Ознакомительная версия.
– Может, она добрая? – с робкой надеждой спросил Артем.
– Я бы на это не рассчитывала, – усмехнулась я.
Он посмотрел на озеро, но гладкая поверхность уже была поразительно безмятежной.
– Что-то мне тут не нравится, – поморщился Артем. – Не хочу к той твари.
– Зависит от тебя. Главное – выдержка и терпение. Помни, все в твоей голове.
– Да понял я, понял! Типа я пушинка, маленькая и легонькая.
– Невесомая, – подтвердила я.
На всякий случай приподнялась на локтях и подтянулась чуть повыше. Не хватало еще самой навернуться, позора не оберешься. Наставница из меня и так никудышная.
– Вдруг я туда грохнусь? – забоялся Артем.
– У тебя будет секунды три, чтобы переместиться в реальный мир.
– А если не успею?
– Тогда потом расскажешь мне, насколько добрая та тварь.
Артем обиженно засопел. Видимо, мой вариант его не устроил. Дулся он недолго. Минуту спустя сделал жалобные глазки и в тысячный раз заканючил:
– Ну когда?!..
– Скоро.
– Ты обещала! Ну когда?
– Как только мне станет лучше.
– Так стало уже!
Спорить было трудно. С того злополучного дня прошел месяц, и отговорок у меня оставалось меньше и меньше. Пожалуй, сегодня они совсем закончились.
– Ну когда-а-а?
– Вечером, – сдалась я.
– Ура!
Артем улыбнулся и заерзал на паутине. Та негодующе вздрогнула. Послышался пронзительный хруст. Серебристая сеть начала быстро расползаться по швам.
– Ой… – промямлил он.
– Садись, два, – выпалила я и откатилась в сторону.
Паутина стремительно рассыпалась, обрывки серебряных нитей кусками падали в озеро. Удержаться на дрожащей сети оказалось сложно. Я вцепилась в липкие нити и поспешила убраться подальше от эпицентра катастрофы. Брешь разрослась за мгновения.
Всплеска воды я не услышала. Лишь разочарованное клацанье зубов. Значит, Артем успел вернуться в реальность. В этом у него реакция хорошая, а в остальном… какая уж там пушинка. Самая настоящая гирька! Я ждала от него особых талантов, но пока все ограничивалось ранней инициацией и возможностью свободно перемещаться в Потоке вопреки общим правилам. Впрочем, повторить свой подвиг он не смог. Понятия не имел, как это вышло. Сказал, что просто сильно захотел, и у него получилось появиться рядом со мной. Подобное никому не под силу, но что я вообще знала о Вестниках? Почти ничего. Они рождаются редко, очень редко.
Я вычитала о Вестниках в одной жутко древнем томе, который нашла у Вениамина в кабинете пару лет назад. В нем упоминалась девушка, «более особенная, чем другие особенные». Она жила в шестнадцатом веке и наделала много шума. В год ее инициации граница подвинулась глубже. Сдается мне, сейчас произошло нечто похожее, и проклятая пустыня вылезла из нижнего Потока. Еще у той средневековой девушки были занимательные способности, но книга сохранила их в секрете. Затертые страницы с расплывшимися буквами оставили меня в неведении. Тогда мне и в голову не пришло печалиться по этому поводу. Я была уверена, эта история – очередная легенда. А теперь стало досадно, потому что я совершенно не знала, чего ждать от Артема.
Я отползла от дыры на приличное расстояние и улеглась на покачивающуюся сетку. На душе было гадко. Несмотря на то, что ситуация вроде бы прояснилась, радостно мне не становилось. Конечно, я была счастлива, что для Влада все закончилось благополучно, но при мысли о Вениамине сердце обливалось кровью. Он отправил Диму к Хранителю после моего ухода из центра. Прими я его предложение, он бы бросил свой список? Надо было сразу задуматься, почему Дима предостерег меня именно накануне визита к бывшему наставнику. Интересно, что Вениамин сказал ему, когда тот объявил о своем увольнении? Вряд ли Дима ушел только из-за денег. Наверняка видел упадок в центре и замечал, что творится с наставником. В любом случае, он не предполагал столь печального исхода, раз назвал происходящее «занятными вещами». А кто бы предположил? Исключительно положительный образ Вениамина ни у кого не вязался с массовыми убийствами. Сколько его помню, он был умным, добрым и правильным, посвятил нам всю свою жизнь. У него не было ни жены, ни детей, ни внуков, только психологический центр. Что он получил взамен? Мы воспринимали помощь как должное, а Кира даже чувства элементарной благодарности не испытывала. Разве я была лучше? Навещала, звонила? Нет, за три года – ни разу.
Самым страшным было то, что я его понимала. Знала, чем занимается Кира, видела Костю и его друзей, слышала о бурной молодости Славика. Да и я в прошлом отличилась. А если учесть, что приключилось с Владом… Без нас мир действительно стал бы куда безопаснее. Но все равно думать так просто кощунственно.
