Ознакомительная версия.
Ближайший След Гермеса находился неподалеку от места работы, прямо на территории завода, рядом с одним из резервуаров. Я… я все испортила.
Алия глубоко вздохнула, пытаясь придать дрожащему голосу уверенные нотки.
– Что-то пошло не так. Я поняла не сразу, а когда поняла, попыталась прекратить ритуал. Я опоздала совсем чуть-чуть. Он жаждал свободы слишком сильно, вложил слишком много энергии, и Сумрак ворвался в наш мир. Такое невозможно описать. Я чувствовала, как тает холодный металл, как плющ прорастает сквозь стены, как земля превращается в стекло… А потом резервуар не выдержал. Ты, наверное, знаешь…
Она замолчала.
Я действительно знал, как знали миллионы людей по всему миру. Катастрофа в Бхопале и по сей день считается одной из самых страшных в истории человечества. Выброс ядовитых паров, три тысячи погибших, около трехсот тысяч пострадавших. Тогда грешили на износ оборудования, неправильную эксплуатацию, нарушение техники безопасности.
Я смотрел на Алию и пытался понять, что удерживает ее в нашем мире. Возможно, древний маг и смог бы найти какое-то оправдание, но для Светлой девчонки, пусть и ненароком погубившей такую толпу, есть только один путь – развоплощение. Однако она стояла передо мной во плоти. Безумие может найти любые оправдания, и Алия явно была не в себе. Но кроме безумия, должно быть что-то еще. Мотив, цель, идея, которая удерживает на плаву, не дает совести покончить жизнь самоубийством, отправить себя в Сумрак на вечный покой.
– Что было дальше?
– Мы расстались. Я вернулась в Союз, жила в Волгограде, там у меня родственники. Потом приехала сюда. Жила на даче. Ты ведь помнишь дачу?
– Я был там, видел твое послание.
Алия грустно улыбнулась.
– Я знала, что ты все поймешь.
– Почему ты не уведомила Дозоры о своем возвращении?
– Зачем? Магия осталась в прошлом. Я не заходила в Сумрак, Юра. Не заходила двадцать пять лет. Боялась оказаться запертой. Боялась потерять дорогу назад. И потом… ты ведь знаешь, из-за чего я вернулась? Я почувствовала Алексея. Он совсем мелкий был, года два, наверное. Никаких магических способностей, только потенциал. Но я знала, что он Иной. Что он такой же, как я. Нас очень мало, понимаешь? Мы, Сумеречные, очень хорошо чувствуем друг друга. И еще знала, что если Алексея почувствовала я, однажды почувствует и Он.
Поэтому я вернулась. Жила обычной жизнью. Ждала, когда Алексей пройдет инициацию, чтобы рассказать ему, кто он на самом деле, объяснить, что у него свой путь. Не такой, как у людей, не такой, как у остальных Иных. Но я не успела. Он снова нашел меня. Снова умолял помочь. Говорил, что в прошлый раз произошла чудовищная ошибка, что Он знает, как ее исправить, что теперь все будет иначе. Я попыталась объяснить, что его стремление вырваться из Сумрака губительно. Он ничего не хотел слушать, не желал понять, какой ему дан дар. Называл его проклятием. И Он тоже почувствовал Алексея.
Мы расстались, но я знала, что теперь Он никуда не уйдет. Дождется, когда Алексей выйдет в Сумрак, встретится с ним, заморочит голову. Я должна ему помешать! Я поклялась, что трагедия Бхопала никогда не повторится, что я сумею объяснить мальчику, кто он на самом деле. Помогу примириться с реальностью, как примирилась сама. И у меня бы все получилось! – Алия сорвалась на крик. – Если бы не та вампирша…
– Ты ее убила?
– Нет, – прошептала Алия. – Он успел первым. Он не в себе, понимаешь? Он столько страдал, что перестал чувствовать страдания других. Для него важны только Сумеречные, такие же, как он, а остальные Иные… Он не воспринимает вас как равных! Когда ваши люди устроили драку у дома Алексея, я боялась, что Он опять вмешается. Убьет всех, лишь бы Алексей остался на свободе. Но он просто забрал мальчика и бежал. И я поняла, что нельзя больше ждать. Встретила Алексея, провела инициацию, начала обучать его основам магии… и однажды не смогла вернуться. Так странно. Сумрак стал другим. Теперь я все вижу иначе. Тебя, Иных, весь мир. Больше нет ветра. Больше нет холода. Нет тишины. Нет границ. И, Юра, я больше не чувствую тень. Во мне, рядом со мной ее нет. Она просто исчезла. Нет двери, ведущей назад. Только вперед… – Алия осеклась и едва слышно добавила: – Остальное ты знаешь.
– И что ты хочешь от меня?
