Ознакомительная версия.
– Тот самый? Хранитель? – Пауза. – Разве Великие Дома об этом не знали?
Намёк на то, что храм Архистратига Михаила должна была постигнуть участь Сухаревой башни. Приход к власти большевиков развязал нелюдям руки, и они избавились от нескольких запретных для них строений.
– Официально церковь строил старый граф Алексей Озёрский, но он, как выяснилось, состоял в приятельских отношениях со Спицыным! В общем, долго объяснять. – Кумар перешёл на приказной тон. – Езжай в церковь, здесь всё обсудим.
– Сейчас… – Что ей собраться? Только подпоясаться. – Буду через десять минут.
– Но есть проблема. – Шас уже забыл, что за минуту до этого настаивал на немедленном приезде помощницы, и увлечённо продолжил телефонный разговор.
– Какая?
– Спицын заблокировал часть помещений для нелюдей.
– Чёрт!
– Вот именно – чёрт. – Сулир вздохнул. – Что будем делать?
– В любом случае нужно ехать. Там что-нибудь придумаем.
– Согласен. – Кумар снова повеселел. – Жду тебя.
«А я – еду…»
Девушка бросила трубку на кровать и принялась одеваться. Но не так быстро, как, наверное, хотелось бы шасу, подсматривай он за действиями помощницы, и как только что намеревалась она.
Лера неспешно прошла к шкафу, поковырялась в вещах, выбрала тёмный свитер – октябрьские вечера и ночи были уже весьма холодны, – тёмные же брюки-карго с накладными карманами и присовокупила к ним лыжный шарф-капюшон. Удобные высокие ботинки и короткая тёмная куртка с перчатками в карманах ждали её в прихожей.
«Вот и всё?»
Получается – да. Если Сулир не ошибся, а в том, что он рассказал, ошибиться невозможно, то уже завтра, если не сегодня ночью, молодая учительница Валерия Викторовна исчезнет и из Озёрска, и из этого мира… Растает навсегда, как дым вчерашнего костра.
И впервые в жизни девушка почувствовала горечь. Потому что вымышленная личность нравилась ей гораздо больше настоящей. Да она, собственно, и была настоящей: у неё появился скромный дом, который она обустроила собственными руками, а не изложив пожелания опытным строителям; у неё была работа, доставлявшая настоящее удовольствие; у неё были дети с горящими глазами; у неё был Анисим… А у той, кто сменит «Валерию Викторовну», ничего этого не будет. Та снова будет одна.
«Ты – профессионал», – сказала себе Лера, натягивая куртку.
Однако радости или хотя бы успокоения сообщение не принесло.
И в этот миг в дверь позвонили.
Расстроенная девушка открыла, даже не спросив кто.
И удивлённо подняла брови:
– Дима?
– Собралась куда-то? – не менее удивлённо ответил вопросом на вопрос Ройкин.
– Да… А ты как здесь?
– Машину я утопил в том болоте, – рассмеялся полицейский. – Взял у пацанов другую, приехал, думал найти кого вытащить, да не получилось: пятница, все пьяные валяются. Я к тебе… – Они поцеловались. – Ты куда собралась? И почему ты так одета? Как-то… необычно…
Решение пришло мгновенно: шас упомянул, что церковь защищена от нелюдей, а значит, им, так или иначе, потребуется обыкновенный чел. Хотя бы для разведки.
– Едем со мной, – решительно произнесла Лера, беря Ройкина под руку. – По дороге расскажу.
* * *
– Это вы? – шёпотом спросил Цыпа, прижимая трубку к губам.
– Я, разумеется, – так же едва слышно ответил Ройкин. – А ты кого ждал?
– Можете говорить?
– Только недолго. И буду шептать, если ты не против.
– Вы тогда при ней ничего не говорите, только отвечайте «да» или «нет»…
– При ком «при ней»? – не понял полицейский. – Борис, ты пьяный, что ли?
– А вы вообще где находитесь? – не выдержал подросток. – Вы зачем в город вернулись?
Несколько секунд Дима осмысливал услышанное, после чего осторожно ответил:
– Никуда я не возвращался. Я недалеко от усадьбы сейчас, на берегу Чёрного болота.
– Я ведь вас только что видел.
– Где?
– Вы из машины вышли, зашли в подъезд, потом вышли вместе с Валерией Викторовной и куда-то едете. – Цыпа не понимал, насколько глупо для собеседника звучит его рассказ, он просто честно пересказывал то, что видел собственными глазами. – А я – за вами.
– Куда я еду? – изумился Ройкин.
– Пока не знаю.
Ещё одна пауза, за которой последовал ещё один осторожный вопрос:
– Может, ты того, обознался?
– Нет, – твёрдо ответил подросток. – Я вас видел. Точно.
– Машина какая?
