Ох и навязался ты на мою голову! Вот зачем полез, куда не просят, а? Я тебя на выходных отвезу на Лысую гору. Посмотришь там на народ, — Бьёрн почему-то хмыкнул так, словно вспомнил что-то очень смешное. — Там и видящих хватает, и чувствующих — как Регина, и жаждущих — это те, которые не видят, но очень бы хотели. И придурков, конечно. Их больше всего!
Руслан помолчал, переваривая информацию, но вопросов накопилось так много, что не задавать их он просто не мог.
— А вы… ты давно охотишься на… кстати, как называются все эти существа?
— Как животные. В смысле, у каждого своё название. Особенно, само собой, у опасных тварей. А всякая мелочь, вроде этой, — Бьёрн кивнул в сторону роящихся неподалёку светящихся “мушек”, — и вовсе без названия живёт. Мошка и есть.
— А есть книги? Ну, какие-то тайные знания… библиотеки там или…
— Осторожно! Куда через дорогу ломанулся?!
Бьёрн ухватил Руслана за плечо, а перед ним, громко сигналя, пронеслась иномарка.
— Вот тебе первый урок: всегда будь настороже. Всегда. А то недолго твоё ученичество продлится, — фыркнул Бьёрн.
— Выгонишь?
— Не, автобус тебя собьёт, — с широкой ухмылкой заявил наставник. — Или отравишься чем-нибудь. Ну, или монстр сожрёт, но на самом деле люди гораздо чаще сами по себе гибнут, чем от “этих существ”.
Слышать такое было немного обидно, но, если подумать, Бьёрн прав: надо быть внимательным.
— А то существо, которое на маму Славика напало, оно как называется?
Наставник слегка нахмурился:
— Это гадючья мать. И не напала, скорее, вселилась.
— Почему?
— Она вселяется в одиноких заболевших женщин с сыновьями, если эти женщины носят тёмно-серое и в глубине души не хотят, чтобы их дети взрослели. Так, мы пришли.
Регина оказалась стройной девушкой в чёрном длинном платье. Чёрные волосы, подведённые чёрным глаза, чёрная сумочка. Алые губы на снежно-белом лице. Руслан невежливо глазел на неё, пытаясь понять, чем они отличается от Юльки и других обычных девчонок.
Регина протянула Руслану руку и долго всматривалась в его лицо. Наконец кивнула и сказала Бьёрну:
— Хороший выбор.
Бьёрн только фыркнул в ответ.
— Так, и где этот на всю голову искатель приключений?
Регина вытянула тонкую руку в чёрной перчатке:
— Саня вон там, на скамейке.
Бьёрн и Руслан дружно повернулись. На скамейке у входа в театр сгорбившись сидел молодой человек, на вид — Русланов ровесник.
Худощавый, тёмно-русый, увешанный амулетами, оберегами, подвесками на цепочках, шнурках и веревочках. В остальном — обычный. Если не считать тянущейся от затылка ломаной линии, уходящей куда-то далеко-далеко. Изумлённый Руслан присмотрелся: линия оказалась чем-то вроде тёмно-красного, почти бурого щупальца, покрытого шестерёнками вместо присосок. Некоторые из них медленно-медленно вращались, будто перегоняя что-то то ли от парня, то ли к нему. Щупальце уходило назад и немного вверх, а метра через четыре таяло в воздухе.
Парень никак не отреагировал на чужие взгляды и голоса. Сидел неподвижно и смотрел на лежащий у ног рюкзак, испачканный чем-то кислотно-жёлтым и ярко-розовым.
Бьёрн присвистнул:
— И где он такую радость раздобыл?
— Я не знаю, — девушка вздохнула. — Знаю только, что он сделал это. Провёл ритуал.
Слово “ритуал” прозвучало трагично и в то же время торжественно. Руслан живо представил старое кладбище, трепещущие на ветру чёрные свечи и человека в тёмной мантии, держащего старую книгу.
— Тот, с курицей? — фыркнул Бьёрн. — Это же ерунда, а не ритуал. Ты и сама знаешь.
— Но с ним что-то случилось… — Регина опустила голову. — Не вижу, что именно, но чувствую: что-то не так. Что с ним, Бьёрн?
— Паразит паучьего типа. Энергию выкачивает.
Девушка посмотрела на Руслана:
— Ты видишь?
— Да.
— Как оно выглядит?
— Как… щупальце, — с заминкой ответил Руслан. — Щупальце с шестерёнками.
Странное ощущение: будто пытаешься описать причудливый механизм слепому.
Девушка кивнула, повернула голову к своему другу и долго молча всматривалась в неподвижную фигуру. Потом сказала:
— Бьёрн, помоги. Пожалуйста. Ему ведь недолго осталось, да?
Бьёрн не ответил. Подошёл к парню, оглядел его со всех сторон, аккуратно потрогал “щупальце”, не заботясь о том, что подумают посторонние.
Вернулся к Регине.
— Я постараюсь. Но, сама понимаешь, не факт, что успею найти паразита.
— Спасибо…
— Не за что спасибать, — перебил её Бьёрн. — Руслан, пошли.
Небо нахмурилось, холодный ветер хлестнул жёлтые облака тополей, нагнал свинцовых туч и разогнал прохожих.
Когда они отошли от Регины, Руслан спросил:
— Бьёрн, а что за ритуал вызывает такое?
— Да фигня же, а не ритуал! Этот Саня вечно пытается вызвать какого-нибудь демона — кстати, чтоб ты знал, демонов не бывает, но бывают твари, охотно выдающие себя за демонов!
— А зачем ему демон?
— У него способностей нет. Но он верит, что есть что-то, недоступное ему, и очень комплексует от того, что не может прикоснуться к сверхъестественному. И ему кажется, что стоит продать кому-нибудь душу, как увидит всё, что скрыто от простых смертных.
Бьёрн раздражённо взмахнул рукой, вспугнув рой мерцающих пылинок. Пылинки ринулись к нему, но тут же свернули в сторону и улетели, тоненько звеня.
— Так, вот ты где бы стал проводить ритуалы по вызову всякой нечисти?
Руслан не задумываясь ответил:
— На кладбище.
— Логично. Но вряд ли. Там охрана такая, ого-го! Со Сторожем шутки плохи. Думай: где ещё можно ритуалы проводить? Места недобрые и всё такое.
— Ну, в центре дом купца есть: там, говорят, призрак живёт, но туда незаметно не пробраться… кстати, а призраки — такие, как в кино, — бывают?
— Неа, дальше думай: что ещё?
На остановке было пусто и холодно. Ветер трепал плохо приклеенную афишу, поверх которой кто-то нарисовал зелёную гориллу, недовольную собой и миром.
— Заброшенный мост на левом берегу. Потом сгоревший дом на Железке. Старый завод на Восточном. Больше не знаю… может, места аварий? Когда я маленький был, за мостом автобус перевернулся — там десять человек разбились… а, ещё древнее кладбище есть, но оно за городом, в Зверосовхозе.
— Древность не годится. Мост не годится — там свои проблемы. Про пожарище на Железке знаю: в прошлом году там дикую вый ловили — нет там такого паразита. А что с заводом?
— Там какая-то трагедия была, а потом он закрылся. Ещё в девяностые. То ли взорвалось
