Ознакомительная версия.
И всё это на фоне спокойной уверенности, что всё идёт правильно. Всё получается, как и было задумано. И чётко помнилось: «Сигвигатор под матрасом! Каждое утро надо от него получить очередную порцию силы!»
Первая порция, после первого ночного пробуждения, не дала ничего. Почти. Только что-то забулькало в желудке, пошла неприятная отрыжка, а потом пришлось тащиться в туалет.
А вот вторая, на следующее утро, дала конкретную очистку мозга от шлака сгоревших переживаний и эмоций. Да и тело, хоть слабо, но стало лучше ощущаться. Привстав на локте, полюбовался на себя в зеркало встроенного шкафа. Казалось бы, хуже некуда, чем после той страшной ночи, а нет, нашлись ещё скрытые резервы тихого ужаса.
«М-да… Таких даже на кладбище не принимают, – прорезался в сознании чёрный юмор. – Иначе все покойники разбегутся…»
Но зрение было четким, голова не кружилась, уши все слышали…
«О! Кто-то кастрюлями громыхает… Неужели тёща? Ха! А вот запах… не совсем. Никак у неё что-то подгорело… Странно…»
Кое-как встал, справился с завязками халата и вышел из спальни. Возглас удивления вырвался сам по себе:
– Ленка?! Ты почему не на съёмках?
– Мне сегодня не с утра. – Она повернулась к нему вроде с радостной улыбкой, но тут же нахмурилась и не смогла удержаться от горестного вздоха: – Видос у тебя… мм! Только детей пугать… Тут целая кампания в Москве идёт под лозунгом: «Спасём дистрофика Загралова!» Собирают горох, сгущёнку, печенье, – она тараторила, вызывая глупую улыбку на лице этого самого «дистрофика». – Вон, даже из Африки прислали тебе гуманитарную помощь, – девушка ткнула пальцем в вазу с фруктами.
– Не-е, бананы меня не спасут…
– Догадываюсь! Сразу в гориллу превратишься! Тут твоя тёща как увидела, что всё выел, так чуть в отчаянии тебя грудью кормить не бросилась.
– Как её самочувствие?
– Двумя словами: крепка надеждой. – Елена тут же перевела разговор на другую тему: – Садись, кушать будем. По твоим рецептам готовила.
– Да? И что подгорело?
– Что подгорело, то я выкинула. Потому в два раза дольше и готовила. Вот, зацени! – Она открыла кастрюлю, откуда донёсся вполне приятный запах.
– Неплохо! Может, и не отравимся.
За столом Елена рассказывала о продолжавшихся поисках Ольги. Её мать была уверена в том, что слышала голос родной кровиночки, мол, ошибиться она не могла. Саша говорил, что ответы на такие неожиданные вопросы никак нельзя смонтировать заранее. А потому поиск тела, ведущийся в подмосковных лесах, прекратили. Зато теперь ввели драконовские меры на выездах из столицы, там обыскивали каждую автомашину, просматривали каждый поезд, ну и в самой Москве продолжались рейды по любым подозрительным местам. Раскручивали связи покойного Жорика, допрашивали его помощников и дружков. Но пока ничего конкретного так и не обнаружили.
Загралов мрачно слушал. Видимо, заметив его настроение, Елена резко сменила тему.
– А представляешь, владельцы обувных магазинов словно с ума посходили! – воскликнула она. – Вместо обычных скидок объявили «месячник одного размера». Разыграли красиво по телику – зрители, барабан крутится… Выбрали пол: мужской. А потом и размер: сорок третий. И теперь любому мужчине с таким размером ноги делают скидки при покупке обуви на себя почти на шестьдесят процентов. Мало того, если даже он в магазине ничего не купит, то ему бесплатно выдают три лотерейки типа «экспресс». Выигрыши – прямо на месте. Минимум триста рублей, хоть в одной, да есть. А о максимумах легенды ходят. Подобной халявы никто не припомнит. Плюс бонусы для тех, кто приведёт мужа, родственника или просто соседа. Вот народ в магазины и ломанулся… А у тебя, кстати, какой размер?
– Сорок третий.
– О! Тебе повезло! Можешь поучаствовать!
– Только этого мне не хватало… – усмехнулся Загралов.
И тут же у него похолодело в груди: след! Двойники Безголового отыскали его следы в грязи, когда он спрыгнул с поезда! Единственную ниточку, ведущую к нему. И в поисках нового владельца сигвигатора Безголовый устроил этот цирк. Не считаясь с расходами, решил взять на учёт всех мужчин с данным размером ноги.
