ним спорить. Москвичи, дикие люди. Привыкли там у себя в столовых да домовых кухнях питаться и ничего не понимают в настоящем вкусе. То ли дело мы, люди из провинции. Я в Узбекистане вырос, знаю о чём говорю.
Я вежливо улыбнулся, принимая игру. Ну да, мы и они. Они москвичи, люди далёкие от простого народа, а мы, свои в доску парни, плоть от плоти, кровь от крови. Провинциалы, люди от сохи. Ага, как же. Может Агеев действительно родился в Узбекистане, но другом он мне не был это сто процентов. Впрочем, открыто заявлять это я не собирался.
Чумаков нажал кнопку на столе и через десяток секунд в комнату заглянул официант. Что характерно — парень. Уверен, девушки тут тоже есть, но всё-таки похоже, что это заведение скорее использовалось для переговоров, а не для гулянок. Что сразу повысило его уровень в моих глазах, кабаки я не слишком любил, а поговорить о делах там и вовсе невозможно. Я с Агеевым заказал плов, Лев Иванович, видимо в качестве солидарности с Чумаковым — шашлык, впрочем, на столе хватало и просто закусок, так что голодным вряд ли бы кто-то остался.
Пока ждали заказ пообщались на разные темы, типа погоды, последних премьер кино и театра, а также о спорте. Шилов, к моему удивлению, оказался страстным хоккейным болельщиком, фанатом «Сибири», как и положено новосибирцу. Чумаков наоборот, болел за ЦСКА, так что они закусились по поводу перспектив любимых команд в турнирной таблице.
Я что к футболу, что к хоккею был равнодушен, поэтому с Юрием Яковлевичем обсудили последний фильм Гайдая, на который я недавно ходил с классом. Сошлись во мнении, что маэстро ещё может и долгих лет ему жизни. В общем классический, ни к чему не обязывающий разговор, как и положено в приличном обществе. Правда, я чувствовал что это ещё одна проверка, смогу ли я общаться на их уровне, не сорвусь ли, но к чести хозяев трапезы, особых провокаций с их стороны не было.
Так пара шпилек про мой возраст, почти незаметных, которые я вроде как удачно парировал, но в целом меня это не задевало, так что удары ушли в молоко. И как мне кажется, это моим собеседникам понравилось. Но ничего не может длиться вечно, так и сейчас прелюдия закончилась, как только обед был съеден, и официант подал чай.
— Итак, товарищи, — отхлебнув из стакана Чумаков вроде как благодушно развалился на стуле, но я заметил, как его глаза блеснули сталью. — Нам с Юрием Яковлевичем, несомненно, очень приятно пообщаться с умными людьми, но может скажете, в чём причина столь поспешно организованной встречи?
— Нам давно уже нужно было встретиться, — не повёлся я на закинутый Чумаковым крючок, мол это вам было надо, а нам и так нормально. — Хотя бы чтобы уладить некоторые недоразумения, возникшие между нам.
— А между нами есть недоразумения? — в притворном удивлении поднял бровь Марк Артёмович. — Не припомню, чтобы до сегодняшнего дня мы с вами, или с товарищем Шиловым пересекались.
— Не будем играть в детский сад. — я слегка поморщился, показывая, что не стоит передо мной бравировать своим статусом, а то ишь ты, товарищ Шилов, глядите-ка. — Если вы считаете, что ничего не было, тогда мы с Львом Ивановичем пойдём. Спасибо за обед, было очень вкусно, моё почтение поварам, но я рассчитывал встретить здесь деловых людей, к которым у меня есть интересное предложение. Если ошибся, тогда дальнейший разговор не имеет смысла.
— Неожиданно слышать такое и в таком тоне от шестнадцатилетнего юноши. — Всё же не выдержал Чумаков. — Сказать честно, если бы не ваш многоуважаемый дедушка, я бы и слушать вас не стал.
— Давайте определимся, — я жёстко взглянул партийному работнику в глаза. — Я никакого отношения к генералу Калинину не имею. И дедом его не считаю. Да, нас связывает физиологическое родство, но для меня семья это нечто большее. И генерал со своими родственниками в неё никак не вписывается, чтобы он там себе не считал. Я сейчас говорю за самого себя. И частично за Льва Ивановича, как моего делового партнёра.
— Забавно, что ты сейчас ни слова не сказал про КГБ, — одними губами улыбнулся Марк Артёмович. — А ведь, насколько мне известно, у тебя с ними самые тесные отношения. Недаром они такого шороху навели в милиции и даже до обкома добрались. В другое время товарищ Васнецов этого бы категорически не потерпел, но контора упёрлась.
— Скажем так, с комитетом у меня есть общие дела, но к нашему разговору он не имеет никакого отношения. — я откинулся на стуле, принимая расслабленную позу. — Даже более того, я лично считаю, что им стоит держаться как можно дальше от этого бизнеса, ну если мы договоримся, конечно. Понятно, что полностью избавиться от их внимания невозможно, но всё же стоит максимально дистанцироваться от таких связей. Я потом объясню почему, если мы до этого дойдём. Или всё же нам с Львом Ивановичем стоит уйти?
Вместо ответа Чумаков взял кружку с чаем. Я его понимал, племянник кандидата в ЦК привык считать себя в городе главным, даже первый секретарь обкома его старался не трогать. А тут какой-то наглый пацан, у которого мало того, что не получилось отжать бизнес, так ещё он сам какой-то весь мутный. Связи в конторе, дед командующий округом, от которого тот вроде открещивается, но при этом сам генерал недвусмысленно дал понять, что внука трогать не стоит. Если бы не это, зуб даю, москвич с нами даже разговаривать бы не стал, так что догадаться не сложно. Правда я себя обязанным старому мудаку не считал, это было его личное решение, при этом перед мамой он так и не извинился.
В общем у Чумакова было над чем подумать. Он-то привык что перед ним пресмыкаются и ждал, что я буду делать вид, что ничего не произошло и предложу ему сотрудничество. Лев Иванович тоже настаивал на таком подходе. Но лично я считал, что тогда всё преимущество, что сейчас у нас имеется исчезнет. И наглый москвич будет рассчитывать на куда большую долю. Именно поэтому я пытался заставить его признать ошибку. Ведь иначе нет смысла даже обсуждать другие проекты, становиться в положение курицы, несущей золотые яйца чужому дяде, я не собирался. Вот снести ему оба напрочь — это можно. Жаль только недостижимо.
— Хорошо, допустим, просто допустим, что у нас произошёл небольшой конфликт интересов. — Я не ожидал, что Чумаков сдастся
