Неудобно все-таки вот так — без предупреждения.
Я нехотя достал банку с заначкой и оставил пару купюр на столе. Вряд ли она оценит такой жест с моей стороны, но хотя бы перед самим собой душа чиста. Я ведь съезжаю резко, и ей придется искать нового жильца.
Под ногами снова послышалось мурчание, и ободранный хвост ласково обвился вокруг меня.
— Ладно, Блохастик, валим отсюда.
Через пять минут я снова выбрался на крышу. За спиной у меня был туго набитый рюкзак, из которого торчала голова удивленного Блохастика. Кажется, он был не в восторге от того, что вместо ужина его запихнули в сумку и куда-то потащили.
Пистолет переехал под толстовку. Но я очень надеюсь, что не придется его доставать. Похоже, за мной пока никто не гнался. Меня гнал только страх.
Закрыв окно, я глянул в отражение. Все та же черная, бесформенная толстовка, голова скрыта капюшоном. А на лице черная тканевая маска. Видны только мои глаза. За капюшоном даже сразу не понятно, что азиатские. Когда я молчу, меня часто принимают за русского, ну или какого-нибудь узбека. Это мне только на руку. Я уже привык, что я Роман без какой-то четкой национальности.
Мой несчастный кот громко протестовал, пока я спускался прямо по зданию. Я полз по той стороне, что была в тени. Огни центра освещали другую стену. Отвесный спуск облегчали только карнизы и широкие подоконники. Ну и кое-где сохранившаяся пожарная лестница.
Я ловко спускался, словно обезьяна. Руки в перчатках, чтобы меньше скользили. Главное — не спешить и смотреть, куда ставишь ногу. Было бы легче, не пытайся Блохастик выпрыгнуть из рюкзака.
— Понимаю, у тебя еще девять жизней, или чуть меньше, — бормотал я, — Но давай все-таки не будем рисковать. Не хочу, чтобы завтра Миша приехал сюда отскабливать две тушки от асфальта.
С помощью какой-то матери я все-таки добрался до земли. Посмотрев наверх и оценив проделанный путь, я присвистнул. Блин, может реально надо было не выпендриваться и спокойно спуститься по лестнице? Кажется, я пересмотрел боевиков.
Ну, если меня кто-то преследовал, надеюсь, что сбил их со следа. Даже хорошо, что хозяйке вздумалось зайти ко мне. Теперь все уверены, что я сплю в своей комнате. Если ночью придет какой-нибудь амбал, чтобы перерезать мне горло, его будет ждать облом.
Мы с Блохастиком отправились дальше. В паре кварталов отсюда располагалась ближайшая станция высокоскоростных поездов. На таком поезде я за час доберусь до любого города. Уеду подальше, запутаю след. Потом сразу сорвусь дальше — за границу. Благо, у меня заранее были запасены несколько поддельных паспортов. Только тссс, не говорите коллегам!
Рома просто исчезнет. И начнет очередную новую жизнь в новой стране. Это даже интересно. Хорошо, когда нечего и некого терять.
На станции я взял билет до Самары. Не знаю, почему именно туда. Просто название понравилось. Повезло, что я живу в то время, когда транспорт шагнул в будущее. Как я уже говорил, перемещаться между странами и городами можно как на метро.
— Покажите, пожалуйста, лицо, — попросила кассирша, разглядывая мой поддельный паспорт.
Я нехотя опустил маску и тут же нацепил ее обратно. Кассирша кивнула, проверила все данные и протянула мне билет.
Блохастик, которого пришлось с головой запихнуть в рюкзак, обиженно мяукнул. Кассирша с удивлением взглянула на меня, и я поспешно закашлялся. Когда я отходил от кассы в своей маске, заметил, как она тщательно размазала по рукам антисептик.
— Знаю, дружище, — ободряюще сказал я рюкзаку, — Потерпи немного. Тебя не пустят в поезд без прививок и кучи бумаг. Как только поедем, я тебя выпущу и накормлю.
До отправления пятнадцать минут. Я пошел к многочисленным автоматам. Купил себе батончик и воду, а Блохастику — баночку кошачьих консервов. Взял дорогие, чтобы он перестал на меня дуться.
— Надеюсь, телятина в белом соусе поднимет тебе настроение, — шепнул я, — Знаешь, ты питаешься лучше меня. Вот будь я котом…
Я замолчал на полуслове, во все глаза глядя на другой конец вестибюля.
Перед глазами мелькали спешащие люди и резко всплывающие экраны с расписанием поездов. Но даже сквозь эти мелькания я сразу различил знакомый силуэт. Словно в очередной раз увидел призрака. Только живого.
Миниатюрная, красивая девушка выделялась уже тем, что никуда не спешила. Она неподвижно стояла возле стены, нервно сжимая край куртки. Красавица была уже совсем взрослая, но одежда напоминала школьную: короткая юбка, белая рубашка и легкая, розовая курточка. Пышные темные волосы собраны в высокий хвост, на милом личике ни грамма косметики. Она даже казалась лишней на фоне размалеванных и разодетых пассажирок.
Такая одинокая, хрупкая — почти ребенок. Такая же, какой была несколько лет назад. Я узнал ее с первого взгляда, ведь она почти не изменилась.
— Мико… — выдохнул я.
Никогда не думал, что снова произнесу это имя. Меня наполнило чувство нежной ностальгии. Словно я увидел давно забытое фото, на котором застыл самый счастливый момент из прошлого.
Кажется, она нервничает. С ней такое часто бывает. Боится всего на свете и постоянно всех смущается. Как и раньше — вертит что-то в беспокойных пальцах и даже не замечает этого.
Я начал постепенно приходить в себя, включилось аналитическое мышление.
Как она вообще здесь оказалась? Здесь, в далекой России… Да еще и в тот день, когда я обнаружил подпись клана возле кучи трупов. Она все еще связана с ними? Или все-таки сбежала, как и я? Такая девушка не могла оставаться с подобными людьми. Она должна была либо сбежать, либо погибнуть.
Подойти к ней? Это рискованно. Да и как я вообще могу посмотреть ей в глаза после того, как сбежал и позволил ей остаться в Японии, в их лапах. Но вдруг ей нужна помощь? Может это чудесное совпадение, что она тоже уехала в Россию, а сегодня поняла, что наши враги здесь.
Перед моим носом прямо из-под земли выросло яркое табло, закрыв собой Мико. Красная мигающая строка сообщала, что мой поезд отправляется через пять минут.
История повторяется. Снова я и Мико, а позади нас — смерть и страдания. Они догоняют, и мы должны решиться на что-то.
И вновь я принял такое же решение, как и тогда. Я просто сбежал. Отступил в толпу, пока она не успела меня заметить, и поспешил к своему перрону.
Пробил билет и поднялся в вагон, больше напоминавший самолет, чем поезд. Добрался до своего места, но не спешил садиться. Мне было стыдно за то, что я снова поступаю как трус и предатель.
