Ознакомительная версия.
– По крайней мере, вы наверняка можете соблюдать определенный ритм речи, как делали при жизни, – предположил я.
– Хвала Магистрам, это так, – подтвердила она. – А то даже не знаю, как бы я продолжила свою работу.
– Тогда, возможно, стоит попробовать в этом направлении? Если уж вы при помощи ритма делаете дураков умнее, наверняка можно договориться с остальным Миром. С Миром, по идее, даже проще, он-то у нас точно не дурак.
– Ну так да! – воскликнула леди Тайяра, хлопнув себя прозрачной рукой по туманному лбу. – Конечно, вы правы! Я же сама когда-то высказала гипотезу, что возможен принципиально новый вид магии, основанной на постоянном диалоге с Миром; если сумел объяснить Миру, чего добиваешься и убедить его, что задуманное тобой действие необходимо, все остальное Мир сделает сам. Но дальше теории дело не пошло: мне хватало других интересных задач. Да и большой нужды в новом способе колдовать не было, я и традиционным неплохо обходилась. А теперь самое время попробовать: ничего, кроме умения договариваться, у меня не осталось. Но оно точно при мне. И времени на работу – целая вечность!
От избытка чувств моя гостья утратила форму и заполнила своим туманным мерцанием весь кабинет. Это с призраками то и дело случается и, надо сказать, выглядит очень красиво. Удивительно, что до сих пор никому не пришло в голову использовать взволнованных призраков для украшения помещений. Натурально революционный прорыв в дизайне интерьеров, жаль, мне некогда этим заниматься. Хоть профессию меняй.
Леди Тайяра тем временем кое-как собралась – у призраков это происходит в буквальном смысле – зависла над моим диваном и резюмировала:
– Как же мне повезло! Все-таки умереть полной сил и идей – большая удача. Смерть, оказывается, открывает перед ученым совершенно новые горизонты. Досадно было бы их проморгать.
Видывал я на своем веку оптимистов. И даже втайне считал себя одним из них. Но леди Тайяре мы все в подметки не годимся, факт.
Она не угомонилась, пока не разбила мою любимую кружку – естественно, силой мысли, вернее, удачно подобранным ритмом речи, способствующим разрушению. Что именно говорить, оказалось неважно; по крайней мере, пока леди Тайяра твердила: «Разбейся, расколись, тресни, исчезни, умри», – ничего не получалось. Зато когда она не то отчаявшись добиться успеха, не то просто смеху ради принялась декламировать невинные детские стихи, дело внезапно пошло на лад.
До сих пор считалось аксиомой, что призраки не могут воздействовать на материальные предметы – не то что колдовством, а даже в руки взять. Рассказывают, правда, что в городе Гажине живет один призрак, обладающий удивительной для их брата способностью поглощать человеческую еду[32], чему и посвящает большую часть своего времени. Но этот случай считается исключительным, чуть ли не единственным в истории магии, так уж этому обжоре повезло.
Чтобы заставить осколки снова собраться в целую, неповрежденную чашку, у леди Тайяры ушло гораздо больше времени, почти полтора часа. Но даже для меня они пролетели незаметно. Во-первых, еще никогда у меня на глазах не возникал совершенно новый вид магии, а сейчас происходило именно это. Во-вторых, я, конечно, всем сердцем ей сопереживал. Ну и в-третьих, я сам не особо азартен, зато чужим азартом заражаюсь буквально с полпинка.
В итоге я так устал от всех этих мистических переживаний, что уснул, где сидел, даже толком не извинившись перед леди Тайярой. С другой стороны, чего тут извиняться. Если уж завелась в нашем доме надолго, пусть сразу привыкает к ужасам совместного существования с человеком, способным вероломно заснуть на самом интересном месте разговора. И вообще в любой момент.
Я проснулся в предрассветных сумерках, почуяв постороннее присутствие на крыше, в точности, как два дня назад. Открыл глаза, огляделся. Призрака леди Тайяры рядом не обнаружил; впрочем, я был совершенно уверен, что в огромном Мохнатом доме она найдет, куда податься и чем себя занять. А если перепугает кого-нибудь до полусмерти, сами виноваты, нечего так рано вставать.
Что касается постороннего на крыше, я не сомневался, что это снова Клари Ваджура. Пришел любоваться рассветом, на что имел полное право, я сам ему разрешил. Я, честно говоря, был бы рад к нему присоединиться, но сейчас этого делать явно не стоило. Язык за зубами я как-нибудь удержу, а вот с выражением лица у меня обычно выходит гораздо хуже. И куда, скажите на милость я дену свой дурацкий сострадательный взгляд? Только хороший сон человеку раньше времени испорчу. Зачем?
Другой вопрос, конечно, что мне теперь делать с собой.
