возможно? Она могла и наврать о возможностях того сосуда.
– Возможно… – отозвался Монди. – Но было бы очень удобно, согласись…
Алхимик спорить не стал:
– Да, ты прав. Ведь поглощение чужой душевной энергии напрямую, а не через эссенцию, например, чревато большим риском.
Следующее слово вырвалось у кукольника против воли:
– Проказа…
Оба лиходея вздрогнули от страха. И оба неосознанно поспешили сделать шаг назад от пентаграммы.
– Что ж, давай уже закончим и проверим, повредилась ли память Мишема из-за переноса, – предложил алхимик, первым придя в себя. – И ты прав. Нам срочно нужно что-то предпринять для своей защиты от гнева Моам Баала и его фанатиков, потому что заново собрать все ингредиенты в считанные дни, чтобы повторить эксперимент, мне вряд ли удастся.
– А толку? – недовольно бросил Асмундо. – Ну соберёшь ты заново, и снова взрыв? Какой в этом смысл?
– Я говорю, что нужно найти защиту.
– Ха! – Кукольник покосился в сторону соседней комнаты. – Увы, мои детки сейчас в плачевном состоянии. Нужно время, чтобы всё разгрести и проверить, кто жив, а у кого после падения разбит сосуд. Подчинить заново, а это, сам понимаешь, вагон энергии.
Оба лиходея, не сговариваясь, грустно вздохнули, будто сильно о чём-то сожалели.
– Но ты прав, Мишема нужно доделать и послушать, что он скажет. Не зря же он столько времени торчал в ФУПА и этом его ГУПе.
– И не говори…
Кукольник хмыкнул, отметив, что в этот раз коллега не стал с ним спорить, а поддакнул. Ещё раз вздохнул и полез доставать глиняно-фарфоровое изделие, стоящее рядом с трупом могильщика.
– А хочешь пари?
– Мм-м?
– Миш точно будет недоволен отсутствием конечности, – пояснил свою мысль кукольник. – Вот на все сто процентов уверен.
– Тут даже не о чем спорить. Я тоже с этим согласен.
Король марионеток хмыкнул, приступая к делу.
Белоснежная фарфоровая кукла ожила несколько минут спустя. Губы могильщика по имени Мишем устрашающе искривились на фарфоровом лице под действием магии, когда изнутри, из отверстия разбитого плеча, зазвучало:
– Проблема наверняка в процессе ферментирования, так как в результате бурной реакции твоя жидкость начала усиленно выделять чистый азот. Я заметил, как стремительно поднялось давление в змеевике, после чего из-за маленькой трещины, из которой стал стремительно выходить пар, произошёл взрыв в результате окислительной реакции.
– Воздух! – выдохнул Асмундо. – Окислительная реакция! Да, это имеет смысл.
Теперь Голдспир ещё больше убедился, что всё дело в чистоте эссенции жизни, будто всё было в том, что в общий состав вещества попали лишние органические включения, заставив используемый в реакции фермент реагировать так сильно.
– Одно непонятно – отложенная реакция, – пришёл к выводу могильщик. – Почему, когда я подошёл к столу, реакция только-только началась?
– Я только-только закончил, всё это время очищал эссенцию. Мне пришлось немного повозиться, чтобы выделить фрагменты души убиенной из принесённых волос. Помнишь, металлические соединения в структуре волоса, которые позволяют накапливать душевную энергию. Анабель рассказывала…
– Да, помню. – Кукла с хрустом кивнула, лёжа на полу. – Что ж, всё возможно… Но не уверен.
Мишем ненадолго замолчал. А Асмундо присмирел и виновато потупил взгляд.
– Ну не получилось у меня! Что теперь поделать?! – недовольно выдохнул он, отступая на шаг назад. Ведь сейчас без всей своей армии кукол он был более чем уязвим, как для могильщика, обладающего обширными знаниями сразу в нескольких областях лиходейства, так и для алхимика, который всегда носил с собой в карманах всякие гадости – пробирки с кислотой или ещё какие жуткие убийственные составы ядов, в том числе парализующих, а не только смертельных.
– Не боись. – Миш правильно расценил панику коллеги. – Раз втроём взялись за эту авантюру, значит, все трое и подохнем, если Кровавый с нас спросит.
– Втроём? О, так значит, теперь я могу использовать Джину по своему усмотрению, а? – вмиг воодушевился Асмундо, проводя большим пальцем возле горла в характерном жесте. – Из неё получилась бы неплохая Долли.
– Не до неё сейчас. – Кукла по-прежнему лежала на полу, сверля взглядом потолок. – Фелза обнаружили, и теперь моё тело непригодно для всех тех париков, которые я наготовил, чтобы принимать другие личины. Так что, Асмундо, Голдспир, это будете делать вы. Я и без того много пропустил. Кто из вас кого выберет, решайте сами – Лени Шенсберга из ФУПА, или же Донахью из ГУП. Это мои основные на сегодня источники информации.
– И там, и там хватает гемора, как и врагов. – Кукольник недовольно сплюнул на пол. – Ты же знаешь, меня нельзя подпускать ни к студентам, ни к полицейским. Иначе я за себя не ручаюсь. Руки так и чешутся сделать из них толпу марионеток.
Убийственный оскал кукольника усиливался сумасшедшим взглядом, с которым тот уставился в стену, будто представляя себе занимательную картину будущей расправы. Из-за этого уродливое лицо стало ещё более жутким, чем ранее.
– Что ж, с выдержкой у тебя действительно проблемы, – недовольно проворчала кукла. – Жаль. Тогда остаёшься ты, Голд.
– Но…
– Я займусь живым фарфором, а ты будешь поддерживать легенду моих фальшивок. Иначе никак.
– Мне кажется, вы не догоняете. – Монди вернулся мыслями в комнату и перевёл взгляд на куклу. – У нас есть более насущная проблема, чем эта мужланка, как её?
– Зора Ринч, – подсказал Мишем.
– Да, она самая. Зора Ринч и мистер градоначальник. У нас Кровавый маг на хвосте и все его фанатики.
– И это тоже, – не стала спорить кукла. – Но скажи-ка мне, зачем ты нам со всей своей армией кукол?
Асмундо даже подпрыгнул от возмущения:
– Так я же сказал! Армии кранты! Попадали все! Нужно разгребать!
– Не ори, – осадил его алхимик, – тебя могут услышать.
– Ой, да кто будет шастать в этой части подземелья? – лишь отмахнулся в ответ кукольник.
– Например, Гризельда, – резонно предположил Мишем.
В комнате повисила оглушающая тишина.
– А это обретает смысл, – задумчиво бросил Голдспир. – Если предположить, что это она нам помешала, имея на руках гримуар Фено, который позволяет с лёгкостью перемещаться в пространстве, то…
– То… – повторил за ним
