дырой вместо памяти, – подтвердила Алиса, продолжая нежно прижиматься к его плечу.
– А что получишь ты? – зло сощурился Чернокнижец.
– Думаешь, почему я так долго и подробно тебе все это рассказываю? Твой учитель – монстр и чудовище, недостойное жить. Нам нужно, чтобы ты и сам это понял. Ну и… Мы похожи, Чернокнижец. Но я тебе это уже говорил.
– Чем же?
– А ты еще сам не догадался? – В глазах оборотня полыхнул зеленый огонь. – Ты ведь отпрыск демона, как и я.
Денис замер.
– Я в тебе это сразу почувствовал, как только увидел, – продолжил Арбогаст. – Но я принял свою сущность и стал сильнее, а ты все еще отчего-то ломаешься. В этом мире иногда встречаются подобные нам, и судьба каждого не слишком завидна. Чтобы выжить, нужно самому стать зверем и держаться ближе к себе подобным. Очень скоро ты и сам это поймешь, Чернокнижец. Ты мог бы присоединиться к нам, вместе мы бы горы своротили!
– Держаться вместе… – задумчиво повторил Денис.
– Именно! Как раз по этой причине я и хочу вернуть себе сестру. Я затеял все это только ради нее!
Чернокнижец вопросительно взглянул на Алису.
– Это лишь моя партнерша, – заявил Арбогаст. – Моя сестра здесь!
Парень извлек из-за спины длинный темный тубус, вытряхнул из него какой-то холст, свернутый в трубку, и развернул его. Это оказался один из портретов из «кричащей галереи». Чернокнижец отлично помнил эту картину. С холста на него смотрела девушка с вытаращенными от удивления глазами и открытым ртом. На ее лице застыло выражение крайнего изумления, она точно не ожидала, что с ней произойдет нечто подобное. Ее волосы были выкрашены в красный и желтый цвета, разделены на макушке зигзагообразным пробором и стянуты в два хвостика.
– Так это твоя сестра? – выдохнул Денис. – А я еще думал, откуда мне знакомо твое лицо…
– Она пленница этого проклятого холста! – злобно рявкнул Арбогаст. – И мы понятия не имеем, как ее освободить! Но ты знаешь… И ты нам поможешь!
– С чего ты взял?
– А как иначе? Ты такой же полукровка, как и мы с сестрой. Кровь демонов течет в наших жилах. А магические холсты-ловушки создает твой учитель! Галерея заполнена изображениями его врагов. Он должен был рассказать тебе, как освободить узников этих картин!
– Может, и должен, но он не успел этого сделать. Я не так давно хожу у него в учениках. Мы собирались продолжить мое обучение после его регенерации…
– Ты поможешь мне, если хочешь остаться в живых, Чернокнижец, – спокойно произнес Арбогаст. – По-хорошему прошу. Верни мне сестру, и я помогу тебе скрыться из этого дома. Мы заберем тебя с собой, уйдем от Анаит и ее свиты и станем сами себе господами! Я расскажу тебе обо всех наших особенностях, помогу стать сильнее, принять свое демоническое начало. А если будешь упорствовать, мадам Анаит и княгиня, покончив с Мастером Игрушек, придут за тобой. И тебе не понравится то, что они с тобой сделают.
– Но я правда не знаю, как вызволить ее оттуда.
– Он лжет, – с уверенностью заявила Алиса. – Пытается выгородить своего учителя. И это несмотря на все, что ты ему рассказал о Мастере Игрушек!
– С чего мне это делать? – мрачно спросил Денис. – Ведь это он виноват в том, что моя девушка уже полгода лежит в коме, потому что он замуровал в ней древнего демона, чтобы вытягивать из него жизненные силы…
– Ах, как трогательно, – закатил глаза Арбогаст. – Но меня твои проблемы мало волнуют. Ведь ты не хочешь нам помочь.
– А Ипполит Германович в курсе происходящего?
– Мадам Анаит ведет свою игру, и Бестужев тут совершенно ни при чем. Он сам пляшет под ее дудку, хотя пока и не понимает этого. Но хватит мне зубы заговаривать. Как нам освободить Саяну, колдун?
– Понятия не имею, – отрезал Денис.
– Я начинаю терять терпение. Некоторые люди просто не способны ценить доброе расположение других! Вечно им нужно все испортить и усложнить. Будешь упорствовать, Чернокнижец, мы начнем тебя пытать.
– Но даже в этом случае я не смогу вам помочь. Я правда не знаю!
– И снова ложь, – хихикнула Алиса, разглядывая свое отражение в блестящем черном клинке. – Хватит уже молоть языком. Не пора ли нам начинать, дорогой?
– Думаю, пора, – процедил сквозь зубы Арбогаст.
– Он точно не сможет колдовать? – на всякий случай уточнила она.
– Точно. Иначе уже попытался бы нас испепелить. Против этих чар любой колдун бессилен.
– Отлично. – Глаза Алисы лихорадочно сверкнули. Она вскинула нож. – Думаю, надо начать с его пальцев!
– Где вы? – раздался вдруг издали гневный крик мадам Анаит. – Немедленно сюда! Нам сейчас понадобится ритуальный нож!
Арбогаст недовольно закатил глаза:
– Как всегда не вовремя.
– Идем! – отозвалась на зов ведьмы Алиса и снова взглянула на Дениса. – Но ты не переживай, дружок. Мы только разрежем старикашку на кусочки, и сразу к тебе. И уж тогда окажем тебе должное внимание!
– Твой учитель столько лет пришивал к себе чужие куски. Пора расчленить старикашку! – добавил Арбогаст. – А тебе лучше вспомнить нужное заклинание, иначе мы и из тебя мясной салат нашинкуем.
И они покинули зал, оставив Чернокнижца наедине с Ветой. Горничная по-прежнему стояла у дверей, сжимая в руке гвоздодер.
Денис на всякий случай попытался призвать силу, особо ни на что не надеясь, но заклятие Лич было создано очень грамотно. Теперь он просто висел, покачиваясь на цепях, ожидая своей незавидной участи. И даже примесь демонской крови не могла ему помочь.
Вета смотрела на него пронзительным ледяным взглядом, не трогаясь с места.
– Довольна? – сухо осведомился Денис. – Понимаю, ты столько времени точила зуб на Мастера Игрушек… Но я-то что тебе сделал? Я тоже на него зол. Могла бы и помочь…
Вета лишь бесшумно отступила назад, скрыв уродливое лицо в темноте. Но из зала не вышла, замерев у самого порога.
А затем что-то случилось.
Служанка вдруг резко дернулась, а потом, как показалось Денису, взорвалась, разлетевшись ошметками плоти. В потолок ударил фонтан крови, а то, что осталось от Веты, шлепнулось на пол.
И в круг света ступил Алакобал. От одного его вида у потрясенного Дениса перехватило дыхание.
Видимо, демон неплохо поразвлекся, уничтожая Валетов Алисы, которые встречались ему на пути. Диана в окровавленной ночной рубашке, с ног до головы покрытая чужой кровью, выглядела жутко. Кровь стекала с ее длинных волос, сочилась по бледному лицу, при этом одержимая радостно щерила зубы в волчьем оскале, а глаза сверкали безумным