Я не знал, как реагировать. Волшебница не врала, точнее, считала, что говорит правду. Но ее история местами походила на горячечный бред. Нет, я готов поверить в Иных, запертых в Сумраке, в могучего мага. В конце концов, мы сталкивались лично, и его заклятия действительно отличались от виденных мною ранее. Но новый сумеречный мир, новое поколение Иных с Алией в качестве мессии…
– Я хочу, чтобы ты оставил нас в покое! – выкрикнула Алия. – Неужели так трудно понять? Неужели тебе мало жертв? Клянусь, я сумею убедить Его покинуть город. Вы никогда больше не встретитесь. Не будет никаких нарушений, не будет новых смертей и катастроф. Просто оставь нас в покое! И Алексея тоже. Я знаю, что вы встречались, и я знаю твою натуру. Если ты позволил вашей встрече состояться, значит, тебе что-то нужно. Ты хочешь использовать мальчика, а ведь он верит тебе, считает, что ты тоже способен действовать не только ради себя, но и ради общего блага! Прошу тебя – уйди. Я рассказала все, что знаю. Я обещаю, что скоро все закончится. Хватит убивать, хватит рушить чужие жизни. Хоть раз поступи по совести!
– И получить второй Бхопал? – с неприязнью спросил я. Заламывание рук начинало раздражать.
– Бхопал – ошибка! Страшная ошибка! Такие ошибки не повторяются. Если бы я только знала… Но я никогда не допущу такого снова, клянусь! Без меня Он не сможет завершить ритуал. А я теперь тоже заперта в Сумраке, понимаешь? Для того чтобы сорвать вторую половину печати, надо находиться в обычном мире!
– Остается Алексей.
– Нет, – твердо сказала Алия. – Я знаю Алексея, он никогда не согласится. Я расскажу ему правду, и этого будет достаточно. Он никогда не повторит моей ошибки. Я ему не позволю.
Она замолчала, глядя сквозь меня незрячими глазами. Алия верила в то, что говорила. Верила, что даже монстров можно убедить, что даже с Темными можно договориться. А я… Зачем мне чужая битва? Зачем искать неведомого Сумеречного мага? Зачем плести сеть лжи и провокаций вокруг Алексея? Раньше я не знал, с чем мы имеем дело, теперь знаю.
Возможно, Алия немного сумасшедшая, возможно, она идеалистка, но в ее словах был смысл. Если ей удастся уговорить монстра, он просто уйдет. Если нет, тоже не страшно. Алексей не хватает звезд с небес, но он и не наивная советская девчонка, какой была Алия. Использовать его втемную монстр не сможет, а в открытую Алексей никогда на такое не пойдет. Особенно после рассказа Алии о последствиях. Он Светлый, а тут никакие посулы и шантаж не помогут. Он скорее развоплотится, чем возьмет на себя ответственность за смерть людей. Так что серьезной угрозы в происходящем нет.
Не стоит списывать и Дозоры. Пусть монстр сильнее обоих руководителей, но и у его силы есть предел. Организация всегда бьет класс, бесконечно бегать от двух структур он не сможет. Как бы то ни было, конфликт разрешится и без моего участия.
Тогда почему я отказываюсь сделать шаг в сторону? Не унизиться, не поступиться интересами, не запятнать репутацию – просто отойти в сторону. Мудро, в духе древних магов отступить и наблюдать, как грызутся другие, чтобы, когда схватка подойдет к концу, извлечь максимальную выгоду. Для себя, для Тьмы и Света – не важно. Я поступал так десятки раз, почему нынешняя ситуация особенная?
Задетое самолюбие? Смешно. Я прекрасно знал, чего стою, чего стоят мои друзья и враги. Желание доказать, что я умнее, расчетливее, сильнее? Смешно вдвойне. В этом городе мне некому и нечего доказывать. Желание выйти победителем? Интерес к спортивным состязаниям прошел еще в молодости, да и тогда я не стремился к недостижимым высотам, хватало дел на Земле. Долг? Перед кем? Отвергнувшим меня Дневным Дозором? Делом Тьмы?
Я почувствовал, как губы кривит улыбка. Нет никакого дела Света. Нет никакого дела Тьмы. Есть только люди и Иные, слепо ищущие оправдания своим поступкам. Ищущие, не находящие и прикрывающиеся высокими лозунгами, чтобы куда-то пойти и что-то сделать. Они не могут действовать, не найдя оправданий. Не могут просто быть.
– Прощай, Алия.
Мгла передо мной расступилась, и я вновь очутился в душном кафе. В мире, куда дорога для Сумеречных закрыта навсегда.
– Знаешь, чего я больше всего не люблю? – Я задумчиво посмотрел на шахматную доску.
Костя демонстративно зевнул.
– Сдаваться будешь, философ?
Я вздохнул.
– Думаешь, пора?
– А чего тянуть? Пешку по аш я не пропущу, а без нее у тебя шансов нет.
Для проформы я посидел над доской еще пару минут, после чего признал поражение. Костя фыркнул и аккуратно сложил в обитую поролоном коробку точеные лакированные фигуры. Набор подарили на девятый день рождения. За три дня до него курносый большеглазый мальчишка выиграл свой первый турнир, и заключенная в рамку грамота на имя Константина Ермакова заняла почетное место среди развешанных по стенам фотографий.
Ознакомительная версия.
