глядишь и не стал бы ты так зря жизнь свою проматывать. Так ты, Дан, распорядился той силой, что тебе дала природа?
— Я свободный волк. Я живу, как хочу и не тебе меня учить. — Сквозь зубы прорычал тот. — Я просил тебя вступиться за нас с Сашей перед отцом и что ты сказал?
— То же, что скажу и сейчас — ты испортил себе жизнь спутавшись с той девкой. Ему нужно было отдать ее ищейкам на потеху, а тебя отходить как следует розгами! Посмотри, к чему мы пришли.
— Это я нашел ее для него. Я! — Выпалил Дан, ткнув пальцем в мою сторону. — И ты все еще сомневаешься в том, моих ли это рук дело? Да ты издеваешься просто… или нюх потерял от старости!
— Это теперь не важно. — Внезапно спокойным и ровным тоном произнес Тавр.
Наполнив низкий бокал золотистой жидкостью из пузатой бутылки, выуженной из бара за большим письменным столом на львиных ножках, мужчина устало опустился в кресло и тут же опрокинул его в себя полностью. Затем тяжело вздохнул и задумчиво покрутил опустевший бокал на столе.
— Я сделаю несколько звонков, и мы решим это сегодня. — Сказал он спустя минуту тишины, в которую этот кабинет погрузился точно в зыбучий песок. — Нельзя тянуть, ты и сам это понимаешь. Если правда действительно на твоей стороне, Дан, то Егор постарается устранить тебя еще до поединка… а если это ты пытаешься всех нас запутать, то тебе все равно не из чего выбирать. Ты не оставил себе выбора, придя сюда… вместе с ней. — Тавр пристально посмотрел мне в глаза и грустно улыбнулся. — Я стану предателем, если отпущу главного врага своего будущего альфы вместе с его избранной. А без нее ты и шага не ступишь, ведь как тебе по-другому добиться желаемого? Да, все пути отрезаны. Стая стягивается в логово, предчувствуя смерть вашего отца и восхождение нового волка… Твое слово против его. И если ты хочешь разговора, а не место своего отца во главе нашего рода, тебе все равно придется победить брата в честном поединке. А после… хотя, разве тебя когда-либо волновало, что будет после. Да, Дан?
Но ответ, который вот-вот готов был сорваться с губ распалившегося от гнева мужчины, так и не прозвучал. Он вдруг замер и точно прислушался. Тавр так же, как и он весь обратился в слух и приподнялся в кресле.
— Ты почувствовал? — севшим голосом спросил дан и шагнул к окну, резко отбросив в сторону занавеску и в пару движений распахнув его настежь. Прямо за ним ночная темнь расступалась, сдаваясь отраженному свету белоликой луны. Где-то там, вдали, ветер дышал в кронах деревьев и ночной воздух один за другим прорезали леденящие душу звуки — грустный протяжный вой.
— Все почувствовали. — Нехотя подтвердил Тавр. — Вон и молодняк беснуется… говорю же, вся стая стягивается сюда, предчувствуя перемены. Не хватало нам еще проблем со щенками. Где уж взять сил сдержать их, если все ищут вас и патрулируют периметр из-за охотников? Этой стае нужен вожак.
Дан не ответил. Даже не обернулся.
— Прости. — Виновато вздохнул Тавр и встал из-за стола чтобы вновь наполнить бокал. Свой и еще один для Дана. — Я соболезную твоей утрате.
— Мы все потеряли лучшего… из волков. Он был достоин своего места. — С горечью отрезал мужчина.
— Твой брат достоин. — Сказал Тавр, заставив его обернуться. — Он, по крайней мере, хочет этого и знает, что делать. Так почему бы тебе просто не уступить ему? Подчинись.
— Нет. — Дан упрямо сложил руки на груди и посмотрел на меня. — Если я сделаю это, он просто убьет меня, а я не хочу умирать. Я должен одержать верх и диктовать условия.
— Быть может, если ты победишь, некому будет диктовать условия. — Тихо возразил мужчина. — Впрочем, я ни на чьей стороне. Я говорил. Я все устрою, по закону стаи твои притязания справедливы и слово имеет такой же вес, как и его. Если ты не тронул его женщину, то она может остаться твоей заложницей, пока все не свершится. Алена?
Даже после того, как они оба подняли на меня взгляды, я не поняла, что Тавр обращается ко мне. Я была полностью погружена в свои мысли и не отпила даже глотка от чашки чая, успевшей остыть в моих руках. Меня убивало то, что я не рассказала Егору об Илье Охотникове, меня тяготило то, что Саша ввязалась во все это из-за желания помочь нам обрести друг друга и в итоге пропала без вести, мне было больно почти физически от того, что вся драма разыгравшаяся сегодня вечером — это в немалой степени и моих рук дело…
— Дан хорошо с тобой обращался?
— Что?
Тавр нахмурился и сделал несколько шагов вперед, чтобы присесть в кресло напротив меня и склониться ближе, испытующе заглянув прямо в глаза.
— Не бойся, ты больше не с ним. Твоя свобода и жизнь вне опасности, пока решается судьба стаи. Сейчас и Дан и Егор не имеют власти, пока не решат между собой кто ее достоин. Но мне важно знать…
— Что? — Я вспыхнула, когда до меня наконец дошла суть его вопроса и возмущению моему не было предела. Особенно в силу некоторых снов… — Нет! Да как вы подумать-то о таком могли!
— Что ж, ты определенно не врешь, хоть и что-то… — Тавр хмыкнул и задумчиво потер ямочку на своем колючем подбородке, заросшем трехдневной щетиной. — Иди наверх и переоденься, приведи себя в порядок. Ты должна быть готова отправиться в любую минуту… А, мы пока уладим остальные дела.
— Кто выступит за меня? — Взволнованно спросил Дан, прерывая наш разговор.
— О, ты не представляешь, как много у тебя сторонников. Но ты будешь не рад, узнав, кто стоит в их главе.
— Михаэлас. — Выдохнул Дан и нахмурился, став мрачнее дождевой тучи.
На мгновение мне даже показалось, среди яркого огня его глаз скользнула неуверенность.
— Он самый. Вот уж, порой, лучше без союзников, чем рука об руку с таким старым шакалом.
Дан промолчал, вновь отвернувшись к окну, а передо мной красноречиво распахнулась дверь.
— Ступай. Когда времени так мало, стоит расходовать его с умом. — Сказал Тавр тихо, словно желая, чтобы эти слова услышала только я. — Думаю, кто бы из них не победил, с тобой все будет в порядке.
Кто бы не победил? Я почувствовала, как по сердцу моему скользнула трещина, причинив невыносимую боль. Кто бы не победил? Что будет с Егором, если Дан одержит верх?
