что именно он замыслил, но Святослав собирает осколки.
– Может, хобби у него такое, любит он все блестящее. Как ворона.
Леопольд смерил меня снисходительным взглядом.
– А что, если я не захочу? Ну, это самое, останавливать князя?
– То не получишь Рог. Все очень просто, Матвей, как ты любишь.
Это, видимо, была очередная подковырка. Но я не обратил на нее внимания.
Вообще, сказать начистоту, в словах Лео был некий смысл. Князь точно не остановится, пока не добьется моей смерти. У него к этому особый талант. Но что-то сразу бросаться с головой в омут мне не хотелось. Сегодняшнего дня хватило.
Как известно, даже дурак учится на своих ошибках. Лично я себя глупым человеком и вовсе не считал. Да, чересчур эмоциональным, но не более.
Коловрат взял меня на «слабо». На этом же их поймал и Лео, грозя растрепать о «трусости» великанов, которые отказались от схватки с Драконом. Врал, конечно. Что-то мне подсказывает, что он очень тщательно скрывает свою легенду.
Однако я все же кивнул, отчего в голове словно что-то взорвалось, и я чуть не рухнул на землю. А потом произнес:
– Мне нужно больше информации.
Откуда прицепилось слово «пришлые» к их Ордену, никто уже и не помнил. Будто бы бросил кто-то в обиду, а Инквизитор неожиданно ухватился за него. С единственной целью. Чтобы скрыть истинную суть рубежников, собранных вместе по одному только признаку – от любви хиста к огню.
И это сработало. Постепенно о великих Драконах, способных совладать с противником, превышающим по численности, и проникнуть туда, куда не мог никто другой, забыли. Точнее, легенды продолжали путешествовать, обрастая небылицами, и сказками укореняясь в жизнь чужан. Но то были лишь отголоски правды.
Зато в Новгороде, Твери, Чернигове, Польском королевстве, землях суомов и свеев лишь и стало разговоров, что о Пришлых. Одни говорили, будто бы их Орден состоит только из кронов. Другие утверждали, что и не рубежники это вовсе, а бесплотные тени, которые подняты запретной черной магией. Третьи же считали Пришлых тайным Орденом, в который входят русские Великие Князья.
Много чего говорили. А Инквизитор эти слухи как мог подогревал. Ему и Великому Огню подобное было только на руку. Потому что о Драконах постепенно забывали.
Что же до чужестранства, то было правдой лишь отчасти. Да, многие из Драконов явились в Новгородское княжество издалека. Да только сколько лет с тех пор прошло? Все уже осели, укоренились, родили детей от русских женщин. И связали свою жизнь именно с этими землями, искренне считая Новгород своей Родиной. Потому к нынешнему предприятию все относились с сомнением.
– Не по нраву мне это, Пепел, – пробурчал невысокий коротышка о семи рубцах, завернутый в дорожный плащ.
В общем-то, все шесть Драконов, которые ныне собрались в низине близ крепости Орешек, оказались одеты одинаково. Их нельзя было различить глазу обычного человека – слишком черны одежды. К тому же, все плащи были пропитаны негашеной известью, серой и смолой. Потому единственное, по чему казалось возможным сличить Драконов – по запаху.
– Не дело это – через Князя со шведами и тверяками договариваться, – не унимался коротышка.
– Не слышит нас Князь, Гарь, – ответил рослый мужчина. – Когда надо было драться с суомцами или свеями, уважал наше слово. А теперь решил, что не время собираться вместе. Сами, мол, тверские справятся. Да только не понимает, какая угроза на нас надвигается. Смоет, как сор после дождя, и следа не останется. Помнишь клятву? Мы пообещали защищать эти земли от явной и возможной угрозы, а не Князя и его свиту!
Гарь замолчал, урезоненный словами Инквизитора. Разве что шумно засопел, будто все еще недовольный происходящим.
– Все равно не нравится мне это, – не выдержал наконец он. – Давно прошел условленный час, а никто не явился. И Вредитель задерживается.
– Алексей отвлекает Князя, – ответил Пепел. – Как только получится, сразу придет сюда.
– Не то что-то, – не унимался Гарь. – У меня на такие дела чутье. Если что идет не по плану, сразу чесаться начинаю.
– Клопы тебя заставляют чесаться, – ткнул его в плечо Смага. – Потому что скаредный ты без меры, Николай. Над каждой копейкой трясешься. Порой в таких местах останавливаешься, что и представить страшно.
– Ты мне в мошну не лезь, за собой следи. Слышал я, что жена твоя весь корень сельдерея в Новгороде скупила.
– Зачем это? – нахмурился Смага.
– Так он мужскую силу улучшает. Я не стал говорить, что надобно еще в Тверь съездить, ведь не хватит. Там всего-то телеги три.
Некоторые прыснули, а Смага покраснел, словно готовый полыхнуть. Все знали, что лучше Николаю на язык не попадаться. Пусть по возрасту он и был младше остальных, но за словом в карман не лез.
– Ты откуда по сельдерей знаешь? – не сдался Смага. – Тоже, поди, пробовал.
– Бабка одна нашептала, когда я на базаре китайские яблоки покупал.
– Что за яблоки такие? – заинтересовался кто-то.
– Особенные. Внутри мягкие, а снаружи корка яркая, как солнце...
– Хватит галдеть, – отрубил Инквизитор. – И по именам не называйте друг друга. Сколько вам можно говорить?
Выглядел Пепел встревоженным, будто внял словам Николая. Он вертел головой, походя сейчас на охотничью собаку. А затем вдруг что-то понял. Его глаза округлились, лицо дрогнуло, словно в невольной муке, а губы искривились от крика:
– Засада!
И в одно мгновение ночь расцвела россыпью горящих фигур. Если не знать, как оно случилось, то подобное выглядело бы чудом или магией. На самом деле Пал голыми руками вытащил со Слова горшок, наполненный жиром, с запаленным фитилем, который заготовил прежде. Его действия повторил и Смага, который приготовил такую же приспособу на тот случай, если затухнет первый.
Некогда Драконы полагались на заклинания. Пока не оказались в шведской крепости, над которой висела вековая печать, не позволяющая врагам творить волшебство. Благо, помогли настенные факелы. Но с тех пор Инквизитор больше не полагался на магию, а всегда заготавливал перед делом пару специальных факелов или горшков, начиненных животным жиром или пчелиным воском.
Ныне шесть объятых огнем столпов стояли в низине, готовые обрушить свою мощь на неприятеля. Каждый чувствовал множество хистов, которые окружали их. Многие из промыслов им оказались знакомы, а один и вовсе должен был находиться рядом, а не с другой стороны.
