как разгорается пожар. — И то не у всех. Только очень сильные маги, да и то… В общем, нюансов много, говорят всякое, а точно и доказано никто ничего не знает.
Пожар резко рванул в стороны, охватил крышу, но тут произошёл хлопок, в небо сквозь крышу рванул огненный протуберанец, а затем под действием порывов ветра его начало закручивать.
— Так, а вот это уже Катька, — хмыкнул Гарри, наблюдая, как над домом образовывается огненный смерч.
— Твою мать… — прошептал Сидоров, смотря на двадцатиметровую огненную воронку, что бушевала на месте дома. — Как бы лес не полыхнул…
— Не должен. Там, вроде, артефакты защитные видел.
— Сколько же там силы?
— Дохрена, — кивнул Гарри, взял пачку с соком и протянул Степану.
Тот молча чокнулся банкой с пивом и сделал пару глотков.
— С почином, Боря! — отсалютовал Гарри другу и так же отхлебнул сок.
Несколько минут они наблюдали, как бушевало пламя, после чего смерч медленно и неторопливо начал оседать.
— Пойдём. Надо встретить, — вздохнул Гарри и поднялся.
Через несколько минут, когда пламя еще облизывало копченые стены помещения, Гарри и Степан стояли у пепелища и ждали молодоженов с халатами в руках.
К ним из дома уже спешили слуги и сам глава рода Мусаевых, но друг оказался рядом раньше.
Из дома молодые Мусаевы вышли вместе, держась за руки.
На Кате был тот самый подарок — жёлтый кружевной комплект, переживший выброс двух молодых магов.
— Я рад, — произнёс Гарри, подавая халат девушке. — Я искренне рад, что угадал с размером комплекта.
Катя взяла халат и накинула на плечи. Хмуро взглянув на Гарри глазами, затянутыми голубой пеленой, она произнесла:
— С трусиками прогадал, немного жмут.
— Гарри, — произнес Боря, взяв халат у Степана. — Это было… подло. Я просил: без шуточек.
— Что? — возмутился подросток. — Я же как лучше хотел!
Боря хмуро взглянул на начинающего некроманта пылающим взором, а потом опустил взгляд на подаренные ему трусы.
Обычные облегающие «боксеры», только вот спереди в стороны торчали огромные слоновьи уши. Рядом было пару глаз, а перпендикулярно телу торчал хобот.
— И что тебе не нравится? — возмутился молодой некромант. — Видишь! Даже слон за тебя рад!
Дальше память, к сожалению, меня подводит.
Вроде, там Мусаев причитал на их горном наречии. Борю с Катей куда-то увели. Потом вино рекой лилось и Магомед отплясывал их традиционный танец на радостях.
Нет, я был не пьян.
Я тогда еще побаивался пить.
Просто в какой-то момент я отключился.
Сидоров рассказывал, что я, вроде как, хлопал, как вся родня Мусаевых, под танец главы рода, а потом просто рухнул лицом в пол.
Сам не видел, но картину описывают довольно занятно.
Все хлопают, Магомед танцует, а я лицом в пол.
Ага, яблочного сока перепил.
Тут же Сидоров ко мне бросается, пульс проверяет, искусственный массаж делать начинает.
Кипиш.
Паника.
Знаете, что самое неприятно в этой ситуации?
Нет, не то, что яд оказался с отложенным действием.
И нет, не то что у меня достоинство повисло на месяц на полшестого. Мог позволить себе поспать на животе как порядочный человек.
Да, после этой гадости я выжил, но извините, проваляться, изображая труп, без пульса на протяжении трех дней — это такое себе удовольствие.
Нет, и дело даже не в том, что меня мутило, словно я пьянствовал неделю. И не в том, что забегали все князья, дипломаты, и тайная канцелярия метала и рвала всех и вся.
Всё дело в маме.
Мама только родила.
Пётр вообще в осадок выпал.
Боря с Катей.
Мусаевы, Демидовы, Наумова, все.
Я искренне сожалею, что заставил их это пережить.
Да простит меня батюшка, что пришёл отпевать. Пусть простят меня все, но…
* * *
— И? — спросил император, хмуро поглядывая на гроб, что стоял посреди большого зала.
— Сельвины добрались до границы. Агенты пытались сбросить наш хвост. Три перестрелки. Шестеро раненных, — спокойно сообщил Георгий.
— Я спросил: убрались они за границу или нет?
— У самой границы, шпики островных лис выбросили их из машины, чтобы уйти от погони, — спокойно ответил младший брат. — Есть мнение, что Сельвиных и не пытались вывезти, а просто оттягивали силы из города.
— То есть они тут? — недовольно взглянул император на главу тайной канцелярии.
— Нет. Наши люди подобрали их и довезли до границы. Дурдом, конечно, но пришлось организовать им липовые паспорта и помахать ручкой в спину.
— Дожили. Сами же своих предателей и изменников эвакуируем из страны.
— Ну, зато дело шито и крыто, — пожал плечами Георгий. — Екатерина Сельвина не при делах. Изменники за границей и не имеют прав на связь с Мусаевыми. Жених доволен, невеста счастлива.
— По ним не особо видно радости, — вздохнул император, покосившись на плачущую Екатерину, которую за плечи обнимал хмурый Борис.
— Секретность, — вздохнул Георгий.
— А она этого стоила? Зачем весь этот цирк?
— Восемьдесят агентов, Саш. Восемьдесят два, если быть точным, — хмыкнул младший брат. — И из них девять при дворе.
Император хмуро взглянул на него.
— Ладно, один-два, но девять?
— Да. Тоже не ожидал. Цирк, понятное дело, не очень уместный, но вскрыть столько за одну операцию… Можно и цирк потерпеть. Не каждый год такой улов, а тут…
— Что хоть за яд был, установили?
— Нет. Это, пожалуй, единственный провал за всю операцию, но наш антидот, вроде, справляется.
— И сколько еще?
Георгий покосился на Васильева, что стоял рядом. Тот взглянул на часы и спокойно ответил:
— Секунд десять.
Александр тяжело вздохнул и уставился на гроб.
— Если честно, то я не представляю, что бы мы делали, если бы его потеряли.
— Во всём надо искать плюсы, — печально вздохнул Георгий. — Возможно, тогда бы у меня появилось хоть какое-то личное время.
В этот момент монотонный речитатив батюшки, стоявшего у изголовья гроба, умолк, и он замер, словно его парализовало.
На глазах у притихшей публики в гробу поднялся Гарри.
Он оглядел всех мутным взглядом, вылез из гроба и произнёс:
— Всем спасибо! Я пошёл!
На пол упала мать Гарри, Борис вылупил глаза и стоял с открытым ртом. Катя рядом хлопала глазами, и на руках Петра тихо захныкала София.
— Гарри! — громко произнёс Васильев в спину удаляющемуся из зала подростку. — Тебе бы переодеться!
Молодой некромант обернулся, затем попытался взглянуть на свою спину. Оказалось, что похоронная одежда имела разрез сзади. Публике предстал голый зад и спина парня.
— А я думаю, чего так холодно, — пробубнил парень, прижимая края разорванных штанин сзади.
* * *
— Ты мог сказать нам! — твёрдо заявила Лариса, глядя на сына. — Ты
