Уж поверьте мне, она — моя женушка как-никак.
— Молода ваша супруга, — брякнул Антон.
— Да и я не стар, — ответил Кощей со злой досадой. — Борода проклятая седеет из-за темных чар. Но ладно, хватит баять. Отправишься к Маре и спасешь эту девчонку. А нет — станет она служанкой Мары. Вот и весь сказ.
И, прежде чем Антон успел что-то сказать в ответ, как Кощей звучно хлопнул в ладоши, и мрачное пространство, окружающее юношу, развеялось, уступив место страшной ледяной мгле.
* * *
Души умерших ходят в Навь по Калинову мосту, но это касается тех, кто уже не вернется в Явь. Остальных же ждала прямая пересылка в невеселое царство тлена. Серость, пыль, пронизывающий до костей холод и снующие туда-сюда темные сущности — вот, что увидел Антон, едва оказался в Нави.
Он стоял возле Калинова моста и молча смотрел на безликую толпу разноцветных душ, медленно плывущую в свое мертвое пристанище. Никто не замечал его. Умершие — женщины, мужчины, старики, дети — смотрели сквозь юношу, словно его здесь не существовало вовсе. А рядом…
— Ева? — само собой сорвалось с уст.
Светловолосая худая девушка с белой кожей и ярко-синими глазами прислонилась спиной к мосту и с преувеличенным интересом разглядывала серое беспросветное небо.
— Ева!
Ничего не сказав в ответ, Ева Одинцова отошла от моста и медленно побрела вперед.
Антон немедленно рванул следом за ней и схватил ее за руку. Она же резко остановилась и круто развернулась, готовая ударить его Темной магией, но после нескольких тщетных попыток бессильно опустила ладони. Затем вгляделась в его лицо с удивлением и надеждой.
А потом кинулась к Антону и крепко его обняла, уткнувшись лицом в плечо.
— Тише, тише… — растерянно бормотал тот, не зная, что делать. — У тебя в посмертии больше чувств, чем при жизни.
Ева отстранилась от него и внимательно заглянула в глаза.
— Ты живой, — сказала она уверенно.
— А ты?
Ева виновато отвела взгляд.
— Я хотела вернуть Романа Рейта из этой пыли. Но…
— Доверилась не тому магу, — услужливо подсказал Антон.
Девушка поджала губы и ничего не сказала в ответ.
Некоторое время они дружно молчали. Только сейчас Антон вспомнил, что не знает, как им возвращаться обратно. А здесь легко провести целую вечность и не заметить, после чего превратиться в эти гадкие сгустки черной энергии, летающие туда-сюда. Перспектива не из приятных.
Ева нашла выход из ситуации и потянула Антона за собой.
— Пойдем!
— Куда это?
— Увидишь.
И он согласился, решив отбросить все сомнения. Если Ева такая же живая, как он, терять им нечего. Разве что столкнуться с богиней смерти, которая возьмет обоих за шиворот и выкинет из своего мира, как глупых заигравшихся котят.
Но, вместо Мары они через пару десятков шагов увидели ледяную статую высокую. Душу, заключенную в ней, Антон узнал сразу, потому что был предан ее владельцу при жизни. А возле статуи слонялся Роман Рейт. В отличии от них он был серым силуэтом, наподобие тех, что переходили через мост, но его глаза продолжали светиться голубым светом.
Антон хотел было окликнуть Романа, но тот сам повернулся к нему и Еве.
— Здравствуйте, — в приглушенном голосе молодого человека застыла безграничная печаль.
Ева молча кивнула, Антон же с трудом сдержал себя от поклона. Он действительно преклонялся перед храбростью обоих Рейтов.
— Я хотела вернуть вас к жизни, — тихонько сказала Ева. — Но все полетело к чертям.
Вместо ответа Роман яростно заскрипел зубами, протянул руку и коснулся ледяного Альвинана. Чуда не произошло.
И Роман сунулся вперед.
Светлая магия недооценена в чародейской России. Считалось, что она способствует созиданию — чародейским медицине, ботанике, защите от Темной магии, и тому подобному. Но чтобы растопить лед и выпустить невинную душу на свободу? Такого Антон еще не видел и не слышал.
Он вытянул руки ладонями вперед, наколдовывая ярко-синий свет. Вспышки облепили статую со всех сторон, сверху донизу, словно пчелиный рой — крупный улей. Теперь оставалось только ждать. Этому искусству согревать промерзшие души Антона научил лично Альвиан. Видимо, это должно пойти на пользу бывшему помощнику архимага.
Время стремительно утекало. Драгоценные секунды становились минутами. Вот-вот явятся служанки Мары и схватят их всех! Антон уже понемногу начал отчаиваться и мысленно подготовил оправдания для богини смерти, как вдруг…
Синий свет иссяк, растворился в сером воздухе, а у ног ожившей души холодно поблескивала лужа чистой воды с ледяными осколками. Альвиан Рейт снова стал живым.
Он повел глазами вправо и влево, оглядывая неожиданных спасителей, а затем медленно растаял в Нави, чтобы вернуться в Явь, в свое тело. И на прощание поманил троицу за собой.
— Пошли! — невольно вырвалось у Антона.
Не слушая протестов, он схватил за руки Романа и Еву, и потянул их к одному из ближайших порталов в Явь, открытому, скорее всего, по чьей-нибудь ошибке. Неважно. Главное, что сейчас они живы, проваливаются куда-то вниз, и что гадкий затхлый воздух исчез насовсем.
Они тяжело рухнули на каменный пол тронного зала Кощея Бессмертного — и снова переменили местонахождение. На сей раз Веста пересекла зал, подбежала к Антону и крепко вцепилась в его рубашку, а потом утянула всех за собой в неизвестность.
Антон готов был поклясться, что последними словами обманутого Кощея было что-то вроде:
— Я еще припомню хорошенько это твоей будущей семье, Веста Холод!
Февраль в Китеже оказался неожиданно холодным и колючим.
Несмотря на всеобщую радость от возвращения Весты, Евы, Антона и братьев Рейт, очень скоро, и неизбежно зимняя жизнь Китеж-града вошла в свою колею. После долгого отсутствия Альвиану и Роману было очень сложно вернуться к обязанностям. Но смерть — не повод отлынивать от дел. Прежний архимаг пал от рук антимагов, в Чарсовете происходила чуть ли ни смута, поэтому Альвиан Рейт дневал и ночевал в своем кабинете.
Девушки продолжали учиться. Новогодние праздники пролетели, как одно мгновение, а зимнюю сессию не отменили даже временная смерть Евы и похищение Кощеем Весты. Да и фокус с изменением внешности едва ли бы помог.
В этот раз им удалось избежать пересдач, нервных срывов и прочих сомнительных студенческих прелестей Ева и Веста сдали чуть лучше, Лира и Влада — чуть хуже. То ли долгие ночные посиделки над книгами принесли ожидаемую пользу, то ли преподаватели оказались понимающими. Девушки старались это не обсуждать. Тем более, что каждую заботили совсем другие вещи, помимо учебы.
Лира в последнее время утратила веселый вид и много думала, морща лоб. Веста
