и ручку, но на выручку пришла Зосимова, у которой всё имелось, как и положено отличнице. — Вот. А можете написать, мол пластмассовый мир победил, но мы не сдадимся. Просто последнее время можно сказать это мой девиз по жизни.
— Как хочешь, — пожал плечами Егор. — Как зовут?
— Семён, — я внимательно смотрел, что пишет человек, на чьи песни я подсел на малолетке, и в некоторой степени благодаря им не опустился и нашёл в себе силы завязать с криминалом. — Спасибо! Яна, простите не помню, как вас по батюшек. Подпишите тоже, пожалуйста.
— Давай, — Дягилева взяла листок с ручкой, и взглянула мне в глаза. — Извини, конечно, но ты не похож на того, кто слушает нашу музыку. Прикинут неплохо, комсомолец, Разрядник даже. Девочка у тебя вон какая правильная, явно отличница.
— А ещё он стихи пишет. Разные очень. — с усмешкой вклинился Цемель. — Слышали может «Чёрные глаза», сейчас во многих кабаках исполняют. Или про Ленина молодого и юный октябрь. Это всё его. Семён Чеботарёв, прошу любить и жаловать.
— Да, слышал что-то такое, — вот теперь обе культовые фигуры советского андеграунда уставились на меня с интересом.
— Я уже много раз рассказывал, что я не совсем поэт. — честного говоря было очень неприятно, словно украл что-то, а меня тут же за руку поймали. — Это побочный эффект моих способностей энергета. А так я слушаю в основном русский рок. Вас, Сашбаша, земля ему пухом, Аукцыон, Кино, ДДТ, Алису, Чайф опять же. Вот это вот всё.
— Тогда приходи на наш концерт, — Яна дописала, поставила подпись и вернула мне лист с ручкой. — Будет ГрОб, Калинов мост, ну и я.
— Круто! А где и когда? — Я прям загорелся идеей, — Дмитрия Ревякина я тоже нежно люблю и уважаю. Как музыканта, Лена, не надо на меня так смотреть.
— Завтра, здесь же, — кивнул Егор на директора ДК, — Вход платный, но как коллегу и знакомых Иосифа Эмильевича так проведу.
— Да не стоит, не обеднею, — отмахнулся я. — Спасибо, обязательно приду!
— Вы людей приглашаете, а у нас ещё ничего не готово! — внезапно в разговор вмешалась директор ДК. — Иосиф Эмильевич вы закончили?
— Да, Светлана Эдуардовна, большое вам спасибо, за предоставленную сцену. — слегка поклонился Цемель. — Ребята заканчивают собирать инструменты, через пару минут всё освободят.
— Хорошо, а то у нас репетиция танцевальной группы, а потом к концерту будем готовиться, — кивнула директор, окинув цепким взглядом меня с Леной. — И ещё раз повторяю, Егор. Если как в прошлый раз будут курить, распивать алкоголь или не дай бог, начнётся драка, я лично отключу свет и вышвырну всех на улицу, это понятно?! Ты меня знаешь, цацкаться с вами я не буду! Ещё и милицию вызову!
— Светлана Эмильевна, давайте без милиции, — поморщился Егор. — Я обещаю, попрошу ребят присмотреть за порядком. Всё будет тип-топ.
— Знаю я вас, — махнула на него рукой директор. — Опять ведь нажрётесь. Эх, Егор, тебе уже почти пятьдесят! Когда уже за ум возьмёшься? Ведь ты талантливый автор, зачем тебе всё это?
— Свет, давай только не начинай, — тут же заступилась за товарища Дягилева. — Не все хотят ходить строем под барабанный бой и присягать знамени. Я тебе это уже тысячу раз говорила.
— А я тебе тоже тысячу раз говорила, что ты дура! — припечатала директор. — И Егор балбес! Ну что стоило немножечко подмазать. Песню, другую про партию сочинить, про БАМ. Вон Семён, молодец! У нас и младший хор две его песни готовит и старшая группа тоже. И проблем у него не будет, потому что попробуй такого автора тронь. А вы… эх! Вот если бы мы с тобой в одну школу не ходили, клянусь, ноги бы вашей здесь не было! Даже бы на порог не пустила!
— Что за песни? — тихонько поинтересовался я, удивлённо посмотрев на Цемеля. — Чего я не в курсе?
— А тебе не всё равно? — совершенно логично ответил вопросом на вопрос Иосиф Эмильевич. — Комсомольские. Права на них я уже оформил, но ты сам сказал, что денег мы за это не берём.
— Понятно, — я так-то догадывался, но уточнить было не лишним. — Да бога ради, пусть поют. Просто неожиданно, вроде как их ещё даже не записали.
— Уже неделю как сделали, — добил меня продюсер. — на киностудии записали и музыку, и исполнение и даже видео с молодёжным хором. Насколько я знаю, уже всё в Москве и руководство ВЛКСМ в восторге. Подожди, скоро по центральным телеканалам покажут, тебя репортёры задолбают, как ты такие хорошие песни написал. Не хочешь общаться, не надо, дело твоё, но само появление на ТВ нам очень поможет. Можно будет не обращать внимания на всякую мелкую шушеру, типа покойничка Митрофанова.
— Держите значит руку на пульсе, — я кивнул, ничуть не обижаясь что меня в известность не поставили. — Ну и замечательно. Ну что, идём домой? Лен, поехали?
— Ага, давай. Я ещё билеты повторить хотела вечером. — кивнула Зосимова. — Я тебя на улице подожду. До свидания, Иосиф Эмильевич.
— Рад бы тебя видеть, Леночка, — улыбнулся тот. — Кланяйся Аскольду Арсеньевичу. Он по истине совершил чудо, воспитав столь талантливого композитора.
— Ой, да не такая уж я и талантливая, — девушка покраснела и скомкано, попрощавшись убежала.
— Ну вот смутили ребёнка, — я рассмеялся, глядя в след стремительно уносящейся в даль Зосимовой. — Хотя я тоже считаю, что она гений. Пойду отвезу её домой. Спасибо за демонстрацию Иосиф Эмильевич. Шероховатости, конечно, есть, но это нормально. Со временем всё отшлифуется и группы выстрелят. Я в этом уверен.
— Семён, я с тобой хотел бы о другом переговорить, — Цемель ухватил меня за локоть и увлёк в уголок. — Не надо тебе ходить на это концерт, Сёма. Не стоит.
— Почему? — искренне удивился я. — Мне действительно нравится такая музыка. Я вообще больше к року тяготею, чем к попсе, или прости. Господи, рэпу. Хотя в принципе и в нём есть отдельные исполнители, которых можно послушать. Кстати, у меня есть кое какие наброски по арэнби, ритм энд блюз, то бишь. Я вам в следующий раз завезу.
— Да дело не в этом, — поморщился Иосиф Эмильевич. — Слушать ты можешь что хочешь, но желательно чтобы об этом другие не знали. Понимаешь? Далеко не всё надо показывать. Тем более тебе, учитывая твои… связи. Не порть себе жизнь.
— Вы думаете, что из-за этого могут быть проблемы? — у меня глаза на лоб полезли. — Да бросьте! Сейчас не тридцать седьмой, чтобы по доносам хватали. Вон забугорную музыку из каждого утюга играют. Вы перестраховываетесь, Иосиф Эмильевич. Если бы действительно всё было так серьёзно, андеграунд