Я посмотрел на бутылку осского аша, так и оставшуюся неоткупоренной. Твердо пообещать себе напиться, а потом забыть и не сделать – это, конечно, могло случиться только со мной. Впрочем, еще не поздно. Тем более, другого способа по-быстрому снова уснуть я, пожалуй, не изобрету. Все эти многочисленные местные магические колыбельные Моффаруна и кого там еще я до сих пор не разучил, даже не брался, просто не видел в этом смысла. Обычно я и без всякой магии сплю гораздо больше, чем хотелось бы. Иногда на ходу. А для таких исключительных случаев как сегодняшний есть осский аш.
Я ласково погладил бутылку, вздохнул: прости, не судьба, – отвернулся, взял с полки другую, поменьше, с бодрящим бальзамом Кахара и сделал щедрый глоток. А потом послал зов своему другу Шурфу Лонли-Локли. Что в такое время суток, конечно, приравнивается к покушению на убийство. Но ничего, он как раз задолжал мне одну жизнь.
«Прости, что разбудил, мне очень надо…» – начал было я, но сэр Шурф ответил: «Я не сплю. Кстати, у тебя удивительный дар заставать меня на дне моря, сразу после того, как я улягусь поудобней. Это происходит уже далеко не в первый раз. Что у тебя случилось?»
«Лично у меня, считай, ничего. А вообще в Мире – много всякого разного. Потом расскажу, оно не то чтобы срочно. А вот что действительно срочно: в каком-то тайном отделе вашей Орденской библиотеки есть трактат легендарной чирухтской ведьмы Тейти Макабур Второй Толстой; названия не знаю, но надеюсь, леди не несколько сотен их написала. Особая примета: это очень древняя рукописная копия, заверенная авторской рукой. Мне надо его почитать. Эй, ты там не утонул с перепугу? Я не сошел с ума. Просто не спится, а интересные книжки закончились… Ладно, ладно, вру. Мне для дела. Можно сказать, по работе. Давай, воскресай. И выныривай. Отведи меня в этот ваш книжный ад. В смысле в интеллектуальный рай».
* * *
– По-моему, я перед тобой здорово провинился, – сказал Мелифаро.
Я хоть и сидел в этот момент на стуле, а все равно так и сел. Дополнительно.
– Слишком часто дразнил тебя «Ночным Кошмаром», – объяснил он. – И вот, напророчил. Выглядишь ты теперь натурально как ночной кошмар.
Ну хвала Магистрам, все-таки издевается. А я уже испугался, что давешнее смертное проклятие, хоть и было уничтожено Джуффином, успело дать осложнения, и у бедняги отросла совесть. С такой заразой в организме мало кто долго проживет, а насчет «счастливо» можно вообще забыть.
– Ничего страшного, это просто последствия разгульной жизни, – объяснил я. – Вскочил еще до рассвета, сразу отправился в библиотеку и читал, не отрываясь, примерно до полудня. Очень, понимаешь, книга увлекательная попалась, не мог остановиться. Наверное, зря. Но я никогда не знал удержу в наслаждениях.
– Не смешно, – фыркнул Мелифаро.
– Естественно, не смешно. Зато чистая правда. Извини, если шокировал тебя этим признанием, но ты сам виноват. Не следует приставать к старым опытным магам с критическими замечаниями по поводу их безупречной, в сущности, внешности, тогда не узнаешь никаких душераздирающих тайн. И будешь спать спокойно.
Мелифаро укоризненно покачал головой.
– «Старый и опытный» – это, конечно, сильно. Без комментариев. Нет у меня настроения с тобой пререкаться, я сегодня с утра доволен, как…
«Слон после стоведерной клизмы», – мысленно продолжил я, но осмотрительно промолчал. Не было у меня сейчас энтузиазма объяснять, кто такой слон. В Мире они вроде не водятся, по крайней мере, ни разу о них не слышал. И в энциклопедии сэра Манги, Мелифарова батюшки, ни о чем подобном упоминаний нет. Впрочем, ладно бы слон, но ведь потом еще небось выяснится, что и клизмы у нас не ставят. Я до смешного несведущ в знахарском деле, хотя мог бы давным-давно поднабраться полезных знаний, благо есть кого расспросить.
– Ты представляешь, – продолжал тем временем Мелифаро, – ярмарка будет!
– Какая, к Темным магистрам ярмарка? Лично я после Нумбанской до сих пор в себя не пришел.
– Осенняя ярмарка удивительных умений. Помнишь, я говорил, что ее отменят из-за смерти леди Лайори Макарайнис? Так вот, оказывается, не отменят: ребята где-то раздобыли денег и уже арендовали Площадь Побед Гурига Седьмого, как и собирались, я буквально только что от Кофы узнал.
Ознакомительная версия.
