Ознакомительная версия.
– Сделаю, комиссар.
– Я бы не хотел, чтобы история попала в газеты.
– Понял.
– Очень хорошо…
Высокие неспешно пошли по дорожке, а Долинский наконец-то позволил себе шумный выдох.
Он узнал обоих. Он уже видел их. И он понял, что мужчины совершенно не изменились. Ни на йоту. И сделал вывод, который вдребезги разбивал его предыдущую теорию:
«А может, и не КГБ…»
* * *
«А может, мне это снится?»
Эта мысль пришла Стиву в тот самый миг, когда он открыл глаза. Очнулся, получив пулю в плечо и на несколько секунд потеряв сознание, очнулся на полу и сразу понял, что поспешил…
«А может, мне это снится?»
Ибо первое, что увидел Стив, был взгляд сидящего на полу охранника. Того самого, которого он оглушил и планировал препарировать. Здоровенного, отвратительной внешности охранника с очень холодными руками – Стив почувствовал это, когда охранник прикоснулся пальцами к его лбу.
Прикоснулся. Что-то сказал на гортанном языке. Неприятно улыбнулся.
Но хуже всего была не чудовищная улыбка, больше похожая на гримасу, не язык и не холодные руки. Хуже всего был внимательный взгляд, не обещающий афроевропейцу ничего хорошего.
«А может, мне это снится?»
– Ты искал вампиров? – каркающим голосом поинтересовался охранник. – Да?
Стив не ответил, не успел, а точнее – не смог, поражённый видом растущих клыков…
* * *
– Маша! – Выстрел.
– Лежать! – Выстрел.
– Маша, не поднимайся!
Автоматная очередь заставила Шарпа упасть на пол, но вовремя – надо было перезарядить пистолет, – после чего наёмник вскочил и вновь открыл огонь.
– Маша, не высовывайся!
Всё было плохо.
Последний оставшийся на ногах террорист пребывал под воздействием полного и невероятно мощного «Заговора Слуа», сделавшего его не только послушной игрушкой неведомого кукловода, но и напрочь отключившего болевые центры боевика. Террорист получил уже четыре пули в незащищённые части тела, истекал кровью – и должен был рухнуть без сил через минуту-другую, но пока продолжал оставаться на ногах и постепенно приближался к девушке.
И Шарпу никак не удавалось его отвлечь.
– Уходи!
Это крикнула Маргарита.
Она тоже оценила обстановку, поняла, что им не выбраться из угла, что ставший «куклой» террорист во что бы то ни стало хочет добраться до них с Виолицием, и крикнула. Испуганно. Срывающимся голосом. Но всё-таки крикнула:
– Уходи!
И внутри наёмника всё перевернулось. Шарп заорал что-то – невнятно, громко, но совершенно непонятно, вскочил на ноги, выставил перед собой руку с оружием и пошёл вперёд, непрерывно крича и стреляя, не думая о себе, не думая ни о чём, кроме того, что не уйдёт и не позволит этой твари убить его девушку.
Шарп бросился на верную смерть.
Увидев это, Маргарита выскочила из укрытия ему навстречу.
Их взгляды встретились.
Террорист вскинул автомат, и…
…и подкравшийся сзади Дракон от всей души врезал Альфонсо стулом по голове. Рыцарь рухнул на пол, а следом – тут же! – обрушился и боевик, которого перестала поддерживать магия да Веги.
– Маша!
– Лука!
– Друзья мои! – Виолиций повис на наёмнике, но поцеловал – радостно! – девушку. – Спасибо, что вы есть!
«Московское полицейское управление категорически опровергает слухи о том, что в клубе «Специальное приглашение» произошла перестрелка с многочисленными жертвами, в том числе – среди обычной публики. Трагедия, унёсшая жизни трёх человек, стала следствием ужасного стечения обстоятельств и пренебрежения техникой безопасности во время проведения строительных работ. Напомним, что прораб, которого сейчас разыскивает полиция, сложил баллоны с кислородом рядом со складом пиротехники, на котором случился пожар…» (Lenta.ru)
«Московские масаны заимствуют опыт итальянских? Все мы помним, что несколько лет назад во главе римского клана встала Клаудия, сменившая на посту кардинала своего легендарного отца Александра. И вот теперь мы становимся свидетелями аналогичной ситуации в Тайном Городе: после ужасающей междоусобицы среди Носферату самым серьёзным претендентом на его титул считается Елизавета, поклявшаяся отомстить убийцам отца…» (Тиградком)
* * *
– Теперь ты знаешь, что такое политика, сынок, – негромко произнёс Кельт, глядя Дракону в глаза. – Дело, возможно, не всегда благородное, но необходимое для страны.
