собой деньги, которые друг ему оставил. Чуть больше пятнадцати тысяч рублей. А те, что были в кошельке, он трогать не будет, что бы ни случилось. Потом отдаст Сане, при встрече. Он и так очень много сделал для них.
Но пятнадцати тысяч не хватило. Дядька, мало того, что не захотел ничего слушать, потребовал с ребят деньги не только на покраску всей машины, но и моральную компенсацию. Заломил пятьдесят тысяч. Еле удалось сторговаться до двадцати. Пятнадцать пришлось отдать сразу, а пять — они ещё должны остались. Условились отдать через две недели.
Поэтому у Серого и не осталось денег, чтобы выплатить всем зарплату. А Витька припёрся, выложи ему, и всё тут.
— Мне всё равно, прикроют вашу лавочку по мытью фар или нет. Меня она не касается. А вот следить за всем, что происходит на территории детского дома, с этого момента ты будешь сам. Найдёшь деньги, приходи. Теперь мы будем работать только по предоплате.
— Ну и вали. Можешь забыть о деньгах вообще. Найду себе новых работников. — в сердцах выкрикнул Серый и швырнул в стену старые, тяжёлые счёты. Калькулятора у них не было, а считать всё на пальцах слишком сложно. Вот и пришлось Сане учиться считать на этом древнем монстре. А потом он и Серого научил.
Настроение было испорчено окончательно. Прошло всего две недели с того момента, как Саня ушёл из детского дома, а без него здесь всё рухнуло. Серый прекрасно понимал, что тот мужик был первым, но обязательно появятся и другие. И он не сможет договориться с ними. Не сможет переубедить или напугать. Сможет только согласиться, отдать все имеющиеся деньги и остаться должником.
Похоже, что бизнес придётся сворачивать. И ведь нельзя об этом говорить Сане. Он должен начать новую жизнь. Тот хлыщ был очень важным человеком. Такой точно сможет дать сироте всё необходимое. Даже учиться отправит в хорошее место.
Саня обещал, что скоро свяжется с ним. А свои обещания он всегда выполняет. Впрочем, как и вообще всё, что говорит.
— Больше мы на тебя не работаем. — посмотрев на счёты, сказал Витька и ушёл. И почему Серый не умеет так же зыркать как Саня? Сейчас бы все проблемы мог мигом решить.
— Эх, Саня, Саня. — качая головой, сказал Серый. Он достал из кармана белоснежный платок, с золотой буквой А по краям, и посмотрел на него. Последнее напоминание о Сане, если не считать его белые рубашки. Две штуки. Их он также отдал другу.
Пусть они и были Серому немного малы, но он носил их, стараясь во всём подражать Александру Иванову. Сироте, который смог изменить жизнь многих воспитанников детского дома имени Максима Горького. И за это ему выпал счастливый билет. Вот и Серый пойдёт по стопам друга, он обязательно сможет стать человеком, которого будут уважать. Который сможет решить любую проблему. И начинать нужно с бизнеса, оставленного другом.
К вечеру он соберёт ребят, и они наведаются на стоянку. Мужик, которому они должны денег, оставляет машину там каждый день. Серый попробует поговорить с ним ещё раз. Только теперь совершенно иначе. Он не будет ни за что извиняться и лебезить перед мужиком, как это было в прошлый раз. Теперь он будет ставить условия.
В ноздри ударил запах гари, и Серый увидел, как от его пальцев по платку начали расползаться тёмные пятна. А затем руки покрылись пламенем, но оно совсем не обжигало. Это было невероятно. Теперь он точно сможет договориться с тем мужиком. Не просто договорится, а вернуть все уже отданные ему деньги.
Царапина появилась на машине до того, как его парни принялись её мыть. Вот и получается, что мужик вернёт все деньги и заплатит за работу. Лишнего Серому не было нужно, только то, что они действительно заработали.
Платок полностью сгорел, оставив на руках лишь немного пепла. А на лице Серго застыла глуповатая улыбка. Похоже, что никто в действительности не знал, когда он родился. Дар проявляется себя только в тринадцать лет. А по официальным данным, день рождения у него только в следующем месяце.
Размечтавшись, как и его заберут в приличную семью, а теперь это точно произойдёт, всех пробудившихся забирают очень быстро, Серый даже не заметил, как подошло время обеда. Из-за всего случившегося он и так пропустил сегодня завтрак, так что оставаться голодным и дальше было нельзя. Все запасы Сани он уже давно съел. Да и яблоко последнее, как раз утром. Поэтому аккуратно стряхнул пепел в мусорную корзину, роль которой исполняло треснувшие пластиковое ведро, убедился, что не испачкал документы, и только после этого позволил себе покинуть убежище. Щёлкнул замок, и ключ отправился в задний карман. Теперь сюда точно никто не заберётся.
— Не знаешь, чего там за машины собрались возле ворот? — спросил Генка, когда Серый столкнулся с ним на лестнице.
— Понятия не имею. Нам до них точно никакого дела нет. Ты в столовую? Тогда я с тобой. Давай поднажмём.
Генка был не против, и они побежали. Вот только возле двери в столовой было какое-то нереальное столпотворение. Похоже, что здесь собрались все воспитанники детского дома, вместе с воспитателями, учителями и прочим персонала.
Отчего-то двери в столовую были закрыты и никого, пока не пускали. Серый, как замена Сани, сразу же направился к Бонапарту: она всегда знает, что творится в детском доме. Но практически все боялись с ней разговаривать. Пусть до Сани ей было далеко, но тоже умела зыркать так, что потом совершенно не хочется её ни о чём спрашивать. Но Серый должен это сделать. Должен показать всем, что на него можно положиться.
— Елизавета Петровна, а почему нас не пускают в столовую? Ведь обед уже, как пять минут должен идти.
— Должен, только не идёт. — буркнула кастелянша, но всё же соизволила ответить, когда поняла, что Серый не собирается никуда уходить. — Сама не знаю. Пришли, а двери закрыты. Хотя слышно, что кто-то там ходит и гремит тарелками.
— Может, нам решили праздник, какой устроить?
— С чего это вдруг? Нас бы точно предупредили. Но никто ни сном ни духом. Так
