при этом она не нарушала данного обещания, когда входила в дом. Поэтому все это можно было списать на женское кокетство.
– Быстро все схватываешь. Да, я делаю это не из человеколюбия и симпатии к тебе.
– А у вас есть ко мне симпатии?
Сказал и только потом понял, что сделал. Мотя! Ты чего, сейчас флиртовал? Ну-ка брось, пока ничего не оторвали. Мне почему-то думалось, что я знал, что сказал бы Григорий: «Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке». А еще я почему-то вспомнил про Зою. С того злополучного звонка мы так и не общались.
– Есть, – мягко ответила Инга.
Она сейчас напоминала тигрицу, которая медленно подбиралась к ничего не подозревающей жертве.
– Вот только я привыкла опираться на разум, а не на чувства. Потому до сих и жива.
– Хорошо, давайте перейдем к делам.
– Давай. Ты учишься быстро и это замечательно, – не переставала улыбаться Инга. Правда, тут же посерьезнела. – Я помогаю тебе только из-за одного – мне нужно разобраться с Врановым. Мы и раньше не очень любили друг друга, но со своим спиритусом он… как говорят в этих землях: «Пошел на вы».
Я не стал разубеждать Ингу в том, что так уже очень давно не говорят. Примерно со времен всяких летописей. У нас бы сказали: «Рамсы попутал».
– И ты мне в этом поможешь. По какой-то причине он хочет тебе навредить. А может даже убить.
– Рубежник хочет убить рубежника. Я не большой специалист в отношениях между вами… точнее, нами, но мне кажется, что за подобную попытку никто по головке не погладит. Не боитесь, что я вас, как бы это сказать, сдам?
– Кому, воеводе? Так ты ему даже не присягнул. Я не хочу нагнетать, но может вполне оказаться, что Врановой действует по его наущению. Хотя я в этом сомневаюсь. Но никакого бредового сценария нельзя сбрасывать со счетов.
– А что, если мы пойдем к воеводе и расскажем про спиритуса и мою квартиру?
– Наше слово против слова Вранового. У нас нет никаких доказательств. Остатки жала, которое непонятно на что походит и вывороченный косяк? Это мог сделать кто угодно. Но если Врановой нападет на рубежника при свидетелях, а тот, защищаясь, убьет его, это будет приемлемым результатом.
Инга не говорила – раскладывала все по полочкам. Аккуратно, бережно и грамотно. Но вот одна мысль о том, что мне надо будет убить самого Вранового заставила внутри все сжаться. Не то, чтобы я белый и пушистый. И после лешачихи в голове укоренилась мысль, что я могу убить любое существо, которое будет пытаться навредить мне.
Здесь было больше... скорее неверия в себя. Где я и где Врановой?
– И как мы это провернем?
– Я пока наблюдаю за нашим общим врагом и думаю, – сказала Инга. – Главное, не совершать поспешных и глупых действий.
Я хотел хмыкнуть, но сдержался. А Инга продолжила.
– Вы теперь с ним связаны. Ты, наверное, очень слаб, чтобы ощутить эту связь, а вот Врановой нет. Так он и нашел твою квартиру.
– Значит, он придет и сюда? – я даже привстал с табурета. Будто собирался уйти в ночь.
– Необязательно. Понимаешь, любое жилище человека пропитывается его… – Инга замерла, подыскивая нужное слово. – Аурой. Ты много времени провел в той квартире, поэтому найти ее не составило труда. За время, пока вещи здесь напитаются тобой, мы успеем разобраться с Врановым.
Не скажу, что она совсем меня успокоила. Но бежать прочь сломя голову желание пропало.
– Еще хорошо, если ты не будешь сидеть все время на одном месте. Рубежника ноги кормят.
– Я слышал так про волка.
– Мы те же волки, – пожала плечами Инга. – К тому же, тебе полезно изучать мир вокруг. Только без излишнего старания.
– Мне всегда казалось, что если на тебя идет охота, то лучше спрятаться.
– А я слышала, что по движущейся мишени труднее попасть, – легко отбила мою попытку и дальше сидеть на заднице рубежница. – Тебе нечего бояться с амулетом. Разве что Врановой наткнется на тебя нос к носу.
Она отщипнула кусочек печенья, отправив его в рот. Медленно прожевала и склонила голову на бок.
– Для начала поставь пару защитных печатей на свой дом. Конечно, они будут немного тянуть хист и поначалу это покажется крайне неприятным, но ты привыкнешь. К тому же, ты всего лишь… – тут она смутилась, словно впервые за все время увидев мою силу. – Уже третьерубцовый. Когда только успел? Ну, пусть так. Для всех защитных печатей этого все равно мало. Поэтому поставь одну-две, не больше. Если хочешь, могу подсказать нужные.
Она не смотрела на меня – буравила взглядом насквозь. И я догадался, что это очередная проверка на профпригодность.
– Если я поставлю чужие печати, то как я могу быть уверенным в собственной безопасности?
– Молодец, Матвей, – искренне порадовалась Инга. – Для рубежника доверие – это невероятная редкость. Случалось так, что потомственные домовые предавали своих хозяев, а любовники били ножом в спину.
– В вашем мире очень грустно, – искренне сказал я. – Ради чего жить всю жизнь, ожидая, что любой, даже близкий человек может тебя предать?
