Ознакомительная версия.
– Герман, чего ты бычишь-то? – даже обиделся Крылов – Коляня тоже небось не понял.
– Она из зеркала выходит и туда же уходит – негромко ответил ему Колька, который как раз кое-что из слов Германа и уловил – Понимаешь?
– Проще говоря – давай я бутылку разобью, когда мы коньяк прикончим, и ты стекла нажрешься – пояснил Герман в своей манере – Тот же результат будет.
– Ааааа – закивал Серега – Все, теперь понял. И незачем было так орать.
– Колянь, мешочек Аникушки у тебя с собой? – с этими словами Герман отнял бутылку у Крылова.
– С собой – подтвердил Колька.
Коньяк слегка ударил ему в голову, в ней приятно зашумело.
– Ну и славно – заключил Герман и отсалютовал друзьям бутылкой – Продолжаем выпивать.
Время шло, темнота сгущалась, бутылка пустела, коньяк в ней уже практически плескался на дне.
– А чего эти зеркала только сейчас нашлись? – внезапно спросил Серега.
– Ты все-таки человек мыслящий – одобрительно проворчал Герман и хлопнул его по спине – Я тоже себе этот вопрос задал.
– И? – поторопил его Колька.
– Есть у меня подозрение, что они вообще не из этого дома – неторопливо объяснил им Герман – Я, когда возрастом как Колька был, слышал, как подобное Свешников и Морозов обсуждали, были тогда в отделе такие оперативники. Звери были, а не люди, Свешников еще с Францевым работал, мне до них… Ну, не суть. Дело было в девяностые, времена лихие на дворе стояли. И пропал тогда банкир один со всей семьей, он только-только в особняк на Денежном переулке въехал, тогда архитектурное наследие только так купить можно было под частное жилье.
– Гер, не размазывайся мыслью по древу, а? – попросил его Крылов.
– Ну да – согласился Герман – Так вот – его в подобное зеркало затянуло. А само зеркало это, оказывается, в сводках отдела уже лет семьдесят фигурировало. То там возникнет, то там. Есть у них такая сила – перемещаться между домами. Но при этом в наличии и ряд условий – дом должен быть старым, в нем некогда должна была пролиться кровь, в нем должны постоянно быть живые… Там много всего.
– И это зеркало из таких? – уточнил Колька.
– Зеркала, дружище, зеркала – похлопал его по плечу Герман – Числом три, все висят на третьем этаже. Я их сразу срисовал. Остальные – для отвода глаз. Ну, кроме еще одного, на которое у меня особые планы.
Тут он замолчал, явно не желая ими делиться до поры до времени.
– Фигня какая-то – возмутился Крылов – Сидим тут уже часа три – и ничего не происходит.
– Да как же не происходит? – невозмутимо ответил ему Герман, туша сигарету в кулечке, который он свернул из бумаги – Вон, в зеркало за спиной глянь. Только повернись резко.
Колька решил не отставать от питерского сыскаря и повернул голову одновременно с ним.
Хмель с него слетел почти сразу. В зеркале, что было у них за спиной, стояла женщина лет сорока, одетая по какой-то очень старой моде и с огромным кулоном на груди. Она неприязненно смотрела на расположившихся на лестнице оперативников и что-то шептала, это было понятно по шевелящимся губам.
Заметив, что живые уставились на нее, она погрозила им пальцем, после чего исчезла в мути зеркала.
– Твою-то мать, это кто был? – Серега стер пот, выступивший у него на лбу.
– Не похожа эта – Колька показал пальцем себе за спину – на ту, что нам описывали. Та вроде как молодая, а этой сто лет в обед.
– А это и не она – Герман сохранял спокойствие – Эта дама из другой сказки, она в зеркале закрыта, я ее еще час назад приметил. Я так думаю, что вот как раз эта-то гражданка – она натуральный местный житель. Я в этом просто-таки уверен.
Он встал и вплотную приблизился к зеркалу, в котором снова появилась женская фигура, спустя пару минут он даже приложил к нему руку, которую перед этим держал в кармане.
В этот момент до слуха сыскарей донесся какой-то шум с верхних этажей. Это были обрывки музыки и даже топот ног.
– Ну вот и началось – с довольным видом сообщил напарникам Герман, обернувшись и убирая что-то в карман – Так сказать – понеслось по трубам. Так, все всё помнят?
– Не есть, не пить – бодро доложил Колька, трогая под мышкой свой пистолет. Доверия к верному оружию за последние полгода у него поубавилось, но все-таки он его таскал с собой, игнорируя шутки коллег о юношеском инфантилизме. Но, если честно, то теперь ждал, когда ему дадут такой же нож, как у Германа. Он, похоже, был полезней табельного «Макарова».