– Машина не ваша, – признал Цыпа. – Но в машине точно вы, я вас сфотографировал. Потом посмотрите.
– Ерунда какая-то… – Ройкин почесал затылок, раздумывая, не следует ли всё же привлечь полицию, но сокровища… Если Левый с дружками и правда их нашли, то привлекать коллег пока не следует – они лишь помешают. – Борис, следи дальше, только не приближайся к ним.
– А вы?
– А у меня тут самое веселье начинается…
* * *
– Бухать сюда, мля! Ж‑ж-ж‑живо!
– Да, да, сейчас, конечно же, – засуетился сидящий за вёслами Столяров. – Конечно же…
Он втащил Левого в лодку, накинул на разрисованные плечи сначала полотенце, а затем – ватник и немедленно, не дожидаясь повторного приказа, сунул в трясущиеся руки бутылку виски. Четвёртую с начала операции.
– Вот, пожалуйста.
– Мля…
Сигизмунд Феоклистович жадно присосался к горлышку, а слесарь покачал головой, удивляясь и поражаясь происходящему. А точнее – выдержке и выносливости Газона, который выдул в одно лицо уже три бутылки, но не только оставался на ногах, но и продолжал «поисковую» операцию, от которой давно бы загнулся любой «морж». Шутка ли – почти два часа в ледяной болотной воде! Кто потянет? Кто не окоченеет и не околеет? Однако сил в тщедушном и насквозь татуированном тельце Сигизмунда Феоклистовича оказалось до невероятности много, много больше, чем могло показаться со стороны, и он раз за разом уходил под воду, буквально ощупывая дно в поисках заветной машины.
– Мля… – Газон закашлялся, расплёскивая виски вокруг. – Мля…
– Может, завтра продолжим? – робко предложил Николай Матвеевич.
– Чтобы его у нас затырили? – изумился прокашлявшийся Левый.
– Кого его? – не понял слесарь.
– Сокровище, брателло, – весело объяснил татуированный и хлопнул напарника по спине. Так хлопнул, что интеллигентный слесарь едва не вылетел за борт. – Я ить ща не бухаю, а праздную! Я грузовик нашёл! – Он швырнул в воду опустевшую бутылку и тут же взялся за следующую. – Тащи верёвку, терпила, я клад отыскал!
* * *
– Ты – моё сокровище! Только теперь я понял смысл выражения: искал всю жизнь и нашёл! – управляющий автомобилем Анисим помолчал, прислушиваясь к звучанию фразы, остался доволен и продолжил: – Я люблю тебя, Лера, и прошу стать моей женой.
А вот на этот раз что-то пошло не так, голос слегка дрогнул, и последние четыре слова прозвучали менее уверенно, чем хотелось. И не так празднично, как предполагалось.
– Я прошу твоей руки, – изменил фразу Чикильдеев.
На сей раз предложение прозвучало мужественно, но Анисиму не понравились сами слова.
– Я прошу выйти за меня замуж… Прошу выйти замуж… Прошу замуж… Да, я хорошо подумал. Да, я уверен…
Нет, не нравилось. Не звучало как-то, не стыковалось с той песней, что играла в душе весь день, слова казались то странными, то напыщенными, то неуместными.
Тренькнул телефон, ненавязчиво предупредив о приходе эсэмэски, и Чикильдеев прочитал:
«Может, не будем торопиться со свадьбой?»
– Папа…
Отец, приятно удивив Анисима, к сообщению о том, что сын отыскал «единственную», отнёсся достаточно спокойно, сам когда-то бросился в любовь, как в омут, и знал, как это бывает. Но немного – вот уже третью СМС – сомневался насчёт скорой свадьбы.
«Хорошо, – набил Анисим ответ. – Обсудим завтра утром вчетвером».
«ОК».
Но что обсуждать? Всё заднее сиденье забито цветами, в кармане пиджака коробочка с кольцом, которое только что доставили от лучшего питерского ювелира, – Анисим решение принял.
– Я буду счастлив, если ты согласишься стать моей женой… Точно! Так!
Чикильдеев резко повернул, выезжая на улицу Леры, и почти сразу остановился, в изумлении наблюдая за тем, как Ройкин сажает девушку в машину…
«В машину Эльвиры?!»
Всё верно: Ройкин помогает Лере забраться в чёрный внедорожник Эльвиры.
«Что происходит?»
Увиденное показалось настолько странным, что Чикильдеев несколько секунд тупо таращился на удаляющиеся габариты внедорожника и лишь затем неспешно поехал следом.
Песня в его душе по-прежнему пела, однако репетировать Анисим прекратил. И в глазах его загорелись нехорошие огоньки.
* * *
– Откуда машина? – осведомилась Лера, оглядываясь в огромном внедорожнике. Раньше она его у опера не видела. – На работе выдали?
Ознакомительная версия.
