тех пор, как я сел за стол.
Крупье снова раздал карты. Я посмотрел на свои — пара дам.
— Отчего же вы такого низкого мнения о столичных аристократах? — возмутился первый Йокай, — Мы чтём традиции предков, также, как и вы! Вот я и Иван э-э-э-э-э… Я и господин Йокай-два, например, дважды в год ездим на охоту в Москворецкое охотхозяйство, и…
— Я неспроста употребил слово «настоящая», — также спокойно перебил мужчину Неприметный, взглянул на свои карты и поддержал ставку, — Сидеть на вышке и ждать, пока кабан придёт к мешку с отрубями — это не охота. Это жажда убивать.
За столом повисло неловкое молчание.
— А что же такое охота, как не то самое желание убивать? — спросила Зайка, сбрасывая карты.
— Пожалуй, что немногое из того, что ещё связывает нас с природой.
— Я согласен, — внезапно вступил в разговор Львов, поддержав ставку и закрыв круг. На столе появился флоп — разномастные два туза и десятка, — Это чувство, когда ты один на один с дикой природой, когда можешь погибнуть также, как и зверь, которого ты преследуешь… Вот это — настоящая охота.
Неприметный пристально посмотрел на Сергея.
— А доводилось ли вам так охотиться, господин Лев?
— Доводилось, — невозмутимо ответил Львов, — И грива, украшающая эту маску, взята именно на такой охоте. Мы с отцом провели две недели в саванне Египетской деспотии, выслеживая двух львов-людоедов.
— Похвально, — кивнул Неприметный, — И вы были вдвоём против дикой природы?
— Ну… — Львов смутился, и поддержал поднятую ставку, — С нами был проводник.
— И только?
— И пара носильщиков.
— И водитель на современном вездеходе, верно? Возможно, полный набор в аптечке, свежее оружие — много оружия? И АВИ на двухминутном подлёте, с гвардейцами на подходе?
Сергей под маской слегка покраснел.
— Не совсем так, но…
— Но вы хоть и мыслите в правильном направлении, но всё равно, далеки от понимания того, что я вкладываю в слово «настоящая», применительно к охоте.
— Но ведь в целом господин Лев прав, — вступил я в разговор, когда четвёртой картой вышла дама. Йокай снова подняли ставки, — Просто у него испорченное современным миром восприятие процесса. Однако чувства он описал правильно. Просто он не ощущал прошлогодней листвы под босыми ногами, когда преследуешь раненую дичь. Не оставался один на один с лесом, когда ветер в кронах может сказать больше, чем все столичные сплетники. Не нёс под дождём тяжелую тушу, чтобы освежевать её и приготовить — потому что это единственная еда на ближайшие дни. И грелся у костра он потому, что захотелось ощутить немного романтики, а не потому, что иначе можно околеть. Но даже это — детали, обстоятельства. Куда важнее, что лишь оставшись с природой один на один, отправившись на такую охоту, мужчина должен понимать две вещи.
— Не просветите нас? — язвительно поинтересовался Львов.
— Первое, как сказал господин Неприметный — это единение с природой. Когда понимаешь, что несмотря на тысячелетия прогресса, несмотря на магию и технологии, против первозданной силы — мы ничто. Но при этом можем справиться с ней и голыми руками! Парадоксально, но эта связь существует с момента появления человека — и до сих пор. В каждом биении сердца охотника и дичи, которые вдруг совпадают на краткий миг.
— А второе? — с лёгким любопытством в голосе уточнил Неприметный, отвечая на ставку.
Все уравнялись, и банк вырос до пятидесяти тысяч. Крупье выложил последнюю карту — ещё одну даму.
Зашибись, у меня каре! Стрит-флэш и Роял-флэш невозможны, и если у кого-то не пара тузов… Но ставки поднимали всегда разные люди…
— Я бы сказал, что охота, о которой говорит господин Неприметный, должна воздавать почести природе.
— Интересная точка зрения, — фыркнул Львов, — Особенно для того, кто не покидал пределов Москвы!
— Вы напрасно так думаете, господин Лев, — спокойно отозвался я.
Да, Марк никогда не был на охоте — но я то был, и не раз. И охотился на таких зверей, какие местным дворянам и не снились… Так что да — понимание того, о чём говорю, у меня было.
— И на кого же вы охотились?
— На оленя, — просто ответил я, — Не смейтесь, друзья. Олени могут быть очень опасными — особенно, когда у них начинается гон, и они творят то, что современная молодёжь называет словом «дичь». Знаете, что самое важно в охоте на такое сумасбродное животное?
— Что же? — спросила вместо Сергея Зайка.
— Терпение. Сначала нужно выследить зверя — но иногда бывает, что он приходит и сам, главное, знать место, где его ожидать. Затем стоит приготовить приманку — такую, мимо которой он не сможет пройти, — Посмотрев на Львова, я поднял ставку ещё на десять тысяч.
— Отвечаю!
— Господин Лев отвечает на ставку. Господин Дракон?
— Пас.
— Господин Неприметный?
— Поддерживаю.
— В игре господа Лев, Неприметный и Ворон. Прошу, вскрывайтесь.
У Неприметного в руке оказалась пара десяток, и он собрал фул-хаус из десяток и дам. Я улыбнулся, снова посмотрел на Львова — и закончил мысль:
— А после того, как зверь приблизился к приманке — нужен всего один меткий выстрел, чтобы уложить его.
… И выложил на стол свои карты.
Непринуждённо откинувшись на спинку стула, Львов несколько секунд смотрел на моё каре. А затем лёгким щелчком — очень эффектно! — перевернул свои карты.
Туз и король червей.
Красивый фул-хаус — но не настолько, как моя комбинация!
Сергей постарался не подать виду, что расстроен, но по скрипу его зубов всё было понятно и так.
— Банк забирает господин Ворон.
— Эффектный… «Выстрел», — улыбнулся Иловайский, — Пожалуй, сегодня Фортуна на вашей стороне, господин Ворон, и мне не хочется играть против неё.
— Вы мне льстите.
— Может, переместимся к бару? — предложил один Йокай другому.
— В случае, если трое игроков покинут стол, игра будет считаться завершённой, — предупредил крупье.
— Кажется, я немного опоздала?
Илона появилась позади незаметно, но я ощутил её запах — корицы и персиков — за секунду до того, как она ко мне обратилась.
— Ваш спутник, госпожа Лисица, распугал всю дичь за этим столом, — протянул Неприметный.