Юноша не отвернулся, не вздрогнул и ничем не выдал тех чувств, что бушевали у него внутри. Впрочем… Как бушевали? Тогда, в Москве, ещё находясь в «Специальном приглашении», когда он понял, что боевики были посланы, чтобы убить их, молодых и родовитых англичан, тогда у него случился настоящий взрыв. Или слом. Или просто истерика. Или – и истерика тоже.
Тогда…
Но дорога домой помогла Дракону успокоиться и всё обдумать. И понять, как ему повезло…
– Как вы уговорили русских не предавать историю огласке? – негромко спросил он у лорда-председателя. – У них ведь были на руках все козыри: мёртвые боевики… мёртвые дети…
– Мы договорились, – честно ответил старик. – Пришлось кое-чем пожертвовать, но мы договорились, потому что всегда договариваемся, когда нам надо. А эти идиоты всё ещё верят в «джентльменские» соглашения… – Пауза. – После отомстим.
– Понимаю. – Дракон провёл рукой по столешнице, вздохнул, качнул головой и неожиданно осведомился: – Мне кажется или вы хотите меня о чём-то спросить, но не знаете как?
– Ты наблюдательный, – протянул Кельт.
– Спасибо.
– И ты – прав. – Лорд помолчал. – Дело вот в чём, сынок. Учитывая специфику нашего клуба и некоторые странные оговорки Стива, которые он допустил перед поездкой, я не могу не спросить: ты не видел в Москве кого-нибудь отдалённо напоминающего упыря?
– Вы шутите? – Дракон десятки раз репетировал этот ответ и знал, что был убедителен. – Упыря?
«Я вижу его перед собой!»
– Удивлён?
– Гм… Немного…
А перед глазами – плечистый охранник, склонившийся над дёргающимся Стивом. Странные звуки… Нереальная, «киношная» картинка… Ощущение… Нет, не страха – страха нет, потому что рядом странный русский, убеждающий его, что всё в порядке, и другой странный русский, черноволосый, в белом костюме, который задумчиво улыбается, глядя на него, на Дракона… Страха нет, но есть очень неприятное ощущение, усиливающееся по мере того, как затихает Стив. А потом охранник поворачивается, и все видят кровь на его щеках и подбородке. И никто не удивляется. Даже Дракон.
– То есть в клубе устроили побоище обыкновенные русские варвары?
– Да, – спокойно отвечает юноша.
– И твоих друзей убили они же, – с лёгким нажимом произносит лорд-распорядитель.
– Да.
– Всё в порядке. – Кельт дружелюбно улыбается. – Со временем ты в это поверишь.
* * *
– «Аделаида», мечта моя! Твой гибкий стан упругий на волнах! А паруса надуты, словно груди, которые трепещут на ветрах…
– Не слишком ли немного чересчур местами увлекаемся не тем? – прервал репетицию Равиш. – И как-то иногда проскальзывает разное, непонятно, нужное ли?
– Не разное, а удивительной красоты и гармонии эпитеты, – тут же сообщил Виолиций.
– Про груди?
– Сравнение возвышенной природы…
– Да, да, я понял. – Старый шас потёр ладошки. – Но у нас возрастной ценз 3+.
– Уже 12+, – поправил Равиша Граций. И улыбнулся чему-то своему.
– Как так? – возмутился Равиш. – Почему не сообщили?
Виолиций и Рут для начала потупились, а потом принялись смотреть на Грация.
– Мы ведь так не отобьём вложения!
– Отобьём, – уверенно ответил Граций.
– Как? – Если бы эту фразу произнёс кто-то из молодых, Равиш наверняка взорвался бы, однако услышать её от прожжённого и много чего повидавшего владельца «Приглашения» было… Перспективно. Почти так же перспективно, как от самого Птиция.
– Подростки на постановку валом повалят, – коротко объяснил Граций.
– Подростки посмотрят в Интернете, – поморщился шас.
– Во-первых, смотреть мюзиклы в Интернете – глупость. А во-вторых, у нас в зале будет действовать размывочное заклинание, и ни на одном приборе никто не сможет сделать запись пристойного качества.
– Хороший ход… – Равиш немного успокоился, однако лишь для того, чтобы перейти от финансовых вопросов к творческим: – Ещё я не понимаю вот это. – Шас ткнул пальцем в полуобнажённую красотку, которой, собственно, Робинзон и пел двусмысленные дифирамбы. – Кто это?
– «Аделаида», – томно произнёсла красотка. – Можно просто Розочка.
– Розочка Аделаида. – Равиш посмотрел на внука. – Кто это?
– Корабль, на котором Робинзон собирается покинуть остров, – сухо ответил Рут, стараясь не оказаться пойманным за рассматриванием кормы и парусов означенного «судна».
– Именно поэтому он его так вожделеет, – закончил Виолиций.
Ознакомительная версия.