– Не верить, не бояться, не просить – хмуро добавил Крылов – Гер, неохота мне к ним идти. Они же мертвые бог весть сколько лет. Может, тут управимся?
– Фиг знает – легкомысленно махнул рукой Герман – Но, если чего – ты можешь и не ходить. Вон, с ней оставайся.
Он показал на зеркало, в котором снова маячила немолодая женщина в кофточке под горло и длинной юбке.
– Ну уж нет! – замахал руками Крылов – Я лучше с вами!
В этот момент по лестнице зацокали каблучки – кто-то спускался сверху, и этот «кто-то», судя по легкости шага, явно был женщиной.
В пролете мелькнуло что-то белое, видимо, платье, и в этот момент Герман громко сказал –
– Мы уж вас заждались. Нет, женщинам позволительно опаздывать на свидание с мужчиной, но это если он один и влюблен. А нас все-таки трое, и мы не ваши любовники, к сожалению.
Цок. Цок. Бег замедлился, стал шагом, и секунду спустя сыщики увидели молодую и красивую девушку, с пышными, изящно убранными волосами, одетую в платье, наводящее на мысли о давно ушедшем времени. Она смотрела на них, но ни один из мужчин не смог поймать её взгляд.
– Трое – мелодично прозвучал ее голос – Трое – не нужны. Мне нужен один.
Она поднесла пальчик с золотым массивным кольцом к губам и стала переводить глаза с одного оперативника на другого.
– Только оптом – возразил ей насмешливо Герман – Увы.
– Не знаю такого слова – небрежно ответила девушка – И ты мне не нужен. Скройся. И ты, мальчик, тоже. Мне нужен вот этот, крепкий, сильный. Иди ко мне.
Она указала на Крылова, а после поманила его к себе.
– Не-не – Серега сжал в кулаке амулет Германа – Я без пацанов не пойду. Это неправильно. Лучше ты к нам спустись. У нас и коньячок есть.
– Вот это правильно – одобрил его слова Герман – Идите к нам, мадмуазель.
Девушка явно не понимала, что происходит. Она махала руками, как будто что-то стирала со стола, бормотала себе под нос какие-то слова – но натыкалась лишь на насмешливый взгляд Германа.
– Никак? – наконец сочувственно спросил он у нее – Эх, беда, беда.
– Кто ты? – по лицу девушки как будто пробежала рябь, такая, какая бывает на воде при усилении ветра – Ты не чародей, я это вижу.
– Ну, так и ты не этих кровей – заметил Герман – Ты зачем людей за собой уводишь, малахольная? Зачем их губишь? Не так, как должно, поступаешь, нет у тебя права на такое. Твое место – за зеркалом, и власть твоя может быть только над теми, кто сам, доброй волей или по глупости по коридору свечей туда придет. А сюда тебе ходу нет.
– Я сама решаю – куда идти и кого забирать – глаза девушки сузились.
– Да ты что? – Герман насмешливо нахмурился – Ну так попробуй это сделать со мной. Ну, а если не выйдет, то…
Красавица застыла, закусила губу, а после, развернувшись, припустила вверх по лестнице.
– За ней – скомандовал Герман, поморщившись – Эх, не вышло все тут решить, на месте. Несговорчивая попалась. Ей же хуже, сама виновата.
Договаривал он уже на бегу, прыгая через ступеньку.
На третьем этаже громыхала струнная музыка, исполнявшая какой-то древний танец – может, кадриль, а может и полонез.
Несколько зеркал ярко мерцали, создавая причудливую картину светотени в темном коридоре. В свет одного из них и кинулась беглянка.
– Ну, парни, нас ждет галантный век – залихватски сообщил друзьям Герман и последовал за ней.
Хлоп – и по лицу Кольки, спешащего за своим наставником, как будто размазалась какая-то холодная и влажная пленка, тут же по ушам хлестнула оглушительная музыка с визжащими скрипками, а в нос шибанул спертый запах горящих свечей и одуряюще пахнущих духов.
– Добро пожаловать ко мне в гости – прозвенел колокольчиком девичий голос – Теперь вы в моем мире!
Жительница зазеркалья стояла в центре огромной залы, по которой под музыку кружились пары. Все это навеяло Кольке воспоминания о длинном старом фильме «Война и мир», там он видел нечто подобное. Эполеты, камзолы, платья до пола, люстры, вон, со свечами. Забавно!
– Так доброй волей, без твоего участия и через твое зеркало – Герман и не подумал смущаться или пугаться – Ты думай лучше, что с нами делать будешь? Власть твоя над зеркалами – только до рассвета, потом все. А если мы живы до него останемся, – а так оно и будет, поверь – и отсюда не уйдем? И что тогда, а?
Ознакомительная версия.
