консервативные люди, – сказал агент Смит. – И женщина в джинсах привлечет излишнее внимание, чего в нашем случае стоит избегать.
– Вы таким образом пытаетесь затащить меня на свидание?
– Нет, – сказал он.
– А вы бы сказали, если б это было так?
– Сказал бы. Переодевайтесь. У вас десять минут.
Еще на вешалке обнаружился пакет, внутри которого лежала нераспечатанная упаковка колготок цвета загара и набедренная кобура скрытого ношения со «специальным полицейским» тридцать восьмого калибра. Шестизарядник с коротким стволом.
Разумеется, он был заряжен боевыми.
Если это все-таки свидание, то вкусы агента Смита еще более специфичны, чем вкусы мистера Брауна.
Внутренне возрадовавшись, что мне разрешили оставить хотя бы мое нижнее белье, я начала переодеваться. Больше всего сложностей, конечно же, возникло с кобурой, которую мне никак не удавалось надежно закрепить на ноге. В нормальной ситуации я повесила бы ее поверх джинсов, а сверху прицепила бы к ремню, но тут, как ты понимаешь, сделать это было невозможно.
Хотя бы потому, что на мне не было ни джинсов, ни ремня.
По счастью, на платье был разрез, так что для того, чтобы достать револьвер, не нужно будет задирать подол.
Худо-бедно справившись с этим заданием, я накинула жакет, и только собиралась сунуть ноги в туфли, как в дверь постучал агент Смит.
– Входите.
Он тоже переоделся – снял темные очки, сменил черный костюм на коричневый и вставил в петлицу цветок.
– Прекрасно выглядите, – равнодушно сказал он. – Зеленый вам к лицу.
– Вмешательство Цензора не всегда связано с насилием, да? – спросила я, похлопав себя по ноге, к которой был прикреплен револьвер.
– Так получилось, – сказал он. – Мы и не думали начинать вот так, с места в карьер, но нам представился благоприятный случай, а следующего такого случая придется ждать еще очень долго.
– Так вы расскажете мне, в чем дело?
– В машине, – сказал он. – Столик в ресторане ждет нас уже через час, а нам в другой конец Города надо попасть.
На этот раз он выбрал для нас не огромный служебный «эскалэйд», а неприметную «тойоту приус» серого цвета. Открывать дверь передо мной, как в прошлый раз, агент Смит не стал.
С подчиненными не церемонятся.
Не то, чтобы для меня это было важно, я и сама себе могу дверь открыть, но натренированный мозг копа приучен замечать всякие мелочи, даже если они к делу и не относятся. И факт неоткрытия двери мог свидетельствовать об изменении отношения.
Агент Смит пристегнулся и тронул машину с места.
– Спасибо, что хоть маникюр мне не стали делать.
Он мельком посмотрел на мои руки.
– И так сойдет, – сказал он. – Цель этого визита была не в том, чтобы сделать из вас красавицу или приучить вас ухаживать за собой, Боб. Мне всего лишь требовалось сделать вас неузнаваемой, и, могу вас заверить, в таком виде никто из даже хорошо знакомых вам людей вас не узнает.
Тут он был прав. Может, надо будет еще раз так накраситься и попробовать на работу без пропуска пройти? Главное, чтобы в отдел полиции нравов не загребли…
– Удалось что-нибудь узнать про того типа в зеленом плаще, который взорвался вместе с вашим фургоном? – спросила я.
– Как? Он же взорвался вместе с нашим фургоном.
– Но вы хотя бы знаете, почему он взорвался вместе с вашим фургоном? Как ему удалось чисто технически? Его что, не обыскивали?
– Обыскивали. Но не знали, куда смотреть.
– И… куда же? – поинтересовалась я. – Он что, сам себя заминировал в… это как-то сложно.
– Это как раз оказалось несложно, – сказал агент Смит. – У него не было одной ноги. Он пользовался протезом, а в протезе была полость, внутрь которой поместили взрывчатку. Наши люди не могли этого знать и потому не успели отреагировать, когда он привел взрывное устройство в действие.
– Личность установили?
– Этот процесс несколько затруднен тем, что от личности мало что осталось, – сказал агент Смит. – Но работы ведутся.
– И вы скажете мне, когда они подойдут к концу?
– Непременно, – с каменным лицом пообещал агент Смит. – А теперь вам
