место.
— Это почему же? — заинтересовался Сергей.
— Да всегда таким было. Построили его англичане, нам на погибель. Тут ведь раньше святилище было. Храм древний. Место силы, хранитель землицы нашей. Так они его камни-то повытаскивали, пообтесали, и давай в эту свою бесовскую станцию таскать. А там ведь не просто станция была. Не все в курсе — но там рядышком заводик стоял. Где, значит, металлы особые выплавляли, и жар от станции в печах использовался. Чтобы, значит, нашим порабощённым духом заготовки начинять.
— Интересно как, — Сергей продолжал улыбаться, — а вы, значит, старожил местный, так? В курсе здешней истории.
— А как же ж не быть-то в курсе? — улыбнулся мужик, — я ещё на комбинате за краеведение отвечал, до пенсии, значится. Да только кому оно надо было! — он досадливо прищёлкнул языком и махнул рукой. Это счас вот только, вроде как интерес просыпается. Молодёжь, значится, к нам наведывается, узнаёт родные земли-то. Хорошо у нас стало. А рассыплется эта штуковина — так и вовсе благодать настанет.
— Что ж, — кивнула Соня, — спасибо за информацию. Очень интересно!
— Вот и я о чём говорю, — сказал мужик, обращаясь к Сергею, — вот молодёжь пошла, ей интересно, надо что-то от этой жизни! И заметьте — как только эту богомерзкую штуковину остановили. Так и пошло на лад в нашем крае!
Сергей вежливо кивнул, и мы двинулись к станции. Соня старалась идти рядом с ним. Мне даже показалось — ещё чуть-чуть, и она не сдержится, возьмёт его за руку.
— С вами интересно, — сказала она, обращаясь к Сергею, — вы так много знаете. Это… неожиданно.
Спецназовец посмотрел на неё чуть насмешливо и ответил:
— Каким должен быть военный? Правильно! Тупым и храбрым!
— Извини… те. Не хотела вас задеть…
Сергей рассмеялся.
— Я не из ранимых. Так что не переживайте.
— И всё-таки странно… такой неординарный человек как вы, и до сих пор один… вы извините, что затрагиваю эту тему, я понимаю, что это очень личное… и, если вдруг это как-то связано с… с трагедией… то, поверьте, я вам очень сочувствую! Вот…
Соня сбилась с дыхания и густо покраснела. Я смотрел на неё в немом изумлении: никогда раньше не видел её такой. Да, у неё случались интрижки — это норма в командах. Кто-то ей даже искренне нравился. Но что бы вот так…
— Почему один? — спокойно спросил Сергей, — это не так.
— А, да? У вас есть… девушка?
— Слушай, — вздохнул Сергей, — во-первых, давай на ты. Если не против. Хорошо?
— Хорошо… — в некотором обалдении пробормотала Соня.
— Насчёт остального. У меня есть сын. Детсадовского возраста.
— Вот как? — ответила Соня, — просто там, в лифте, вы… ты сказал, что у тебя нет семьи.
— Формально, — ответил Сергей, — в наше подразделение семейных не берут. Но для меня сделали исключение.
— Дети — это прекрасно, — вдруг вставила Соня. Я чуть челюсть на дорогу не уронил. В очередной раз за это утро.
— Согласен, — вздохнул Сергей, — ещё у меня есть брат. Не родной, брат по оружию. Так что я далеко не один.
Я видел, что Соня хотела что-то ещё сказать, но не могла подобрать нужных слов. Вместо этого снова заговорил Сергей:
— Вижу, что в тебе любопытство борется с чувством такта. Я не люблю, когда люди рядом со мной мучатся. Насчёт матери моего сына. Нет, сейчас мы не в отношениях. Она сделала одну вещь… скажем так, сомнительную с точки зрения морали. И за это жестоко поплатилась.
— Ты… всё ещё сердишься на неё? — спросила Соня.
— Я? — удивился Сергей, — что ты. Я очень скучаю по ней. Первое время без неё мне было совсем плохо. Потом стало легче. Спасибо сыну и брату.
— Она… жива? — тихо спросила Соня.
— В какой-то степени, — ответил Сергей.
— Как это?
Судя по тому, как спецназовец сжал челюсти, я понял, что он не ответит и дальнейшие расспросы бессмысленны. Соня, похоже, тоже это поняла. Даже отошла от Сергея чуть дальше, демонстрируя, что её намерения изменились.
— Всё равно я рада, что вы… что ты оказался рядом, — сказала она.
— Я тоже, — кивнул Сергей, — будем считать нам всем повезло.
В этот момент Бася вдруг поднялась у Сони на плечах, напружинилась и прыгнула на Сергея. Тот осторожно погладил её.
Погода стояла солнечная, и заброшка предстала перед нами во всей своей неухоженной красоте. Я осмотрел плотину, по которой мы шли ночью. Похоже, она стояла только благодаря сердцу, которое тут присутствовало.
— Вот здесь и здесь, — я указал Соне расчётные точки, — чувствуешь?
— Погоди секунду… — она повела по воздуху руками, — блин, тонкая какая. Не поймаю никак… будто не так что-то…
Я повернулся к Сергею.
— Слушай, просьба будет большая, — сказал я.
— Отойти? Понимаю, — кивнул Сергей, — конечно. Не знал, что это мешает.
— Да мы тоже не знали. Раньше никого с собой не брали. Только первый раз наткнулись на… а, не важно, — я махнул рукой, вспомнив нашу с Соней первую встречу.
Сергей кивнул, отвернулся и направился обратно к посёлку.
— Блин, ну ты и даёшь! — сказал я, когда спецназовец отошёл на достаточное расстояние, чтобы не слышать нас, — это что вообще было?
— Да пошёл ты… — грубо ответила Соня, но как-то вяло, без огонька, — может, я впервые в жизни влюбилась…
— Ты его совсем не знаешь, — заметил я.
— А ощущение такое, будто мы знакомы всю жизнь.
— Похоже, не только у тебя одной такое ощущение, — вздохнул я, издалека наблюдая за тем, как Сергей снял Басю с шеи и посадил на руки.
— Есть в нём что-то… эдакое, — сказала она.
— Согласен, — кивнул я.
— Не знаю… может, они все такие? Не от мира сего? Постоянно со смертью имеют дело…
— Может, — я пожал плечами, — ну что, может, делом займёмся?
— Давай, — кивнула Соня.
Наверно, это было одно из самых сложных наших сердец. Соня то находила, то теряла линию. Несколько раз тянулась за сердцем, но оно, по её словам, «выскальзывало, будто лягушка». Это продолжалось несколько часов, и я уже готов был сдаться, предложить Соне сходить на обед и попытаться просчитать другую силовую конфигурацию.
И тут Соня бросила что-то вроде: «А, да хрень бы со всем эти, пошло оно…», махнула рукой, в которой через мгновение что-то блеснуло.
Мы одновременно с изумлением уставились на только что извлечённое сердце.
Это были очки. Самые простые, в строгой
