как рад видеть соседа. К тому же, я правда хотел сегодня побыть один.
Но Васильич удивил. Он воровато огляделся, отбросил пакет, упал на колени, развел руки в стороны и, глядя на солнце, стал торопливо шевелить губами. Более того, до меня долетали слова, которые старик произносил. Только я их не знал. И что это вообще такое? Молитва, заговор, проклятие⁈
Прошлый Мотя бы отнес все на нестабильность старческой психики и набирающее популярность язычество. Нынешний парился по каждому удобному и неудобному поводу. Извините, насмотрелись на спиритусов, икоток и прочие приколы нечисти и рубежников.
Даже если Васильич славил солнце, это все равно было очень странно. Ведь раньше он не проявлял никаких признаков своей ненормальности. Чего вдруг резко изменилось?
Любопытство сжирало меня, как Григорий водку. Поэтому когда Васильич поднялся на ноги, взял свой пакет и пошел дальше, вдоль берега, я отправился за ним. Со всеми мерами предосторожности, на которые был способен.
Я даже временами упускал соседа из виду, чтобы не сближаться до опасной дистанции. Благо, вполне неплохо ориентировался на слух и не боялся потерять Васильича.
Наконец старик остановился и завозился на одном месте. Послышался громкий скребущий звук, будто провели камнем по камню, а затем все затихло. Как я удержался, чтобы не броситься туда бегом — сам не знаю.
С величайшими мерами предосторожности я приблизился к месту, где «пропал» старик. А судя по отсутствующим звукам, он либо продолжил медитировать, либо испарился. Васильич стремился ко второму варианту, но решил не прибегать к магическим способам. Поэтому моему взору открылась крохотная пещера, входом в которую служила груда камней. Большая часть из них, казалось, сидела плотно, словно сцепленная цементом. Кстати, не удивлюсь, если это действительно так. Убирался лишь самый внушительный из них — огроменный валун, звук отодвигания которого я и слышал. Даже удивился, как соседу удалось вообще сдвинуть его с места?
Маскировка была неплохой. Вдали от основной тропы, под скалистым берегом, да еще в густых зарослях прибрежной травы. Думаю, сюда редко кто забирается. А даже если вдруг нечаянный недотепа окажется здесь, что он увидит? Груду камней.
Больше всего хотелось залезть в эту пещеру вслед за Васильичем. Останавливал только тоннель, потолок которого располагался слишком низко. Придется идти сгибаясь. Да и судя по звукам, ходов и всяких галерей там нет. Пещера вела напрямую к какому-то конкретному месту, куда и направился сосед. Сунусь туда — столкнусь с ним нос к носу, когда он решит вернуться обратно.
Но меня все не покидало ощущение нереальности происходящего. Это же Васильич! Старый добрый Васильич. Я его от злыдня избавил. Причем, не по его инициативе, а сам наткнулся. К тому же, у него точно не было хиста, я бы почувствовал. Опять же — нечисть к нему не присосалась бы. Тогда что тут не так?
Я пощупал хистом пространство пещеры. Казалось, дотянулся до самых ее глубин. И ничего. Никакого присутствия нечисти или рубежника. Получается, он просто старик со странностями, который поклоняется солнцу и ходит в секретные пещеры. Уж всяко лучше, чем в пять утра ехать на другой конец города за макаронами по акции. При случае даже поговорю с ним. Невзначай спрошу, не страдает ли он какими-то странностями. Я вот, например, страдаю — у меня непреодолимое желание селить с собой всякую нечисть.
Все мысли развеялись, как дым, когда я услышал шаги. И тут же рванул наверх, чуть не осыпав за собой камни и не выдав собственное присутствие. Да уж, глупо бы получилось.
Я успел спрятаться в самый последний момент перед тем, как сосед выбрался наружу. Он вновь воровато обернулся, после чего задвинул валуном проход в пещеру. Блин, камень такой здоровенный, почти в человеческий рост, а Васильич его ворочает так легко, словно ему это ничего не стоит.
Затем старик повернулся к солнцу, правда, на этот раз не стал падать на колени. Просто воздел руки, словно радуясь его лучами. А я про себя отметил, в какой прекрасной форме старик. Даже удивительно. Кожа не висит, лишнего веса почти никакого и мышцы бугрятся сплетенными жгутами. Нет, он не был похож на известных культуристов, скорее на мастера спорта, который теперь занимается тренерством и помнит про правильное питание и распорядок дня.
А я запоздало понял, чем Федор Васильевич так сильно отличается от прочих стариков! Он не горбится и каждое его движение не выглядит таким, словно сосед бережет себя или не уверен в собственном теле. Блин, может он там кровью младенцев умывается и сохраняет вечную жизнь? Да нет, бред, конечно. Без хиста все это — обычный маньячизм. Однако я не мог отвести взгляда от поджарого и не отвечающего прожитым годам тела старика. Да вообще, возраст выдавало лишь лицо Васильича. А еще опыт.
И тогда я решил, что проникну в пещеру, как только сосед уйдет. Посмотрю, что там за загадочные штуки тот проводит.
Жаль, что старик не торопился этого делать. Он простоял, наверное, почти час, пока солнце не коснулось горизонта. И только после тяжело, по-стариковски, вздохнул и зашагал в обратном направлении.
А я последовал за ним. Вдруг я сунусь в пещеру, а Васильич возьмет и вернется. Да и интересно, куда он теперь отправится? Сейчас сумерки. А у меня отложилось в голове, что в сумерках, полночь и перед рассветом самое беспокойное время. Не только для нечисти.
Хотя сосед и не проявлял никаких признаков наличия хиста, однако я решил на всякий случай проверить. Как оказалось — зря. Я довел Васильича до его дома и еще минут пять смотрел, как он накалывает длинные щепки и раздувает огонь в самоваре. Кстати, пробовал я чай из этого самовара — то ли дело в дыме, то ли в самом понимании, откуда ты пьешь — но чай получался отменный.
До китайской церемонии, где Васильич приносил блюдце и пил, причмокивая, горячий напиток, я дожидаться не стал. Побежал обратно к пещере так быстро, что рисковал в темноте сломать ноги. Хотя почему в темноте? Вон луна полная светит. Весь путь освещает.
Блин, опять вспомнился бес. Да, полнолуние для нечисти тоже знаковое событие. Вообще считается, что вся нечисть и даже рубежники с луной связаны больше, чем с солнцем. Вроде как ночь — наше время. Опять же дополнительный фактор, что Васильич человек. Вон он как солнце любит. Значит, он точно не рубежник и не нечисть.
Хотя и я не сказать, что ночь обожал до потери пульса. Мне тоже как-то на