В памяти всплыла Даша, веселая и улыбчивая, несущаяся навстречу через весь коридор. Дима у гардеробной, его просьбы быть осторожнее. Заплаканная Настя, которая уже не узнает правды о муже. И как быть с десятками других погибших, с их близкими людьми? Все произошедшее – большая нелепая ошибка. Такого не могло случиться. Не с нами, не по-настоящему.
Жадное утробное рычание вывело меня из размышлений. Внизу кружила змейка, всячески показывая, как ей надоело ждать. Я взглянула на прозрачную воду, провела рукой по серебристым нитям и позволила себе расслабиться. Воздух потяжелел, затрещала паутина. Нить под моей ладонью дернулась и звучно лопнула. Одна за другой полопались и остальные, лишая меня опоры. Зубастое чудовище высунуло чешуйчатую голову и шлепнуло по воде языком. Раззявив пасть, вильнуло шипастым хвостом. Озеро исказило холодный полукруг луны, который приближался с каждым мигом. Ткань между мирами стала тонкой, пространство сжалось. Мир дрогнул и перевернулся. Вода беспокойно всколыхнулась, побелела и застыла.
Я протерла глаза и уставилась на потолок. Подвески в хрустальной люстре со звоном качнулись. Что на меня нашло? Никогда не страдала тягой к экстремальным выходкам…
Короткая стрелка на часах щелкнула и переползла к цифре семь. Чтобы успеть вовремя, пора было начинать собираться. Но прежде чем подняться с кровати, я решила сделать то, о чем мечтала последний месяц. На этот раз у меня должно хватить сил.
По ту сторону сознания что-то напряглось, как натянутый до предела поводок, и надрывно разорвалось. Дышать стало легче. Ощущение свободы было пьянящим и до безумия приятным, но Пашу все еще хотелось удавить. Вообще для открытия энергетического канала необходимо согласие второго человека, однако мой организм оказался так истощен, что предпочел меня не спрашивать. С восторгом проглотил предложенную помощь, хапнув столько, что больше бы просто не влезло. Надо сказать, Паша проявил неслыханную щедрость и энергии передал очень много. Польза была очевидной – я очнулась, чувствуя себя лучше, но… так уж повелось, что в любом мире ничего не дается даром. У всего своя цена. Канал давал Паше полную власть над моим подсознанием, которое справедливо признавало его энергию за родную, и даже не потрудилось бы известить о вторжении. Воспользовался ли он этим – тайна, покрытая мраком. На то, чтобы освободиться сразу, сил у меня было недостаточно. Паша мог легко оборвать нашу связь, но зачем? Она ему не мешала. А вот мне… Во-первых, благодаря открытому каналу постоянно казалось, что он где-то рядом, и это неимоверно раздражало. Во-вторых, я упорно ждала какого-нибудь подвоха. Но почему-то не дождалась.
Зато теперь можно вздохнуть свободно и побыть наедине с собой. Увы, недолго. Обещания следует сдерживать.
Два звонка, короткие сборы. Диспетчер такси перезванивал целую вечность, успела почистить кафель на кухне и заскучать. Выйдя на улицу, я снова вспомнила, за что люблю осень – никаких сюрпризов. Кругом была сырость, в лужах отражалось пасмурное небо, затянутое тучами. Деревья растеряли листья и тянулись ко мне голыми ветками. Красота!
Добравшись до особняка Зорьевых, я решила изобразить обычную гостью. Подошла к охране и поздоровалась. Впустили меня моментально, тайком бы пробиралась дольше. Стоило подойти к крыльцу, как дверь распахнулась, и на пороге появился Михаил.
– Добрый вечер, – сконфуженно улыбнулся он. – Думал, вы навестите нас раньше.
– Почему?
Лицо Зорьева стало серьезным.
– Артем так вас ждет, только об этом и говорит. Да и нам нужно кое-что обсудить…
Я выжала ответную улыбку и прошла в коридор, где меня уже караулил Артем.
– Я все-таки упал, – виновато пробурчал он вместо приветствия.
Михаил посмотрел на нас с непониманием, но без удивления. Небось, слышал от сына и более диковинные вещи. У Зорьева то и дело проскакивали искры страха и тревоги – четкие, очень сильные. Казалось, эти эмоции ему несвойственны. Словно он переживал не из-за Артема, а из-за того, что не мог контролировать ситуацию. И осознавал, что никогда не сможет. Боль ему причиняло именно это, но тут я была бессильна.
Комната Артема оказалась огромной, доверху забитой игрушками и всевозможной техникой, предназначение которой осталось для меня загадкой. Как он выдержал в моей скромной квартирке четыре дня? Спасибо Владу, что играл с ним и развлекал. Он молодец.
Ознакомительная версия.
