вот водитель, — указал я на бесчувственного сержанта.
— Ты как? — Смягчился его взгляд, а кулаки разжались.
— Нормально. — Отошел я дальше на обочину и сел на траву.
— Если спина болит — луже ложись на ровное, — посоветовал он.
— Нормально, — отмахнулся я, вглядываясь в движение машин — замедлившееся из-за аварий на двух полосах и любопытства проезжающих мимо водителей.
— Скорую уже вызвали! — Сочувственным тоном произнес кто-то из собирающейся толпы.
— Ага, спасибо, — продолжал я смотреть, пытаясь отыскать в потоке «Каптюр» знакомой небесно-синей расцветки.
Лишь бы Анна Викторовна приехала быстрее скорой. Потому что уйти на своих двоих я отсюда, кажется, не смогу.
От пока еще далекого звук сирен слегка сжалось сердце — неужели план, составленный в мыслях, не сработает?
— Надо было оставить тебя в психушке, — категорично произнесли над ухом, заставив слегка вздрогнуть.
— Даже спорить не буду, — меланхолично согласился я с Анной Викторовной. — А где ваша машина?
— Черная «Камри». Метров сорок отсюда. Дойдешь?
— Дойду, — остался я сидеть. — Сейчас, минутку только.
Только звуки сирен все приближались — не было у меня минуты.
Вот и шеф так же решила, подхватив сзади и заставив подняться. Шел я, опираясь на ее руку — все девяносто два болезненных и таких длинных шага — пока не завалился на задний диван седана.
Прямо по соседству с ведомственным кейсом, притуленным позади водительского кресла. Огромная ценность — на расстоянии вытянутой руки. Даже замка нет — так, смешные защелки…
— … как ты вообще на такое мог пойти⁈.. — Рулила Анна Викторовна, наверняка за своим голосом не слыша, как я вытаскиваю кейс на седушку. — … а если бы ты умер⁈..
Щелчок, еще щелчок — родилась у меня одна идейка, пока я сидел на траве и думал о своей жизни. Особенно о том, что как-то маловато в ней тех, ради кого бездумно жертвуешь свободой и жизнью… И о том, как они к этому относятся…
А поскольку ждал я в тот миг Анну Викторовну, то думал главным образом о ней. О подставе с арендным участком. И почему-то упрямо решал для себя, что все, что делал для нее с момента, как увидел, до запретной возни с куклой — повторил бы еще раз. Не влюбленность, нет — просто внутреннее ощущение правильности, на которую логика смотрела с ужасом, потрясая доказательствами непорядочного поведения шефа. Ведь за испорченный участок — мне хана. А она даже не проработала момент с его выкупом. Значит, что?..
Щелкнул третий из четырех замочков. Значит, желала оставить меня на крючке?..
Вот уж нет — упрямо, через ощущение от закружившейся было головы, открыл я заевший четвертый замок. Значит — не собиралась она проводить никакой ритуал.
Открыв кейс, я посмотрел на содержимое и улыбнулся.
— Михаил, ты там уснул?.. Михаил, с тобой все в порядке? — Заволновался ее голос.
Машина, судя по звукам, остановилась у обочины, а шеф развернулась ко мне, перегнувшись через спинку кресла — чтобы увидеть, как я с глупой улыбкой смотрел на абсолютно пустой кейс.
— Миша…
— И что, они забрали все? — Откинувшись на мягкую обивку, спросил я.
— Кто — они? — Изобразила шеф удивление.
— Те, кто согласился избавить вас от беса. Те, кто стоит над вами.
Шеф отвернулась и вновь уселась в кресло.
— А хорошую идею я вам подал. Министерство ведь ни за что бы не стало платить такие деньги, верно? Но если пообещать взять на время… Взять с возвратом…
Анна Викторовна молчала.
— Надеюсь, это не я все украл? По вашему плану? — Прокралась искорка сомнения.
— Нет. Высший демон забрал все. Все претензии к Высшему. Метку мне и тебе обещали поставить.
За те артефакты, которые по недомыслию вписала Таня… Да какого-то мелкого беса…
«Я бы взял дешевле!» — Ворохнулось возмущение.
— Крику-то будет….
— Да наплевать, — свободно вздохнула шеф. — Сейчас организую оцепление вокруг кладбище, и сходим к ним, пообщаемся.
— Ну и семейка у вас.
— И не говори… А ты откуда знаешь? — С подозрением уточнила она.
— Я догадливый. — Смотрел я через люк потолка на небо. — Узнаете, зачем им этот бес — расскажете?
— Закончишь универ, станешь следователем — почитаешь дело.
— Тогда сам узнаю, — отмахнулся в ответ.
— Как?
— Как-нибудь, — скинув ботинки и убрав пустой кейс обратно, устроился я с ногами на заднем диване. — Слушайте, а вот этот чемодан вам сильно нужен?
— В каком смысле?
— Демон мог его тоже утащить? Очень уж хочется себе такую вещицу. Мне для дела.
— Нет. Ладно, демоны с тобой, забирай. Но чтобы домового своего — сегодня же унес.
— Договорились. Мы до кладбища скоро доедем?
— Какое кладбище, Миша? Я тебя в больницу везу. Поживешь еще, — пошутила она.
— А как же… — Забеспокоился я.
— Оцепят, разберусь.
— До ветру сходить можно? До больницы не дотерплю.
— Нарушение общественного порядка.
— Да ладно, я через окно лесок рядом вижу.
Кроны по осени пустые, но стоят плотно.
— Сходи уж. Помочь, за локоток подержать?
— Не, я лучше тогда в аварии сдохну, — отказался я, и, кое-как выбравшись из машины, залез в нее снова за кейсом.
— Куда поволок⁈
— Мне для дела. — Буркнул я, закрывая дверь.
С ним и пошел, оглядываясь по сторонам. Какой тут лес — скорее, парк среди жилого массива. Вон и табличка дома видна.
Закинув кейс в приметный куст — так, чтобы с дороги не было видно — достал телефон и нажал вызов по последнему номеру.
— Петр, как вы там, доезжаете?.. Пробка?.. Смотри, какое дело. Две новости, хорошая и очень хорошая. Деньги я не нашел, но отдам спецкейсом. Три цены от моего долга, соглашайся. Заодно книгу в нее положишь, уж больно нехорошая у нее карма. Идет?… Где взял — там уже нет. Все легально, мне с твоим боссом резона ссориться нет… Тогда запоминай ориентиры…
Я назвал улицу, и дом рядом, и Петю еще раз дебилом, потому что это не подстава с закладкой и наркотой — идиотом надо быть, чтобы тратить на это спецкейс. Сошлись на том, что действительно — неразумно так действовать.
Ну а книгу свою пусть забирает на кладбище, где изначально уговорено. Есть там ухоронка рядом с приметным шатром… Почему шатер — да демоны его знает!.. На этом все — я нажал отбой и привалился к ближайшему дереву — ноги еле держат.
Действовал я с холодной головой. Есть такая крайне мерзкая вещь — оккультная банда, сращенная с правоохранительными органами. А то, что в руках Павла Александровича рано или поздно окажется именно банда — я не сомневался. Это сейчас он Бездну ненавидит и, вроде как,
