на строителей, но уповал на удачу. Здоровяк Бол едва поспевал отгонять их от дверей. Его громкий низкий голос было слышно на кухне, где сестры завтракали.
«Эй, малышня, топайте отсюда!»
«Кларисса, ну какой из тебя строитель? Ты бы хоть танцевальный наряд сняла. Да не здесь, полоумная. Иди проспись!»
«Рыбьи потроха, а ты-то куда! Каждый день тут монеты клянчишь. Чего-чего? Сам собачью будку сколотил? – Басовитый смех. – Дык это не считается. Шагай дальше, хитрюга».
У главной двери Здоровяк Бол продолжал с кем-то спорить. Флориане и Офелии пришлось воспользоваться запасным выходом, чтобы улизнуть из таверны.
Оказавшись на рынке, первым делом они заглянули в овощную лавку, где торговлей заправляла добродушная женщина, похожая на тыкву цветом волос и округлостью фигуры. Флори предложила ей вышитые салфетки для праздничного стола, и фермерша, бросив ящик с морковью, устремилась разглядывать их, хватая белое кружево грязными пальцами.
– Точно такие взял хозяин рынка, – как бы невзначай сказала Флориана. – Обмолвился, что новому дому понравится… Уж не знаю, что и думать.
– Хозяин переезжает? – зацепившись за слово «новый», фермерша призадумалась. – Это вряд ли. Они год назад поселились на Зеленых холмах, уж оттуда грех уезжать.
– Он сказал, что дому понравится, – на сей раз Флори интонацией подчеркнула главные слова, а потом шепотом добавила: – Я подумала, что речь идет о безлюде.
Фермерша ахнула и замерла, словно услышала о чем-то страшном.
– Хранитель с ним, – только и смогла вымолвить она.
Флори воспользовалась ее замешательством и небрежно бросила:
– Вижу, вы удивлены. Неужто слухи до вас не добрались?
– Как же, добрались, – с гордостью сказала фермерша. Местные торговцы давно взяли за правило: чем больше сплетен знаешь, тем лучше работаешь. – Слышала, что владелец садов пытался выкупить у городских властей местечко на холмах. Вот только снести тамошнего безлюдя ему не позволили, мало предложил.
Фермерша пожала плечами и замолкла, отвлекшись на салфетки.
– Беру все! – воскликнула она и полезла в карман за деньгами.
Наблюдая за сестрой, Офелия восхищалась, как ловко той удается разговорить людей. Флори хитро выманивала сплетни от торговки тканями, а следом без тени стыда на милом веснушчатом лице кокетничала с часовщиком. Он говорил много, явно прельщаясь ее обществом, но ничего полезного так и не выдал.
С каждым собеседником Флори вела себя по-разному: где-то подключая свое очарование, где-то изображая болтушку, а где-то притворяясь любопытной и глупой слушательницей. Несмотря на ее скрытый талант, обойдя половину рынка, они узнали немногое: владелец садов хотел выкупить земли рядом с Ползущим домом, а хозяйка магазинчика с женской одеждой с восторгом рассказала о путешествии в столицу, где даже подумывала купить «дрессированный домик» – так она называла безлюдей. Этого оказалось мало, судя по тому, что Флори задумчиво крутила локон у виска, стоя в очереди к рыбной лавке.
Отвратительный запах, усиленный жарой, висел над заполненными лотками и дубовыми бочками. Люди толпились, чтобы выбрать карпа для праздничного стола. Рыбина с набитым брюхом была главным праздничным блюдом, символизирующим изобилие и плодородие. Вот почему за несколько дней до Ярмарки рыбные лавки становились одним из самых популярных мест в Пьер-э-Метале.
На сей раз Флори не собиралась заговаривать с торговкой, а внимательно слушала, о чем судачат вокруг. В очередях обычно передавалось большинство сплетен, и от скуки люди были готовы выболтать все, что знали. Сегодня народ обсуждал бесполезную чушь, и сестры уже собрались уходить, как вдруг к ним подскочила женщина с темной и потрескавшейся, словно обожженная глина, кожей. Офелия сразу узнала торговку, что промышляла саженцами, так как они недавно делили прилавок. Тачка с чахлым товаром была при ней, как и хмурое выражение лица. Торговка заметила Флори в толпе и поспешила поделиться новостью, что последние дни ее ищет рыжеволосая женщина с пучком на голове. Это была Долорес.
Старшая сестра ахнула, внезапно осознав, что со всеми проблемами позабыла о работе и пропустила занятия с Лили. Неизвестно, чем грозила ее оплошность, но Флори заметно встревожилась и решила немедленно отправиться к Прилсам, чтобы извиниться и объяснить свое исчезновение.
Они поспешили выйти через задворки рынка, где сегодня было особенно шумно и многолюдно. В преддверии Ярмарки рынок старьевщиков разросся на весь Муравейник. Местные в шутку называли их рыбаками под луной, потому что по ночам барахольщики рылись в мусорных кучах, надеясь на хороший клев. А если вдруг кому-то удавалось найти что-то ценное, то все остальные бросались в драку за эту вещь. Недостаточно было найти рыбное место и поймать добычу на крючок, требовались еще сила и сноровка, чтобы уйти с уловом.
На рынке все вели себя чинно и благородно. Сами старьевщики относили себя к антикварам. Среди их «ценного» товара, брошенного прямо на земле, преобладали: стоптанная обувь, не всегда имевшая пару, битая посуда и пожелтевшие игральные кости; встречалась даже чугунная и прочая посуда, покрытая антикварным слоем жира. Офелия засмотрелась на груду хлама, потому и не заметила, как дорогу преградил бойкий барахольщик – мужичок в широкополой шляпе, с торчащими из-под нее клоками темных волос, явно не знакомых с расческой.
– Эксклюзивное предложение! – воскликнул он и ткнул ей в лицо канделябром.
Глазами напуганной Офелии все выглядело так, будто он замахнулся, собираясь огреть ее по голове. Она застыла на месте, уставившись на подсвечники: латунные чаши в форме цветка.
– Вы прекрасны, как эти лилии, – проговорил старьевщик и одарил Офелию беззубой улыбкой. Очевидно, антикварная ценность была добыта им в жестокой схватке.
Вовремя на помощь подоспела Флори и, схватив ее за руку, увлекла за собой, не проронив ни слова. Давно было известно, что лучше не затевать разговоры с торговцами: стоило показать, что ты обратила на них внимание, – и они вцеплялись в тебя, как клещи. Но им попался несносный упрямец. Он нагнал их в толпе и, прижимая канделябр к груди, словно букет цветов, заискивающе спросил у Флорианы:
– Не хотите ли украсить свой дом к Ярмарке?
– У меня нет дома, – с непроницаемым лицом отрезала она и ускорила шаг.
Наверно, для старьевщика это был серьезный аргумент «против», и он отстал, отправившись на поиски новой жертвы. Сестры облегченно выдохнули.
Подходя к Зеленым холмам со стороны Муравейника, можно было увидеть явное различие между жителями разных кварталов. Сразу за торговыми складами, в низине, располагалась улица с ветхими домами. Когда шли дожди, их обязательно затапливало, а потому даже в такую жару, как сегодня, здесь пахло сыростью, затхлостью и гнилыми досками. Улицам, расположенным чуть выше, повезло немногим больше. Мучения местных жильцов выпадали на зимнее время, когда дороги покрывались льдом, а резкий уклон превращал их в скользкие горки. Куда бы ты ни стремился, у