Можно ли сделать подобное в громадном городе? Можно… если денег не жалко. А Безголовому, или, иначе говоря, сороковнику, вопрос о средствах не стоит поперёк горла. Он и Москву разбомбит ядерной бомбой, если будет уверен, что иномирское устройство опять вернётся к нему в руки. Да что там бомба! Встанет вопрос конкретных действий, так и Третью мировую войну развяжет, не задумываясь. По крайней мере, возможности у него для этого есть.
«Способности у него потихоньку убывают, но это процесс очень долгий… Надо браться за работу. И продумать, как я буду устраивать второй разговор Ольги с матерью. Да и вернувшийся к Фролу разум не мешало бы проверить…»
– Спасибо, Леночка, – сказал он, вставая из-за стола. – После такого завтрака сил столько, что впору лес валить. Но лес я валить не буду, а вот на ноуте поработаю.
– Работай, а я на съемки. На обед тебе еда есть, а ужинать пойдешь к Олиным родителям. Они меня тоже пригласили, на семь. Не забудь.
– Об ужине не забывают, – усмехнулся Иван.
Оставшись в одиночестве, он сел за ноут и просмотрел почту. От родителей по-прежнему не было никаких вестей, они упорно не отзывались на его послания. Потом пробежался по новостям. Москва жила обычной ежедневной жизнью, разве что акция «Повезло сорок третьему!» поражала своим размахом. Эдак, неровён час, Безголовый и в самом деле доберётся до похитителя сигвигатора. Может, на время свалить из Москвы куда подальше?..
Загралов с усилием потер небритые щеки и приступил к дальнейшей расшифровке текста. Рассматривал его с помощью лупы и вводил в файл. Через пять-десять строчек заставлял программу давать расшифрованный текст и с жадностью в него вчитывался.
Но, как назло, работа его оказалась не очень эффективной. Нет, он многое узнал об отборе и физическом обучении новых двойников (оказывается, их можно заставлять тренироваться, допустим, в метании ножей). Ознакомился с методом удержания командных нитей в сознании, начиная от пяти и кончая шестидесятью. И, исходя из всего этого материала, начертил две преогромнейшие сложные таблицы.
Но спрашивается: на кой ляд ему тренировать Фрола метать ножи или самому развивать умение командовать боевой пятёркой, когда он ещё толком не уверен в наличии второго двойника?
Вместо обеда он наделал бутербродов и жевал, не отрываясь от ноута. А когда приблизилось время ужина, поспешно «пролистал» текст далеко вперёд и попытался хоть там найти нечто полезное в данное время. Выписал два десятка строк, расшифровал и уставился на экран:
«При этих способах для сигвигатора возможен беспроводной интерфейс сопряжения элементов с любыми устройствами, приборами и вычислительной техникой. Непосредственный приём радио– и телепередач контролируется панелью номер два и даёт возможность виртуального прослушивания и просмотра всех каналов, не защищённых блокировкой уровня самого сигвигатора…»
– «Махтитун дроботун!» – три раза! – раздосадованный обладатель вслух выплеснул эмоции с помощью ругательства, подхваченного из какого-то мультика, а продолжил уже мысленно:
«Да эту иномирскую байду следовало с конца разгадывать! Самые дельные советы в финале текста находятся. «Едритун!» – десятикратно! Не удивлюсь, если тут и виртуальный экран имеется с консолью управления, где эти противные маленькие буковки можно будет увеличить до человеческого роста».
Правда, тут же припомнил, что овладение второй стороной сигвигатора подвластно вроде бы только двадцатнику. Хотя не всё было так просто в определениях. Имелись некие намёки, только вот как на них сразу наткнуться в инструкции, было непонятно. Только и оставалось мечтать, что научится читать зашифрованный текст «с листа».
Глянул на часы: до ужина осталось десять минут. Вывел ещё три строчки наобум. Затем прочитал расшифровку и чуть вновь не впал в ступор:
«Полную свободу двойник не получает никогда. Все его возможные передвижения по личной инициативе отображены в таблице четыреста тридцать восемь».
Спохватился, быстро убрал ноут, сигвигатор сунул под стол, на перекладину, и поспешил вниз.
Но мысли о последних строчках кружились в голове и за ужином. Кроме хозяев квартиры и Елены, за столом сидели дядя Свен с супругой, с которыми его познакомили, Саша и «друг семьи», которого Саша называл «шефом».
Итак, двойник в любом случае, какую ни давай ему интеллектуальную и физическую свободу, останется рабом. И это Ивана очень и очень тяготило. Получался пресловутый парадокс «лампы Аладдина». Джинн, который живёт в лампе, всесилен, умственно независим, вечен и не стареет, но! Остаётся рабом лампы. В данном случае – сигвигатора. А если иномирское устройство меняет владельца, то что происходит с имеющимися у прежнего обладателя двойниками? Понятно что: раз он теряет силы, то исчезают, возвращаются в никуда и сами матрицы естества.
Ознакомительная версия.
