Ознакомительная версия.
– Понимаю, – кивнул я.
– Король встретился со мной тайком, чтобы Кофа раньше времени не пронюхал о его планах, – вздохнула Кекки. – То есть в Замок Рулх меня не приглашали. И даже неофициальных писем без подписи с невидимыми курьерами мне никто не слал. Просто в одном из самых неприметных трактиров на краю Старого Города, где даже вывески с названием нет, к толстой старухе, заскучавшей над плошкой с кислым гугландским вином, ненадолго подсел изрядно подвыпивший рыжий студент, судя по выговору, уроженец Муримаха. Старухой, если что, была я, а кто явился ей под видом студента – откуда мне знать, правда? В случае чего, я не смогу доказать, что Его Величество удостоил меня непродолжительной личной беседой. Однако беседа все-таки состоялась, такой вот парадокс.
– Очень интересно, – откликнулся я, пытаясь вообразить эту картину: Его Величество Гуриг Восьмой, изменив облик, тайно пробирается в безымянный трактир, чтобы провести предварительное собеседование с кандидатом на высокую дипломатическую должность.
Картина, надо сказать, воображалась как миленькая. И выглядела предельно правдоподобно. Насколько я успел изучить нашего Короля, дай ему волю, он бы вообще все дела только так и улаживал.
– Интересно – не то слово, – усмехнулась Кекки.
– Ну и к чему вы в итоге пришли?
– К тому, что я должна сама поговорить со своим начальством. То есть, с сэром Джуффином и с Кофой. Потому что в моих устах просьба об отставке – это просто просьба. А вовсе не завуалированный приказ.
– Ну и отлично.
– Это тебе только кажется, – мрачно буркнула Кекки. – Было бы оно отлично, я бы здесь сейчас не сидела. И не морочила бы тебе голову.
– Невелика морока, – отмахнулся я. – Но, кстати, а я-то тут при чем? Неужели Королю еще и мое согласие на твою отставку требуется?
– Да вроде бы нет, – неуверенно сказала Кекки. – Просто… Ну слушай, что тут непонятного? Я же сразу сказала: помоги мне уйти из Тайного Сыска. Поговори, пожалуйста, с Джуффином и Кофой. Очень тебя прошу.
– Я? О тебе, Короле и твоем назначении? Да запросто. Что-что, а говорить я могу часами. С кем угодно, на любую тему. Гораздо труднее было бы заставить меня надолго умолкнуть, но этого ты, хвала Магистрам, и не требуешь. Правда, мне кажется, что посредник в этом деле не нужен. Ты хочешь получить должность посла в Уандуке, а совмещать ее с работой в Тайном Сыске довольно затруднительно. Не требуется какого-то исключительного ораторского мастерства, чтобы донести эту нехитрую мысль до разумного человека.
– Исключительного может и не требуется, – согласилась Кекки. – Однако… Видишь ли, на самом деле все немножко сложнее. И простое согласие принять мою отставку делу не поможет.
– А что ему поможет?
– Надо, чтобы сэр Джуффин настоял на моем назначении. Ну, то есть сделал вид, будто настаивает. Но был при этом достаточно убедителен. Чтобы всем заинтересованным лицам стало ясно, что Король просто не смог ему отказать.
– Надеюсь, хотя бы гражданскую войну развязывать не придется? Для пущей убедительности? – спросил я.
Сам удивился сварливости своего тона. Потому что вообще-то планировал просто пошутить.
Разговоры о сложностях и препятствиях всегда выбивают меня из колеи, как будто все сказанное в моем присутствии автоматически становится моей проблемой. Хотя это вовсе не так. Ну, то есть не всегда так. Я всем сердцем надеюсь, что все-таки не всегда.
– Вот видишь, даже тебя проняло, – мрачно кивнула Кекки. – Уже смотришь на меня зверем. И тебя можно понять. Но штука в том, что иначе ничего не получится. Ты вообще представляешь, сколько желающих получить это место?
– Место главного представителя Соединенного Королевства в Уандуке? На сокровенной родине искусства наслаждений, возвышенных и не слишком? Чьи жители славятся приветливой неразборчивостью в любовных связях, маниакальной страстью к комфорту и демонстративным пренебрежением к спешке и суете? Нет, пожалуй, не представляю. С математикой у меня всегда было не очень, а желающих бесконтрольно проматывать казну Соединенного Королевства в этой блаженной земле явно гораздо больше, чем пальцев у меня на руках.
