похотливым интересом, нездоровой тягой к моей скромной персоне и как-бы случайно коснулся своими пальцами теплой руки идущей рядом девушки. В сущности, я сделал яркий набросок одной из героинь моего так и не начатого романа, чьи штрихи уже были прорисованы заранее, после чего вспомнил о преклоняющихся передо мной созданиях из пяти миров и просто предоставил текущей от них силе творить свою магию.
Пройдя метров сто, мы поравнялись с остановкой, и тут Оксана вдруг стала в подробностях интересоваться, где я живу, с кем, что делаю на досуге, чем вообще дышу и есть ли у меня подруга. Причем ее звонкий голос теперь произносил слова, между которыми возникали многозначительные паузы, тихо и вкрадчиво, а блестящие, полные желания глаза и кокетливо улыбающиеся чувственные губы явно взывали к моей решимости сделать первый шаг.
— Приглашаю в гости! Отказ не приму даже по уважительной причине, — спокойно, но твердо произнес я в шутливо-приказном тоне. — Перекусим, чайку попьем, поболтаем вдоволь. А то учились в одной школе столько лет, стали студентами одного института, но до сих пор друг друга толком не знаем.
Вместо обычной в подобной ситуации уймы возражений и отговорок, Оксана притворно озаботилась лишь тем, что может потревожить своим появлением мою маму, однако услышав разъяснения от меня по поводу ее позднего возвращения с работы, загадочно улыбнулась и подтвердила последующим красноречивым молчанием свое согласие.
Пока мы тряслись в автобусе, водитель которого лихо маневрировал и ускорял движение на каждом свободном от заторов отрезке маршрута, девушка несколько раз сбрасывала входящие звонки на своем телефоне, а когда нам наконец удалось добраться до моего дома, она быстро набрала и отправила коротенькое сообщение, после чего с раздражением сказала вслух:
— Задолбал своей ревностью, о каждом моем шаге хочет знать! Пришлось наврать, что задержалась на факультативных занятиях.
Я понял, о ком идет речь, но ничего говорить не стал, а вместо этого принес с кухни шоколадку, фрукты и водрузил на столик бутылку хорошего итальянского вина, приобретенную мной в алкомаркете менее чем за стольник.
— Чай отменяется, потому как истина в вине, а вино во мне! — вырвалась у меня плоская шутка, вызвавшая одобрительный хохот гостьи.
Все ее поведение, как и сам факт спонтанного визита по первому же приглашению в квартиру к достигающему половозрелости самцу, прослывшему невзрачным тихоней и оттого еще более коварному, уже свидетельствовали о самом благосклонном ко мне расположении. Тем не менее для пущей раскованности я щедро разлил по бокалам вино и предложил выпить за «крепкую дружбу между мужчиной и женщиной, существовавшую во все времена вопреки злым языкам». Второй мой тост прозвучал более откровенно и был посвящен «красоте очаровательной гостьи, перед которой невозможно устоять». В третий раз наполнять бокалы не потребовалось, так как я, не имея за плечами алкогольного опыта, здорово захмелел, и сбросив безжизненную маску приличия, полез к такой же абсолютно раскрепощенной Оксане.
Признаться, навыков интимной близости у меня было даже меньше, чем алкогольных, а если совсем начистоту — они попросту отсутствовали. Однако люди по сути своей животные, которым мудрая Природа всегда поможет реализовать великодушно дарованные инстинкты, причем ей глубоко плевать, насколько процесс их реализации будет похож на растиражированные в книгах и фильмах эталонные образцы. Но я натура творческая, увлекающаяся, ценитель прекрасного, поэтому при первом же боевом крещении постарался превзойти сам себя.
Мой алчный, ненасытный поцелуй, которым я впился в орошенные терпким вином уста, оказался настолько протяжным, что гостья едва не задохнулась. Пока мы терзали друг другу губы и исследовали языками самые потаенные уголки, она впитывала в себя долго копившуюся страсть моего юного организма, возведенную в куб постоянным притоком волшебной силы. К такому яростному напору, сопровождающемуся выбросами неведомой ей энергии, Оксана никак не была готова, поэтому вскоре сладострастно затрепетала всем телом, обвила мою шею руками и стала медленно падать спиной на накрытый пледом диван, увлекая меня за собой. Охваченный пожирающей страстью, я все-таки сохранял ощущение реальности, оказавшись неожиданным образом хозяином положения в нашем безумном слиянии губ и сплетении тел. Если с кардиганом мне удалось разобраться сразу, просто расстегнув пуговицы и максимально распахнув тонкую узорчатую кофточку, то плотно обтягивающие ее ноги джинсы стягивались тяжело, сопротивляясь и жалобно треща швами, хотя Оксана высоко задрала свои округлые бедра, стараясь подсобить моим усилиям. Когда же я в горячечном раздражении наконец швырнул их на пол вслед за своими штанами, сводившая меня с ума долгое время недосягаемая девушка мечты, оказалась беззащитно распластанной подо мной в черном лифчике и светлых трусиках. Богатому воображению подобного контраста оказалось достаточно, чтобы я тут же представил ее гордую, довольную собой, немного надменную, проходящую мимо по школьному коридору в таком же белье под прозрачными блузкой и юбкой. Сейчас же она сама, истекая от желания, уперлась коленом одной своей стройной ноги в спинку дивана, а другую забросила мне на плечо, после чего я, чуть отодвинув пальцем узкую полоску трусов, медленно вошел в ее теплое лоно.
В самый разгар нашего соития, когда тихое постанывание Оксаны перешло в протяжное завывание мученицы, начал звонить ее лежащий на столике телефон. Поначалу я старался не обращать внимания на неуместное вторжение постороннего звука, но настойчивость вызывающего абонента, проявляющего маниакальное упорство несколько минут кряду все же меня достала. Прекратив свои ритмичные движения, я, протянув руку, взял смартфон и увидел на его экране имя ревнивого ухажера, появляющегося возле института на спортивной машине. Меня всегда бесили заносчивые типы, не упускающие шанс щегольнуть своим богатством, поэтому неудивительно, что из-за настырности звонившего мое терпение в конце концов лопнуло.
— Слушай, прояви свое упорство в каком-нибудь другом занятии! — приняв вызов, громогласно произнес я. — С тобой общаться не желают, неужели так трудно понять очевидную вещь!
— С кем я говорю?! Где Оксана?! — воскликнул он в явном недоумении.
— Не переживай, Вадик. У нее все хорошо, можно сказать, превосходно. Лежит рядом со мной, согретая, обласканная, зацелованная, счастливая.
Переварив услышанное, Вадим долго подбирал слова, оглашая, словно заика, лишь отдельные их звуки, а когда собрался с мыслями, ядовитым полушепотом начал сыпать угрозами страшной расправы и клятвенными обещаниями достать меня из-под земли во что бы то ни стало. Устав от его сбивчивых фраз про сломанные ребра, выбитые зубы и чудеса поиска по геолокации, я уже собрался, сильно переоценивая свои возможности, растолковать, что стоит мне только по-настоящему захотеть, и он перестанет не только стращать, но и дышать, как Оксана сама ритмично задвигала бедрами, делая за меня мою работу и призывая закончить начатое. Прервав