– Ну, получается, вполне представляешь, – улыбнулась Кекки. – Причем большинство кандидатов, как несложно догадаться, представители старых аристократических семейств, обижать которых у Короля нет ни малейшего желания. Равно как отвечать отказом своим заслуженным придворным, жаждущим приятно расслабиться перед пенсией. А ведь кроме них есть еще рекомендательный список желательных преемников сэра Вахиты, заблаговременно составленный чиновниками Канцелярии Забот о Делах Мира. Пренебречь их мнением – все равно, что публично обвинить руководителей канцелярии в непрофессионализме, без пары-тройки громких демонстративных отставок не обойдется. Можешь вообразить, в каком положении находится Король? Кого ни назначь, а обид и скандалов все равно не оберешься. А теперь прикинь, каким количеством влиятельных врагов я в одночасье обзаведусь, если Его Величество вдруг назначит меня на это место своей высочайшей волей. И совсем другое дело, если Королю придется сделать меня послом под давлением Господина Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска. К счастью, у сэра Джуффина такая ужасная репутация, что всем придется смириться и даже посочувствовать Королю, ставшему жертвой очередной ловкой интриги. А меня, конечно, не то чтобы сразу полюбят всем сердцем, но связываться зарекутся. Особенно если сэр Кофа проведет соответствующую разъяснительную работу среди моих будущих высокопоставленных врагов, благо его связи при Дворе это позволяют. Что скажешь? По-моему, отличный план!
– Да, неплохой. Но почему договариваться о его реализации должен я, а не ты?
– Ну сам подумай, – вздохнула Кекки. – Как я буду говорить все это сэру Джуффину?
– Да так же, как и мне – человеческим голосом. Такие штуки совершенно в его вкусе. Как минимум повеселится.
– Вот именно! Повеселится. А потом великодушно подпишет мою отставку. И напоследок ласково объяснит, что вовсе не обязан ссориться с половиной Соединенного Королевства, устраивая мою судьбу.
– По-моему, ты его недооцениваешь. Шеф любит интриги просто так, бескорыстно, как другие люди оперу или гонки на амобилерах. Они его развлекают.
– Ну, может быть, – неохотно согласилась Кекки. – Но мне все равно неловко его просить. К тому же остается Кофа. И это совсем невозможный для меня разговор! Как будто я… Как будто он… Как будто я считаю, что он мне теперь должен. За наш бывший роман. Словно бы требую отступного… Нет, слушай, я даже думать не могу о том, как это может выглядеть с его точки зрения!
– Ерунда какая.
– Вот именно. Для тебя – сущая ерунда. Ты же с ними дружишь. С обоими. И можешь говорить о чем угодно – не как проситель, а на равных. Тем более о делах, в которых не заинтересован лично. Тебе, если что, и отказ получить не обидно. Между вами ничего не встанет, если они скажут «нет». То есть ты ничего не потеряешь от этих разговоров. А я могу потерять все. Начиная с собственного достоинства и заканчивая возможностью продолжать работать в Тайном Сыске, если с посольской должностью ничего не выйдет. А без их помощи и не выйдет, это заранее ясно.
– Так, стоп, – попросил я. – А теперь давай-ка еще раз.
– Что – еще раз? – опешила Кекки. – Снова все повторить?
– Не надо повторять. Лучше просто скажи мне правду.
– Но…
– Слухи о моей наивности не то чтобы вовсе безосновательны, но все-таки несколько преувеличены. Обычно я действительно легко верю всему, что услышу, но только потому, что мне, по большому счету, все равно. Обманете, вам же хуже: все, во что я поверю, рано или поздно станет правдой, и посмотрим, как вам это понравится – такова моя позиция. Поэтому будь, пожалуйста, осторожна. И не пытайся втюхать мне совсем уж откровенную ерунду.
Леди Кекки Туотли смотрела на меня, как ребенок на фокусника, только что вероломно доставшего монетку из его собственного уха, в котором совершенно точно не было никаких монет. «Ну ты даешь!» «Да как ты смеешь!» «Неужели это возможно?» «Какой отличный фокус, хочу научиться!» – такая примерно гамма чувств.
– Но я и сказала правду, – наконец неохотно вымолвила она.
– Какую-то ее часть – вполне возможно. Но поверить, будто ты не способна договориться с Кофой, я все-таки не могу. Он умеет внимательно слушать. И задавать вопросы, когда чего-то не понимает. И не станет приписывать собеседнику какие-то дополнительные мотивы, которых на самом деле нет. А если есть, догадается о них и без дополнительных разговоров. Уверен, что ты давным-давно пришла примерно к тем же выводам. Такие вещи о близких людях узнаешь довольно быстро.
Кекки сидела, потупившись. И выглядела скорей раздосадованной, чем смущенной.
– С Джуффином, собственно, та же история, – добавил я. – Романа у вас, правда, не было, но это совершенно не обязательно. Достаточно несколько дней проработать с шефом, чтобы уяснить: с интригами – это к нему, в любое время суток. Примет с распростертыми объятиями. И слабые места, если они есть, сразу найдет. И пару свежих идей подбросит. И с удовольствием поучаствует, если сочтет дело выгодным для себя. Причем развлечение тоже считается выгодой; в такие спокойные времена, как сейчас, подозреваю, первоочередной. И уж чего Джуффин точно не станет делать, так это с позором изгонять тебя из Тайного Сыска за попытку стать послом в Уандуке. Человек вроде тебя, достаточно сообразительный, чтобы договориться с любой уличной торговкой, не может не понимать таких простых вещей о собственном начальнике. Поэтому попробуй объяснить еще раз: на кой тебе сдался я?
Ознакомительная версия.
